Жизнь непредсказуема…

[Aime]

маленькая Катя и Гонжик смотрятся очень трогательно и нежно...

 

[Spring Wind]

Ань, вот мы тоже умилялись. Правда, когда Гонжище увидел меня, то сильно ускорился, а потом вежливо, но достаточно внятно дал понять, что вот его человек здесь, остальным – спасибо за внимание и до свидания. )))
***

Не_лошадиное. Тимошка
... Еще одним обитателем Штотцевской конюшни был Тимошка – небольшой черно-белый песик с полустоячими ушками и вечно виляющим хвостиком. Он казался самым добрым, самым робким среди местных обитателей, но, тем не менее, в этом создании билось поистине верное и храброе сердечко.
Тимошка, как и Рекс, сам решил, что будет жить на конюшне, но в отличие от Рекса, тайн в его происхождении не было. Когда-то он принадлежал одному из конюхов и на Штотце первый раз появился в сопровождении хозяина, а позже стал бывать там регулярно. Освоился, подружился с местными обитателями, его стали привечать, и как-то незаметно песик перекочевал туда совсем, забывая возвращаться домой даже на ночь. За что однажды был жестоко избит своим хозяином. Вроде как тот даже всерьез намеревался собаку убить. После этого Тимофей долго где-то отсиживался, потом начал появляться для сопровождения нас на прогулках, но близко к конюшне подходить отказывался, и, понятное дело, домой перестал ходить совсем. Прошло очень много времени, прежде чем он снова стал чувствовать себя полноправным «постояльцем».
И если Бимбо считался Лениной собакой, то Тимошка стал «моим». Этот вопрос он тоже решил сам. Забавно было, что они даже делили нас, если мы обе оказывались на Штотце, но наши планы не совпадали. В этом случае Бимбо отправлялся с ней, а Тимати оставался верен мне.
Тимошка всегда узнавал нас издалека и несся навстречу, а, добежав, падал на спину и тоненько пищал от восторга. В домике он обычно тихонько спал, спрятавшись за шторкой, или сидел, положив голову на колени и преданно заглядывая в глаза. Он падал в обморок при виде шприца, но при этом храбро атаковал на прогулках собак, сильно превосходящих его по размерам, так что мне не раз приходилось удерживать его от потасовок, которые могли плачевно закончиться для задиры. Несмотря на то, что жизнь не всегда поворачивалась к нему светлым ликом, этот пес был несомненным оптимистом и обожал людей, готов был прощать им все. Отдавал всего себя без остатка и абсолютно ничего не требовал взамен, радуясь любой малости.
Увы, люди – не такие.
Однажды Тимошка пропал. Вестей о нем не было долго, а потом, весной, когда стаял снег, позвонила Лена и сказала, что Наташа только что сообщила, что Тимошку нашли. Он лежал на поле возле лесопилки. Застреленный.
В тот же выходной мы с Леной его похоронили.
Мне все же Тимошка запомнился другим.
Когда Рыжуленька стоял в отдельной «загородке», я часто, приезжая, заставала там и Тимошку, иногда на пару с Бимбо. Они просто сидели рядом с конем. «Личная охрана», - шутили многие. Тимошка даже пытался защищать Рыжулина от лошадей-задир, с лаем отгоняя их. Может быть, конек был для него чем-то вроде заместителя, залога моего возвращения? Я не знаю. Но именно в тот, последний, месяц жизни Рыжулина Тимоша, и без того неотвязный, не отходил от меня ни на шаг. Может быть, он чувствовал что-то, что не дано было почувствовать мне…
Тимошка очень напоминал мне Рыжуленьку. Такой же бесконечно добрый, всепрощающий, преданный. Возможно, поэтому именно к нему я привязалась больше, чем к другим собакам. И именно он всю последнюю ночь просидел рядом с Рыжулиным, охраняя его, уже мертвого...

 

[Spring Wind]

