Ну что можно сказать про вчера и сегодня?
Вчера утром был Вет. Перевязку сделал Мальвине. У нее швы полностью разошлись. Грануляция, правда, есть. С краев раны срослась. Гноя нет, но выглядит все очень страшно. Велел перематывать ей ногу раз в день.
Мы купили 60 кг. Свеклы для Мальвины и 1800 кг тыквы для всех лошадок. Еле погрузили для хранения это сокровище. Лошади в восторге. Теперь тыкву можно есть не только при набегах на соседские огороды, а и прямо у себя в деннике.
Вчера Яся гоняла на корде Варьку, а та два раза с корды сбегала. Аза же вела себя куда как более прилично. Пробовали поставить пастись на привязи Афона, оказалось, что он не понимается такого девайса, как привязь. Он тут же запутался в ней и девчонки побежали его распутывать. Пришлось мне с ним идти гулять, пока Яся гоняла в бочке Сид. Причем, когда Яся вышла из бочки к Афону, Сид продолжала бегать, т.е. честно гоняла сама себя. Оч. Сознательная кобыла.
Лада вроде бы уже не хромает и даже выдержала без проблем поездку под клиентами в лес.
Тара стала еще более ручной и теперь ее можно трогать совсем везде – она стоит и тащится.
Приезжала к нам в гости знакомая ветеринар, Наташа. Я ей показала наших лошадок и чуть не померла от гордости – они все как на подбор – упитанные, блестящие, ручные, ласковее. Загляденье. И только Кобальт нарушал картину своими ссадинами, полученными от разборок через окно с Черкесом.
А теперь самое главное. Приехал тот мужик, что лошадь хотел менять. На ней и приехал. Без седла, босиком, т.е. в носках, с перегаром и вожжами вместо повода. Вместо уздечки на кобыле было нечто, похожее на гибрид собачьего поводка и тюковых веревок. Трензель не порсто тонкий, а очень тонкий. Строже не бывает. Ехал долго, ибо заблудился. Когда я увидела кобылу, то решила, что у меня галлюцинация. Ибо такого быть не может. Итак:
- 4 года
- верхового типа
- рост примерно 155-160
- вес 250-300 кг.
- грива в репьях
- хвост жидкий
- на холке мозоль, лысая мозоль
- на шее рана от хомута
- на плече с другой стороны еще одна от хомута
- губы трензелем растертые
- ребра и моклоки торчат
- шея как у жеребенка
- рыжая, грязная, зад в навозе.
- зовут, конечно, Зорька
Мужик расхваливал кобылу вовсю. И телегу возит и плуг и трассы не боится т добрая и послушная и верхом и как хош. И красавица она какая и умница. А я смотрела и думала. Что до зимы это чудо может не дожить. По кобыле видно, что худа она не от голода, а от тяжелой работы. Говорили мне потом те, кто ее знал, что зимой она была в форме. Что хозяин ее кормит нормально, но работает он на ней постоянно. И возит она тяжелейшую телегу.
Мужик пожаловался на долгую дорогу. Правда, там всего-то 15 км. Но он заблудился. Да еще и на колхоз заехал попоить кобылу и сто грамм принять. Я ему показала Азу. Он на нее сел. Пытался поехать. Аза не поняла его и просто встала. Он увидел Тару, но я твердо сказала, что Тару не отдам. Потом пришла Варя, мужик напялил на нее уздечку и полез наверх. Ну, думаю, щааааааааааааааааааааас тебе и хана придет. Помню я как Варька Вику нашу серией горок и козлов тааааааааааак высадила, что все, кто видел, за сердце схватились. Но нет, Варька хоть и перла, поворачивать отказывалась, но козлить и не пыталась. Мужик сносно на ней проехался. Кстати, без седла. Все наши стояли и наблюдали за этим действом. Варька ему, явно, понравилась своей крепостью и шириной.
