Гонжиково счастье
… Сопровождать Лену и Весту из Штотца прибыли в полном составе: я, Люда и Теричка.
Если честно, то мало найдется случаев, чтобы я чувствовала себя настолько некомфортно, как в тот раз на Штотце. Атмосфера просто «давила», почти физически. Тысячу раз успела пожалеть, что поехала, а несколько раз хотелось просто сбежать (а еще лучше – сделать вид, что меня там вообще никогда не было
).
А тут еще Катя-перевозчик, которая обычно весьма пунктуальна, отчего-то задерживалась. Не сильно, но ждать уже просто сил не было. Попытка до нее дозвониться результатов не дала. И как раз в тот момент, когда я уже подумывала, не отправиться ли в «Мустанг» пешком «прям щас», мой телефон ожил.
- Катюша, ты звонила? – услышала я голос Кати. – Я заправлялась и не могла ответить. Вас нужно куда-то везти?
- Нет-нет! – поспешила я заверить ее, немало удивившись тому, что она вообще идентифицировала звонок как мой. – Я по поводу Весты, лошадки, которая должна ехать в «Мустанг» из Штотца…
Катя заверила, что она о нас не забыла и уже подъезжает, так что можно было вздохнуть с облегчением. И точно – буквально через несколько минут знакомая белая машина подъехала к конюшне.
Веста молодец – зашла в коневоз без вопросов, и мы стартовали, предварительно натырив сена на прощанье ;-)
- Весь Штотц переезжает в «Мустанг», - пошутила Лена, когда машина тронулась с места.
- Да, я уже поняла, - усмехнулась Катя, - судя по тому количеству рейсов, что мне пришлось сделать.
Дорога не дальняя, но за это время успели обсудить Штотц и «Мустанг», послушать рассказы Кати о «забугорных» конюшнях и влиянии условий содержания на здоровье лошадей. Вообще, я уже не раз ловила себя на том, что мне сложно думать о Кате как о «спортсменке». Я не видела, как она работает с лошадьми (и подозреваю, что не очень хочу просвещаться на этот счет – хотя слышала, что, по сравнению с другими, достаточно мягко и без форсирования), но и как человек, и по взглядам на содержание лошадей она мне очень симпатична. Да и перевозчик отличный. Так что, наверное, это единственный представитель подвида «конноспортсменов», с которым можно абсолютно без напряга и искренне общаться. Хотя бы как исключение.
А она в «Мустанге» сделала нам комплимент, сказав, что Гонжик сильно изменился за то время, что живет там, и выглядит очень хорошо.
Когда прибыли в «Мустанг», Этуаль стояла в «нашей» леваде, Гонжик свободно гулял снаружи, а остальной табун пасся в яблоневом саду. Как выяснилось потом, Звезда опытным путем определила, что «пастух» - сплошная фикция, и порвала его, потому была изгнана из компании – до тех пор, пока не появится генератор.
- Раз типа самая умная, - сказала Настя, - пусть гуляет без товарищей.
Вот уж, действительно, горе от ума. ;-)
Гонжик переживал за разобщение табуна и был отпущен к Звезде, но потом вернулся к Этуали и бродил возле левады, только с другой стороны.
А вот то, что было дальше – просто неописуемо. И тем, кто говорит, что животных (в частности, лошадей) нельзя очеловечивать, что они не думают и отличаются он нас своим эмоциональным складом, я бы сильно посоветовала когда-нибудь увидеть ЭТО своими глазами.
Как только подъехал коневоз, Гонжик, у которого с этим транспортным средством отношения весьма непростые, тут же примчался, выгнул шею, зафыркал и начал носиться параллельно Этуали снаружи левады, защищая свою пассию от коневоза. Весь его вид как будто говорил: «Живым не дамся и ее не отдам!!!» Он и меня к себе не подпустил, рассудив, видимо, что раз я вышла из машины, притащившей коневоз, значит, это точно по его душу. Распереживался ужасно!
И тут коневоз открылся, и из него вывели… Весту. Жалко, невозможно передать на словах этот момент. Изумление, недоверие, шок – слишком блеклое описание эмоций, отразившихся на его лице. Он просто не мог поверить своим глазам, замер и некоторое время стоял с выгнутой шеей, принюхиваясь. Потом осторожно, очень-очень медленно, как бы боясь, что наваждение развеется, приблизился и тихонько дотронулся до Весты носом, чтобы убедиться, что это не сон и действительно перед ним ОНА. А потом – как они нюхались втроем: Веста, Гонжик и Этуаль, – лизались, и пока Лена отшагивала Весту, ходили все вместе, двигаясь практически синхронно: Этуаль внутри левады, Веста и Гонжик – снаружи.