О лошадковой дружбе

Май 2011
… После Вальпургиевой ночи я, как любая уважающая себя ведьма, была не в лучшей форме, но пропустить посещение конюшни было никак нельзя, потому отправилась туда.
Приехав, мы с Леной обнаружили нашу троицу в новом пастухе. На сено они не смотрели, пока накинулись на робкую травку. Правда, нас тоже не сразу заметили, а заметив, вначале отреагировали как на досадную помеху – отстаньте, мол, не видите – делом заняты.
В конюшне нас развлекли рассказами, во-первых, о том, как Гонжик тренировал Весту и Этуаль, то загоняя их «в деревья» (участочек с деревцами и кустарником на новом выгуле), то выгоняя оттуда – раза четыре туда-сюда они перемещались.
Потом это надоело, и у компании появилась новая увлекательная игра. Они все втроем заходили «в деревья», а потом с гиканьем и козлопуками вылетали оттуда. Много раз подряд. Смешные такие, развлекают сами себя. И придумывают же что-то.
Ехали без Люды, поэтому сразу остро встал вопрос о том, что делать с Этуалью. Мы собрались с Гошкой заниматься обычным дуракавалянием, Лена – седлать Весту, а Этуаль одна оставаться очень не любила, реагировала на это гораздо болезненнее, чем другие. Но выхода не было. И пока мы возюкались с лошадьми, несчастная брошенная лошадь то носилась по леваде, то куковала у выхода, презрительно отвергая попытки проката подсластить ее существование морковкой, и периодически издавая позывные.
Гонжик – молодец. Я говорила, что он просекает, что мне нужно, и старается угодить? Раньше это были свечки, а теперь, только зайдя на плац, он тут же решил доставить мне удовольствие и улегся. Проблема в том, что вольготно раскинул свои телеса он как раз на траектории движения проката.
- Ничего страшного! – тут же отреагировала Оля. – Все объезжаем!
Король плаца, понимаете ли.
Немножко позанимавшись, мы решили отправиться на полянку попастись и захватить с собой Этуаль. Подождав, пока Веста соберется отчаливать, я привела Гонжика к леваде и выпустила Этуаль. Та сразу же галопом помчалась к другану, и тут же состроила ему крысу: мол, как ты смел меня бросить???!!! Гонжик, видя такое дело, тут же заявил, что аааах, раз тааааак – он пойдет куда-нибудь, на что Этуаль сразу же стала очень добрая и объявила, что он ее не так понял, и она с ним дружит, конечно же и совсем ничего плохого в виду не имела!
Нацепила я на свою лошадь недоуздок, взяла корду, свистнула Этуаль, и мы отправились пастись. Этуаль рысила следом, по дороге решила выяснить отношения с Гретой и Магией, но побоялась, что мы с Гонжиком ее снова бросим, и передумала, помчалась догонять нас. И вообще забыла о том, что она его строит. Ходила следом, как паинька.
Вернувшись, снова зашли на плац. Гонжик с обреченным видом посмотрел на меня, мол, я же здесь уже был, чего ты еще хочешь??? Я объяснила, что хочу, чтобы он лег. И он снова лег! За что был тут же отпущен на травку. Этуаль, увидев, что творится такое развлекалово, мгновенно сориентировалась и как истинная повторяка прибежала поваляться.
Не успели лошадки приступить к поеданию травы, как появилась Веста в сопровождении Оливии. Этуаль тут же рысью рванула встречать подругу и отогнала несчастную черную. А потом, когда мы оставили наших красавцев попастись на «заднем дворе», бдительно следила, чтобы другие лошади не приближались, и при заводке в пастух бросилась на зазевавшегося Сигурда, объяснив, что он в «их» команду никаким боком не входит, и вообще, свободно по территории могут передвигаться только три лошади. Понятно, какие, да? Это же мафия просто! ))
***
На следующий день Оля расчищала Гонжика, а я решила тренировать в лошади стоицизм и во время расчистки его не подкармливать. «Подкармливать» - слабо сказано, у нас на расчистку до этого стабильно уходил килограмм сушек. В результате этого бесчеловечного эксперимента Гонжичка вздыхал, мусолил мне куртку, внимательно изучил (в том числе на вкус) седло, лежавшее на коновязи, попытался зажевать мои руки, но, тем не менее, стоял как памятник, терпеливо держа ноги на подставке.
А потом Гонжик неожиданно вспомнил, что, как-никак, член коллектива, и когда Веста и Этуаль отбыли в поля, распереживался, что похитили двух его любимых женщин. Он ржал, мотал головой на рыси, вытягивал шею, все время смотрел в ту сторону, куда они обычно уезжают, и в конце концов сказал, что вот сейчас он ляжет, и мы на этом закончим, да? Вышел облом, потому что программа не была исчерпана, но более-менее успокоился он только когда мы пошли пастись, да и то время от времени вскидывал голову, высматривая, не появились ли подруги. И когда появилась Веста, был так счастлив, что даже бросил траву и отправился за ней на прежнее место дислокации (Веста по одной ей ведомой причине решила погулять там, может, просто забыла, что их уже переставили).
И в довершение всего Гонжик спас водворенную в пастух Этуаль от праздношатающихся прокатчиков, примчавшись к ней как раз тогда, когда люди попытались подойти к их ограждению. Понятно дело, при виде несущейся на них Гонго-тушки («Я уууужжжас, летящий на крыльях ночи!»), товарищи поспешили ретироваться. Они ж не в курсе, что коняшка, скорее всего, их даже не заметил, и уж точно ничего против них не замышлял. Просто его позвала вторая дама сердца, вот и все.