Его же кобылу я поставила в конюшню. Оказалось, что кобыла на любые прикосновения к спине и крупу отбивает сразу и без предупреждения. Мужик это объяснил охотой.
Ах да, когда Варя отказалась под ним идти, я предложила ему хлыст. Он взял, нечаянно взмахнул у нее возле морды хлыстом, Варька шуганулась. На что он изрек: «ее тут били, от того хлыста боится.».
Вечером Зорьку переставили в бочку к Афону. Афон же ее принялся всяко чмарить. Никоу не давал к ней подойти и сам лез ко всем, кто пытался приблизиться к Зоре. Зоря стояла понуро в бочке, явно не ожидая ничего хорошего.
НА ночь мы оставили ее в бочке. Дали ей побольше сена, овса, тыкву.
На конюшню сегодня я пришла днем. Весь день шел дождь и все, кроме колхозной четверки, остались в конюшнях.
Зорю поставили рядом с Сид и Мальвиной, приладив в качестве двери трубу и решетку. Кобыль при попытках Яны ее поймать, прицельно по Яне била. Яблоко отбирала и сразу же пыталась ударить. Кое как Яна ее взяла. Причем, если даже на кобыле что-то одето, ошейник, уздечка, недоуздок и человек за это ее держит, то она становиться милая как овца.
Мужик за лошадью нашей не приехал и я, подумала, что как бы так ему никого не отдавать. С Зорькой понятно. С ее телосложением, которое указывает на то, что для с/х работ она не годна, явно понятно, что долго она не выдержит такой работы. Отдавать Варьку или Азу мне за нее безумно жаль. Мои толстенькие, блестящие кобылки пусть и незаезженные и диковатые, но такие любимые…А в то же время…Варька слепа на один глаз и в прокат ее отдавать страшно. Плюс она тугоузда и строптива. С ней очень трудно работать. Да и возить тяжести – это ее предназначение. Но мне понятно, что Варьке там будет плохо, у того мужика. Понятно и что жить она будет. Ясно, что Зоря там не выживет. Потому он и просит поменяться. А никого ему не отдать – так нельзя. Выкупить Зорю? Даже если и деньги найду, то зачем? Он все равно лошадь купит. Она нужна ему для работы.
Кстати, мужика этого нам сосватал некий Саша, который с нашим шефом партнер. С Сашей этим я в хороших отношениях. Он мужик понятливый. Но в лошадях не разбирается. А зорькин хозяин у Саши этого вроде рабочего. В т.ч. и с лошадью своей. В общем, что ли условие поставить, что ежели кобыла наша не будет нормально выглядеть в процессе работы у него, то мы ее обратно выкупим по минимальной цене. Может, глупо этого. Не знаю. Ладно, все это мысли вслух. Сильно не ругайте.
Зорьку я сегодня обстригла, почистила ей морду и шею, до спины и крупа она не дала дотронутся щеткой. Я просто стала ее кордой похлопывать. Через 5 минут можно было уже даже погладить рукой. Все это я делала через стенку денника (у нас нет решеток и стенка 120см высотой), достать можно. Зоря жала уши, если трогаешь ей морду а если нос, то кусалась. Через пару часов всеобщего внимания, кобыль кусаться престала и почти перестала уши жать. Дали ей тыкву большую. Она так жадно ее ела, подбирала мельчайшие кусочки. Смотреть на нее без слез нельзя. Подходить к ней, когда она ест опасно – кидается сразу как собака.
Холку я ей помазала мазью, раны побрызгала чеми-спреем. Выбрала из челки репяхи и кобылка стала немного походить на лошадь.
Мальвине сегодня мы сами делал перевязку. Она стойко терпела. Но я точно знаю, что если бы не порванные связки, то врезала бы она нам, как пить дать своей больной ногой.
Молока у Мальвины стало больше и малыш радостно сосет через каждый час. А еще мы докармливаем его кашей с отрубями, яблоками. Он сам ест у мамы овес, сено и тыкву.