Веста, похоже, тоже была рада видеть знакомые лица. И их присутствие сразу успокоило вновь прибывшую настолько, что она не замедлила выбрать место поудобнее и поваляться.
Они не виделись с Гонжиком шесть с половиной месяцев! И мы вообще сомневались, что узнают друг друга, а тут такое… Это было так неожиданно, очень трогательно и вообще потрясающе.
И грустно оттого, что вот ими распоряжаются, как вещами, а между тем – у них тоже есть дружба, привязанности, любовь, наконец. Но люди почему-то с этим совсем не считаются… Ужасно быть лошадью… :-(
Затем Весту с Гонжиком запустили к Этуали, и состоялась жаркая встреча – дубль два. Причем что интересно: на Штотце они особой нежности друг к другу не проявляли, особенно с учетом того, что и Этуаль, и Веста – вообще довольно стервозные дамочки. Но - что имеем – не храним, а потерявши – плачем. Видимо, вынужденная разлука заставила их пересмотреть свои отношения, и встретились эти трое как родные.
А потом мы повеселились. Оля собиралась везти в Минск Цербера: он должен был возить экипаж на свадьбе. Гонжик понял, что кого-то грузят в коневоз, но кого – не видел. Он протопал к выходу из левады, и весь его вид говорил о крайней степени возмущения наглостью коневоза: тот посмел увезти кого-то из его табуна!!! Цербер, приколист, еще и заржал, уезжая, как будто прощался.
Как справедливо заметила Лена, все зло Вселенной – от коневозов.
Ну, а потом мы наблюдали, как наша троица никак не могла намиловаться. Причем Веста секретничала то с Этуалью (видимо, рассказывала то, что не предназначено для ушей Гонжика;-)), то с Гонгом (очевидно, жаловалась, как без него скучала;-)), то все они сбивались в общую тусовку. Гонжик лизал ее, они чесали друг друга, чего на Штотце Веста никогда не делала. Гонг и Этуаль рассказали Весте, что здесь ничего, жить можно. Видимо, поэтому она уже на следующий день заметно преобразилась: оживилась и как будто расцвела.
Мы предположили, что Веста просто рада, что встретила знакомых, и такая же реакция была бы на любую лошадь из Штотца, но ошиблись. Потому что, когда попытались организовать ее встречу со Звездой, выяснилось, что ни фига подобного: Ленина кобыль по-прежнему весьма разборчива в связях. Звезда удостоилась только крысы, визга и отмашки задними ногами: не подходи! Так что бедная Звездочка, пожалуй, оказалось единственной, кто ничего не выиграл от воссоединения тусовки, ей позволялось разве что по-прежнему есть с Гонгом из одного тазика. Зато у нашей троицы организовалась полная идиллия.
Веста и Этуаль:
Картина, казавшаяся еще недавно просто невероятной.
Они даже забыли о том, что надо делить людей и сушки, и решили, что у них все общее. В том числе у каждого по три человека. Этакая большая дружная шведская семья и коммунизм в отдельно взятом мини-табуне.
Наше изумление по этому поводу может показаться преувеличенным, но, зная, насколько каждый из них раньше был собственником и индивидуалистом – настоящее положение дел представлялось просто фантастикой… Получается, что они настолько ценили отношения и общество друг друга, что готовы были поступиться своими интересами? Потому что все равно ведь оставались крайне избирательны в связях: и Веста, и Этуаль не подупускали Звезду, Веста почему-то ужасно невзлюбила Милю, и все трое проявили полное равнодушие к остальному табуну. Этакие три мушкетера. А Звездочка, несмотря на их отношение, все равно тянулась к ним… Ну а Гонжик был просто счастлив.
Теричка развлекался по-своему. Вначале пытался бросаться на лошадей. Правда, попытавшись таким образом развлечься с Гонгом, Этуалью и Вестой и получив в ответ полный игнор, слегка подрастерял интерес. Зато нашел новое занятие: нырять в бассейн! Причем, очевидно, больше всего ему в этой затее понравилось то, как мы все дружно сразу бросались его оттуда вылавливать. В конце концов, он просто подходил к краю бассейна и хитро поглядывал на нас: а вот щас как нырну!!! – а когда мы кидались к нему, начинал радостно носиться вокруг бассейна.