 

[Spring Wind]

О длинном дне
... Когда Лена стала седлать Весту, я решила позаниматься с Гонжищем обычным дуракавалянием и потом, если получится, пойти попасти его на поле, о котором с таким восторгом рассказывают Лена и Люда, ездившие туда верхом.
Почему «если получится» - сейчас объясню. Дело в том, что Гонжик, абсолютно адекватный в быту, адекватен именно что в силу своей интеллигентности и благородства, а не в силу железобетонной психики. На психику его как раз существенное влияние оказала линия чистокровных предков, поэтому он – товарищ достаточно пугливый, а если пугается – реагирует очень резко. Уже, конечно, все чаще думает, прежде чем стартовать в точку, но все же… С другими лошадьми – нормально, а без них – куда страшнее, поэтому гулять в одиночестве мы к тому времени не ходили ни разу. Верхом в одиночку ездила пару раз, но это другое дело – тогда он чувствовал ответственность за того, кто наверху, и сдерживался изо всех сил. В руках он такой ответственности не чувствовал, поэтому грань между «конеед – побежали» куда тоньше.
Но очень уж хотелось очень покормить лошадку настоящей травкой. И подумала, что если что – вернемся, все равно ничего не теряем.
Ну и пошли. По дороге я постоянно рассказывала, как Гонжику понравится на поле, как он не пожалеет о том, что пошел, какая вкусная там растет травка и вообще что жизнь прекрасна, рычащий мусоровоз и фура – нам совсем не враги, что я с ним ничего не боюсь, и вообще он – боевая лошадь пехоты и лучший друг туриста, и вместе мы сами кого хочешь завалим.
Гонжик сопел изо всех сил (наверное, конеедов пугал), от мусоровоза слегка попятился (там совсем узкая щель для нас оставалась), на фуру только слегка покосился, но шел же! А когда миновали городок и прошли лес, увидев поле, от счастья ошалел и зарылся носом в траву, позабыв, что мы далеко и вокруг ни одной лошадиной души. И даже когда примерно через полчаса в поле его зрения появились галопирующая Веста, пристально посмотрел на нее, но решил, что на Весту еще налюбуется, а еда дороже.
Отправились мы следом за Вестой домой. Я чего-то решила, что если бы попался какой-нибудь пенек, я бы залезла на Гонжика верхом, и доехали бы быстрее. Пенек нашелся, и не один. Вот тут пришел час моего позора. Лена здорово повеселилась, наверное. Потому что Гонжик, хоть и удивлялся, наверное, чего это я так выросла вдруг, стоял неподвижно, только уши назад завернул, чтоб хоть иметь представление, что происходит, а вот я… Не, я, конечно, могу в свое оправдание сказать, что у меня спина болела уже неделю, и вообще я старая и больная женщина, или что у меня слишком большая лошадка, но против правды не попрешь: я – откровенный инвалид. Лена едва с Весты не свалилась, наблюдая мои попытки подтянуться или перекинуть ногу через лошадиную спину. Ну, правда, народ, вот как вы на лошадей залазите, а? Особенно если лошадь в холке – с вас ростом. В конце концов, на не помню какой по счету попытке, Гонжик потерял терпение и сказал, что или я вот прямо щас залажу, или мы уже, наконец, прекращаем цирк и идем, или он идет один. Пришлось топать пешком.
Думаете, на этом мои мучения закончились? Как бы не так! Уже когда мы собрались на маршрутку, нас перехватила Таня-Хаммер, сказала, что будет брать у всех кровь на биохимию и еще какую-то фигню, и не подержим ли мы своих лошадей, а заодно и Этуаль. В общем, пока разбирались с пробирками, пока брали кровь (на Гонжике я позеленела, и хотя Таня заявила, что первый раз в жизни видит зеленого человека, все же предпочла избавиться от моего присутствия, и я отползла на травку отдыхать)... Правда, потом все равно пришлось таскать за этой парочкой пробирки, потому что на маршрутку опоздали, и Таня попросила помочь взять кровь у всех, пообещав, что за это нас отвезут в Минск на машине. Лену долго уговаривать не пришлось – ее хлебом не корми, дай иголками в кого-нибудь потыкать. И то, что произошло дальше, я уверена, она подстроила специально!
А случилось следующее. Когда кровушку уже высосали у половины табуна и отправились на большую леваду ловить очередных жертв, Лена уронила на пробирки бутылку с водкой (как звучит, а! можете не читать, что водка использовалась, чтобы протирать кожу), потом, в попытке подхватить бутылку, зацепила подставку с пробами ногой, и… Увидев, как с таким трудом собранная кровь растекается по траве, Таня пришла в негодование, и было от чего!
В общем, пришлось мыть пробирки и начинать все с начала. Правда, к этому времени освободились и Оля с Володей, так что дело пошло быстрей, но мне все равно пришлось и лошадей держать, периодически радуя всех зеленоватым цветом кожи, и пробирки с кровью таскать. Зато Лена обескровила целых шесть лошадей! Во вампирша, да? И после Лениного подвига все боялись даже дышать на эти пробирки, потому что если бы они перевернулись второй раз, Таня, наверное, всех поубивала бы, хотя это было весело, конечно, а кони в третий раз точно послали бы куда подальше.
Потом, набившись вшестером в одну машину, ехали в Минск, и Таня с Леной развлекали всех рассуждениями об особенностях кровеносной системы и кровезабора у разных животных, так что в Уручье я вылетела, как пробка, и до дома ехала, переваривая полученные сведения и пытаясь не уйти где-нибудь в несознанку от впечатлений дня, оказавшегося каким-то необычайно длинным.
Представляете, какое испытание пережила моя хрупкая, уязвимая нервная система?

 

[Mielga]

Ну, правда, народ, вот как вы на лошадей залазите, а? Особенно если лошадь в холке – с вас ростом.

Меня закидывают, сама не могу. Я запрыгиваю только на нешироких лошадей :mrgreen: Или запрыгивала. Когда была молодая :mrgreen:

 

[Spring Wind]

Полин, вот и я сама – никак. )) Гонжище не столько широкий, сколько высокий, и хотя меня как-то пытались уверить в том, что на высоких запрыгивать даже легче, как это осуществляется на практике, я понять не в состоянии, боюсь. )))
***

Хочешь похудеть – спроси меня как

… До конца того дня я думала, что напишу о своей лошади только одну фразу: Гонг стал весьма удобен в быту. Идеально дошел со мной до поля (в смысле, переходы с одного аллюра на другой, изменения темпа, остановки были мгновенными, лошадь держалась строго у плеча, без всяких голосовых подсказок с моей стороны), и там, пока мы шли до нашего пастбищного участка, не нырял в траву намертво, а максимум – ухватывал пучок, догоняя меня. В общем, был золотым коняжкой.
Но без приключений, видимо, не судьба. Правда, справедливости ради – Гонжик не был в них виноват.
Все дело в том, что к нам на пастбище присоединились Веста и Этуаль, а уже когда мы собрались уходить, раздался топот и показался несущийся карьером прокат. Мы решили, что лошади понесли, но оказалось, что это «им просто дали побегать». Но нашим-то коняжкам этого не объяснили!
Вот что бы вы подумали, если бы увидели, как из леса в одной части поля вылетают три ваших соплеменника, а потом скрываются в лесу напротив, направляясь в сторону дома? Я лично пребывала бы в полной уверенности, что за ними гонится что-то страшное. И это страшное вот-вот будет здесь. А значит, что? Спасайся, кто может, ага.
В общем, наши кони вполне всерьез вознамерились присоединиться к прокату, пока «страшное» их не сожрало. Люда очень быстро очутилась в седле, Веста седло потеряла, а Гонжик вначале беспокоился сильно, недоумевая, почему мы не бежим, но потом осаживание и уступки включили ему мозги, и он даже сам предложил испанский шаг. Видимо, чтобы я растаяла и мы, наконец, удалились из этого опасного места. Но пришлось ждать, пока Весту оседлают.
Как потом выяснилось, это была моя ошибка. В смысле, не надо было ждать. Потому что, отправься мы одни, это был бы для Гонжика куда меньший стресс, чем то, что произошло потом.
Лена сказала, что Весту не удержит, и даже пытаться не будет. Мысль о том, что я в этом случае не удержу Гонжика, который в руках проявляет куда меньше пиетета к человеческой неприкосновенности, чем под верхом, я подавила как пораженческую, но наши ближайшие перспективы встали перед нами во всей неприглядности, когда Веста с Этуалью, двигаясь то резвым шагом, то рысью скрылись за очередным холмом. Особенно учитывая недавний опыт. Как вы догадываетесь, мне с такой скоростью двигаться затруднительно весьма. Правда, перед этим, рысью догоняя Весту, Люда успела предложить мне сесть на Гонжика верхом. Это была ценная мысль, учитывая то, что я и в седло-то на неподвижно стоящего великана могу взобраться только со скамеечки, а тут мне пришлось бы запрыгивать с земли на, скажем так, совсем не спокойную лошадь. :roll:
Так что ничего неожиданного в том, что, после того, как от конеедов удрали трое прокатных коней, а потом еще любимые женщины Веста и Этуаль, а мы остались им на съедение, у Гонжика слегка сорвало крышу, не было. С оглушительным воплем «ВСЕ КОНЧЕНО!!!! МЫ ЗДЕСЬ УМРЕМ!!!» он попытался рвануть догонять товарищей по несчастью, не обращая внимания на балласт, повисший на корде.
- Гонг, ***!!! – заорал балласт и крутнулся вокруг своей оси, разворачивая лошадь в другую сторону. Не надо осуждать меня за обновленную лексику, потому что как раз в этот момент мой мозг заняла более насущная задача, чем выбор парламентских выражений. Я, понимаете ли, прикидывала, что если по мне щас пробегутся несколько взволнованные 700 кг живого веса, то того, что потом выковыряют из грязи, не хватит даже на похороны. Впрочем, на то, чтобы пропыхтеть команду осаживания, меня хватило. А когда мы немножко поизображали раков, умиротворяющее произнесла (во всяком случае, попыталась, чтобы это вышло умиротворяющее):
- А сейчас шааааагом, шааааагом…
Я не буду этого описывать, ладно? Если вы пробовали провести по лесу обезумевшую от страха лошадь, вы меня поймете. Несколько раз мы крутились на вольтах и двигались задним ходом, но что меня порадовало – несмотря на то, что ему было ОЧЕНЬ страшно, ему даже в голову не пришло наступить на ногу или толкнуть, хотя, даже задень эта туша слегка (сильно не надо) меня плечом, он моментально получил бы желанную свободу, прекрасно зная, что ничего плохого ему за это не будет. Как, впрочем, и мне не пришло в голову, например, его стукнуть. Я прям сама удивилась, что и интенции такой не было. Хотя рычала я иногда громко.
Уже ближе к военному городку он немного успокоился, перестал орать, но все равно, судя по тому, как двигавшаяся навстречу парочка шарахнулась к обочине, зрелище мы являли впечатляющее: приплясывающая лошадь с выпученными глазами и красная я с не менее безумным взглядом.
Из кустов выскочила какая-то дама, учавствовавшая в пикнике на одной из обочин, и рванула нам навстречу с предложением накормить лошадку хлебушком. Лошадка захрапела, попятилась и начала высматривать маршрут объезда, а я прошелестела:
- Пожалуйстанеподходителошадканервничаетспасибо!
- А чего он нервничает? – резко отпрянув назад, робко поинтересовалась она, провожая нас испуганным взглядом.
- Насвсебросилипотомучто!!! – оповестила ее я, пролетая мимо.
Ну ладно, не пролетая. Шагом мы двигались, иначе не дошли бы.
Расслабилась я только, когда лошадь, поняв, что свободу он хрен получит, а конееды все от нашего вида, очевидно, сами разбежались, опустил голову и начал активно облизываться. «Включил мозги», - подумала я и полезла за вкусняшкой – надо же было закрепить этот полезный навык.
В общем, хоть и довелось перенервничать, но вывод нарисовался благоприятный: даже если следом гонятся конееды, а все друзья умчались домой и тоже очень хочется, он все равно в состоянии остаться со мной, когда я не только сверху, но и рядом. Разумеется, если я не буду считать ворон и буду пытаться включать его мозг. Считаю, пережитые неудобства этого вывода стоили.
Заодно я тут придумала бизнес. Решила, что обзаведусь соответствующим значком и всем страдающим от лишнего веса буду давать в аренду Гонжика, предварительно попросив прокат изобразить нашествие конеедов, а Весту с Этуалью – их поддержать. Пару кило за раз сбросить можно. Во всяком случае, у меня осталось чувство, что мне лично это удалось. ;-)))
Вот так и жили – зато нескучно.