***
Лена уже на следующий день поразилась тому, как меньше чем за одни сутки изменилась Веста. Вообще, все лошади там изменились: стали более живыми, активными, открытыми. А Веста даже, несмотря на то, что накануне вовсю подбивала компанию «зажигать», практически не хромала даже по асфальту. Но если у Гонжика изменения были медленными и поначалу незаметными (еще бы: попал один в чужую конюшню!), Этуаль и Веста преобразились мгновенно.
И мы решили отправиться на ближайший водоем – дать лошадкам возможность поиграть в тюленей.
Гонжик смене обстановки даже обрадовался. Во всяком случае, увидев меня, потопал навстречу и охотно сунул голову в недоуздок. И, хотя и фыркал, и хрюкал на одном особо рискованном по его мнению участке пути, никаких противоправных действий предпринимать не пытался и даже шел почти всю дорогу первым. Типа главный.
Пруд, как ни странно, нашли почти сразу, и идти оказалось совсем недалеко.
Возможно, мы бы поискали более удобное место для спуска, но в нашей команде имелась отчаянная голова Этуаль, которая, завидев воду, тут же рванула вперед, причем так, что Люда влетела в пруд вслед за ней. Веста вошла степенно и рассудительно и стала копать ногой. А Гонжик вначале все обнюхал, осмотрелся, а на мои слова о том, что «вот же, Этуаль пошла – и ты иди!» ответил, что то, что Этуаль пошла – это ее личное дело. А он сам должен убедиться в том, что все безопасно, и вообще, не зря народная мудрость глаголет про знание брода…
Наконец Гонг решил, что можно искупаться, и полез в воду, как танк. Правда, несмотря на изначальную осторожность, он все же был единственным, кто решился поваляться в воде, причем дважды.
Так и плескались к ужасу привязанной неподалеку коровы, которая, видя подобное непотребство, громким мычанием сообщила о творящемся безобразии всей деревне.
Наконец лошадики решили, что уже накупались, а водные процедуры, как известно, повышают аппетит. Тем более что трава на берегу вовсе даже не плоха.
Но наша идиллия была прервана самым возмутительным образом. На горизонте показалась какая-то совершенно свободная лошадка, решившая присоединиться к нашей компании. Причем вначале мы все дружно решили, что это жеребец, и испугались. Девчонки – того, что у них через год появятся заботы с маленькими вестиками и этуаликами, а я – что Гонжик, решив защищать табун, пострадает в схватке. В общем, лошадка стремительно приближалась, а мы стали орать, махать на нее кордами и всячески демонстрировать негодование. Лошадка, впрочем, на наше негодование забила большой болт. Правда, позже, когда первый ужас прошел, мы разглядели, что это ни разу не жеребец, а вполне себе симпатичная кобылка-блондинка, которая, разочаровавшись холодным приемом, решила, что будет пастись в отдалении, но все равно изредка поглядывала на нашу компанию.
Впрочем, у нас появилось другое развлечение – совершенно ручная бабочка.
Вначале она решила посидеть на Лене, кочуя с ноги на руку, потом перелетела ко мне. Возможно, в конце концов добралась бы и до Люды, но тут Гонжик решил под шумок пополнить свой табун, и двинулся знакомиться с «дамой». В наши планы обзаводиться еще одной лошадью не входило, и мы помчались знакомству препятствовать, в результате чего снова образовалась небольшая суматоха.
Но фотка все же осталась. Лена и бабочка:
Так что время провели с пользой, и на этом решили, что для начала впечатлений хватит, пора возвращаться на конюшню. Обратная дорога, как всегда, оказалась куда короче.
Запихнули лошадей в леваду, а сами, отдохнув в теньке, решили почайпить. Правда, для этого, учитывая аварийное отсутствие электричества в домике, надо было добыть огонь, чтобы закипятить чайник. И пока эти две клюшки стебались по поводу того, что, мол, еще одно усилие – и молния появится, припоминали мне испепеляющие взгляды накануне и утверждали, что я вполне себе могущественная ведьма, я усиленно этот самый огонь добывала. Первая попытка провалилась, зато вторая вполне себе увенчалась успехом, так что без чая не остались.
Что меня еще поразило – так это то, что Володя отнес нашим красавцам в леваду огромную охапку скошенной травы. Мы с Леной провожали это дело совершенно ошеломленными взглядами, а потом, когда вернулся дар речи, Лена спросила:
- Это что, нашим???
Щас объясню. Дело в том, что они стояли в травяной леваде. И растительность там была… ну, не хуже, наверное, чем в ближайшем «штотцевском» пастухе, где в то время тусовался основной табун. Только там это называлось – «кони пасутся», здесь – «мало еды».
P.S. Тем, кто еще не заснул, можно смело выдавать медаль за стойкость и мужество.
))