 

[Mielga]

Хорошо, конееды вас не преследовали! =)
А то на нас как-то из-за угла вышел отряд в полном доспехе, с мечами и щитами оО

 

[Spring Wind]

Полин, они вначале преследовали, просто потом сдались. Ну, или сами испугались еще больше. :mrgreen:
Ого! А как Туман реагировал на отряд? Победил?
***

1 июня 2011 г. в связи с внезапно накрывшим Беларусь финансовым кризисом и, соответственно, резким удорожанием постоя, нас покинули Веста с Этуалью – вернулись на Штотц, где к тому времени «сменилась власть». Гонжище очень переживал, первый день постоянно звал их, повсюду искал и… плакал (совершенно буквально, слезами). Жалко его было неимоверно. Ведь больше ни с кем из лошадей он так и не сдружился.
Но прошло несколько дней, коняжка успокоился, скорешился с Сигурдом, который подбивал мою Сиротинушку на мелкие хулиганства, и все, вроде бы, вошло в колею.
Вот так Гонжище выглядел в то время:

И, скорее всего, наша жизнь так бы и текла, спокойно и равномерно, если бы в моем организме не поселилось шило…

 

[Mielga]

Ого! А как Туман реагировал на отряд? Победил?

Привёз меня галопищем в конюшню))

И, скорее всего, наша жизнь так бы и текла, спокойно и равномерно, если бы в моем организме не поселилось шило…

А оно оттуда выселялось? :mrgreen:

 

[Spring Wind]

Полин, спас, значиЦЦА.
Хороший вопрос. Вот боюсь, что оно там хронически, но иногда случаются слишком сильные обострения. Правда, справедливости ради – периодами оно все же спит. :mrgreen:
***

Новый переезд
Когда девчонки уехали на Штотц и рассказывали, как лошадки пасутся на травке, я вздыхала. Пасти Гонжика на травке мне тоже хотелось, но не на Штотце, увы.
Не то, чтобы Гонжик голодал. Совсем даже наоборот. На мой взгляд, так хорошо, как тогда, он не выглядел никогда – гладкий, блестящий, а шкурка, кажется, вот-вот лопнет ;-). Но пастбище – оно ж и есть пастбище, вы ж понимаете.
«Радужная» экономическая ситуация тоже заставляла как-то искать варианты сокращения лошадерасходов, хотя бы на лето, потому как разговоры на тему «подарить лошадку хорошему человеку» и «не мала баба клопату…» в родных стенах стали вестись с пугающей регулярностью. И тут мне под руку попалось объявление, обещавшее прелести пастбищно-левадного содержания на лето на конюшне, смотреть которую мы ездили весной. И я как-то крепко задумалась. И позвонила.
Сказанное по телефону желания попробовать не отбило, так что неделю я жила с мыслями «хочется, но колется». Хочется по уже озвученным выше двум причинам, а колол страх, что, во-первых, Оля, услышав об этой новости, пошлет нас… далеко, и зимовать Гонжику придется под деревцем, под моим балконом. Ну, и еще – что далеко, конюшня все же незнакомая, мы там опять-таки будем одни, да и ездить неудобно… Своими сомнениями и требованиями информации я замучила всех, до кого смогла дотянуться, а в воскресенье решила поговорить с Олей, возложив ответственность за окончательное решение на нее: если откажется брать осенью назад, то и не поедем никуда, потому как от добра журавля не ищут, сами понимаете. ;-) Потому что, ну правда, нам в «Мустанге» было очень хорошо, и до сих пор мне эта конюшня кажется лучшей в зоне доступности. Плохо у нас с этим делом, с выбором конюшен, в смысле. Нет его практически, выбора, чтобы и выгул, и денник нормальный, и люди вменяемые, и сена от пуза, и чтобы собственные тараканы дремали...
Не сказать, что новость Олю сильно обрадовала. Скорее, наоборот, но, в конце концов, сошлись на том, что зимовать под балконом они с Володей Гонжику не дадут и приют обеспечат. Это обещание по моему требованию было [скреплено кровью] повторено раз пять, прежде чем я относительно успокоилась.
Целых пять дней меня колотило, как в лихорадке, затрудняя сон и прием пищи, и, наверное, если бы мы отложили переезд еще хотя бы на день, я бы точно скончалась от нервного истощения. Но вот настал день великого переселения народов…

 

[Spring Wind]

Переезд, ч. 2
Накануне мы созвонились с Катей и перенесли время погрузки с обеда на утро, но мне так было даже удобнее. И, прискакав на маршрутку на 7.50, в полдевятого я уже заявилась на конюшню. Проникла внутрь и едва не вылетела с воплем «Кто убил мою лошадь???!!!» Потому что все кони как кони, стоят, сено едят, а он вытянулся на боку, закрыл глаза и оскалил зубы.
Когда я осторожно проникла в денник, лениво приоткрыл один глаз и, вздохнув, перевалился на грудь, не запростотак, а чтобы съесть заботливо сорванный мной по дороге букетик клевера. Но не встал, а так и продолжал лежать, пока Володя не начал в очередной раз предлагать воду. Только, вытянув шею, наблюдал через решетку за моими передвижениями по конюшне и сбором вещей.
Когда же он наконец встал, я едва не побежала подавать новое исковое заявление, на этот раз о том, что лошадь мне подменили. Ибо ладно пузичко, но какую ШЕИЩУ он себе наел за неделю!!! Я почти перестала завидовать Этуали. И все время присматривалась, не глюк ли это.
Катин муж, помнится, обозвал нас перелетными птицами, еще когда мы из Зазерья на Штотц перебирались. У меня в то время хобби такое было – таскать лошадку по необъятным просторам родины, за два года – пять переселений. Потом, конечно, последовал период относительной стабильности, но, похоже, Катя не слишком удивилась, когда мы попросили ее в очередной раз исполнить роль ковра-самолета.
Гонжик совсем ей не обрадовался. Еще завидев вдали коневоз, он напрягся, выпучил глаза и начал что-то беззвучно бормотать. То ли ругался, то ли молился – непонятно. Надо говорить, что у меня синхронно затряслись все четыре конечности, или и так понятно?
В общем, когда я нервно напомнила, что лошадка грузится плохо, Катя сказала, что лучше его будет вести Володя – он поспокойнее, а мне самой нужно нервничать меньше. Подъехавший как раз вовремя, чтобы принять участие в любительской постановке «Запихни лошадку в ящик на колесах», Григорий радостно добавил, что меня лучше вообще удалить куда-нибудь, чтоб под ногами не путалась.
- Колоть будем? – спросила Катя. Но я (мы ж легких путей не ищем) решила, что будем пробовать без лекарств, которые есть яд.
Грузили с прохода, при этом Григорий был поставлен охранять зазор между дверью конюшни и бортом коневоза, Володе всучили корду (он по ходу инструктировал Гонга, что надо делать, чтобы стать предводителем табуна), а мы с Катей подталкивали сзади. Со второй попытки все оказались внутри. В этот момент к нам присоединились еще Виталина и Олин папа, хором удивляясь, что же это такой хороший, послушный конь не хотел заходить в коневоз.
- Так ходит хорошо, даже без чомбура, - делился впечатлениями Олин папа. – Кобылы идут на недоуздках, а он сам всегда.
- За кобылами и я пошел бы! – хмыкнул Григорий.
В общем, все, кроме нас с Гонгом, получили удовольствие от спектакля, и участники, и зрители.
Попросив Володю проехаться немножко внутри коневоза, чтобы убедиться, что, когда тронемся, Гонжик не начнет нервничать еще больше, двинулись. Но Гонжик уже смирился с судьбой и стоял спокойно, только несколько раз копнул, когда колдобины проезжали, и отозвался на ржание провожавшей нас вдоль пастуха Фортуны. Дальше ехали под разговоры и байки из конной жизни (с Катей очень интересно кататься), вспоминали, как она забирала нас с Рыжулиным с нашей дачи, да и вообще было что вспомнить...
Правда, не обошлось без курьеза. Когда сели в машину, Катя спросила:
- Знаешь, куда ехать?
- Не совсем, - осторожно сказала я. И, глядя на ее изменившееся лицо, быстро добавила: - Сейчас позвоним, спросим!
Спросили, я даже дала трубку Кате, чтобы именно ей объяснили, как ехать, а потом, выслушав маршрут и отключившись, она рассказала о своих утренних приключениях.
Оказалось, ей позвонила какая-то девушка, которая выкупила в Ратомке приговоренного на мясо обозничка, и попросила перевезти в сарайчик «под Колодищи». И когда они садились в машину, каждая в свою, на вопрос Кати, знает ли она, куда ехать, девушка честно ответила: «Нет».
- Блондинка, - хохотала Катя, - это диагноз! Во-первых, мы не могли найти ту деревню, во-вторых, в нужной деревне катались восьмерками вокруг одного и того же дома, потому что добрые люди посылали все время в разные стороны. А когда она кинулась прямо под машину, чтобы спросить дорогу, даже мой сын поинтересовался, что это она делает… А я уже нервничаю – вы нас ждете… И представь, что я подумала, когда ты сказала, что тоже не знаешь, куда ехать, так, Дзержинский район – и все!
Зато уже на подъезде Катя сообщила:
- Только знаешь, ветсправку вашу так и не передали…
Ёёёёёёёёёёёёёё! – пронеслось у меня в мозгу. Но поворачивать назад уже было поздно.
- Ладно, - обреченно вздохнула я. – На месте разберемся.
Мы уже подъезжали к конюшне.
Гонжика для привыкания поставили в денник, ну а поскольку без бумажки мы сами знаете кто, табун был отложен до лучших времен. Я, разумеется, понимаю, что это весьма разумно, и сама не хотела бы непонятно кого к своим лошадям пускать, но обиииидно же, когда несколько раз напоминала забывчивому товарищу, и… Мысленно посылая ветеринару луч чего-нибудь нехорошего, я набрала Олю.
- Как доехали? – бодро поинтересовалась она.
- Нормааааально, - протянула я.
- А чего так невесело?
- Оль, - убито спросила я. – А когда наша новая справка будет готова? С протоколами анализов? – и замерла в ожидании ответа «ну, недели через две».
- Обещали за три-четыре дня, во вторник буду звонить.
- ОЛЯ!!!! – заорала я. - ОЛЯ!!!!!! Она нам так, очень-очень нужна!!!! Я во вторник буду звонить, да? А то нас в табуууууун и на пааастбищееее не пускаааааююююют!
- Да, конечно, - сказала Оля. – Может, она и уже готова, я просто не звонила, ты не волнуйся.
Потом Дмитрий (хозяин фермы) показывал варианты размещения и навесов, предложил подумать, и я вернулась к родному коню.
Гонжик к этому времени плакать перестал, был занят любимым делом: трамбовал в себя стог травы.
Познакомились с хозяевами Моравии (как-никак, пока соседка по деннику).
- Ох, какая у него шея! – хором оценили они.
«Значит, не показалось», - подумала я, расплывшись от удовольствия.
Прогулка, правда, была недолгой, и, оставив Гонжика поедать травку и выслушав обещание, что его выпустят в леваду вечером, поехала домой.

 

[Mielga]

А то нас в табуууууун и на пааастбищееее не пускаааааююююют!

:mrgreen: :mrgreen:

 

[sestra]

С Днем Флора и Лавра, покровителей лошадушек!

 

[Spring Wind]

Полин, это щас смешно, а тогда очень обидно было! Столько пережить – и все напрасно…
sestra, о, спасибо огромное! Я запамятовала совсем… :-( Взаимно - и привет вороному чуду!
Пользуясь случаем :wink: , поздравляю всех читателей этого безобразия и вверенных им лошадок! Чего пожелать – думаю, каждый сам разберется, но всем без исключения – здоровья и взаимопонимания. Ну, и не забывайте, что в этот день лошадкам полагается законный отдых от трудов праведных. ;-)

 

[sestra]

пасиба, обязательно передам!

 

[Mielga]

Полин, это щас смешно, а тогда очень обидно было! Столько пережить – и все напрасно…

Ну, это же было временно!

Спасибо за поздравление, взаимно)

 

[Spring Wind]

Полин, но тогда ж я не знала, что временно! В смысле, не была уверена, на сколько это время растянется. И ваще – мне нада фсё и сразу! И никаких гвоздей! :mrgreen:
Спасибо!
***

… Оглядываясь назад, я понимаю, что переезд был одной из самых больших ошибок за весь период моего коневладения. Но вначале ничего не предвещало бед.
Первое время внутри екало, когда подходила к новой конюшне. Но ничего страшного не наблюдалось. Через несколько дней после приезда Гонжик пошел в табун. Процесс введения его туда прошел без меня, но, поскольку погрызенных и поломанных лошадей не наблюдалось, можно было сделать вывод, что все прошло вполне благополучно. Гонжик обзавелся подругой (правда, по моим наблюдениям, это, скорее, она им обзавелась ;-)) – красивой мощной гнедой кобылой-белоруской. Он же как был ветреным, так и остался.
Зато мне он коробку на колесах простил далеко не сразу, что и продемонстрировал в один из первых моих приездов.
Вообще, процесс привыкания прошел совсем не так, как в «Мустанге». Поскольку мы с ним никуда больше на тот момент не перекочевывали, сравнить мне было не с чем. Но в «Мустанге» он первые две недели держался меня, ни с лошадьми, ни с людьми поначалу на контакт не шел, хотя все очень старались и делали все возможное, чтобы он чувствовал себя комфортно. А он как первоклашка, вначале смотрел на меня, мол, «что мне с ЭТИМ делать?».
Здесь я ожидала того же самого, а была… просто проигнорирована. Когда я появилась на пастбище, он поднял голову, увидел меня и… снова уткнулся в траву, не обращая внимания на мои призывы, а когда подошла, посмотрел с выражением «вы, кажется, куда-то шли? Ну и идите себе!»
Я офигела и расстроилась, да. Торчала среди табуна, как дура, а моя лошадь как бы невзначай тусовалась на другом конце пастбища. Нет, он не убегал, я могла подойти, погладить, но меня для него не существовало, и вообще я была НИКТО, так, какая-то назойливая муха.
Но не сказать, что меня игнорировали все. Там было одно малече, такааааая милая жеребуська, что мимимимими. ))) Стоило один раз ее почесать, как она тут же стала таскаться за мной по пятам, требуя продолжения банкета, и так тащилась от тисканья, что удержаться было просто невозможно. А если я немножко наклонялась к ней, она тут же устраивала голову у меня на плече (так не дотягивалась ;-)) и начинала шумно и щекотно дышать в ухо. Чудо, а не лошадка.
Но Гонжик все же расстроил, и с мыслью «он меня больше не любит!!!!» (ну да, я склонна к подобным выводам) я в тот день поехала домой. Пообщалась с лошадкой, угу.
Но на следующий день он решил, видимо, что, ежели будет продолжать в том же духе я, глядишь, и совсем приезжать перестану, потому узнал меня сразу же, поперся встречать и даже начал защищать от других лошадей, швыряясь на них с крысой.
Единственной лошадью, которой позволялось быть рядом, была давешняя жеребуська, которая сказала моему великанищу, что она маленькая и беззащитная, и обижать ее нельзя. Так что он тока понюхал ее и со вздохом отошел. Жалко, сфоткать их обнюхивание не довелось. Мне это напомнило времена, когда он стабунивался с Рюшкой: великан и гномик.
Я воодушевилась, но не настолько, чтобы вытаскивать его из пастуха, а для начала пошла за щетками. И мы даже недурственно так позанимались традиционным дуракавалянием.
Тогда я решилась на вылазку "погулять". Конь шел на редкость спокойно (т.е., конечно, ДЛЯ НЕГО спокойно: в смысле, не пытался подорвать туда, откуда приехали, а конеедов выискивал, как же без этого) и даже решил попастись на обратном пути, что меня воодушевило: раз думает о жратве, значит, не так уж и боится.
В табуне, по всей видимости, чувствовал себя превосходно, совершенно спокойно. Потому туда же и вернулся.

 

[Spring Wind]

Драма (даже почти трагедия) из жизни одной нищасной лошадки. В четырех действиях. С прологом и эпилогом

Действующие лица и исполнители:
Нищасная лошадка, она же жЫвотное Конь, одна штука – Их Гонжиковое Величество.
Злая и вообще во всех отношениях нехорошая хозяйка – ваша покорная слуга.
Почти законная жЫна их Гонжикового Величества, она же Пассия – симпатичная гнедая кобыль (черт, надо бы все же выяснить, как ее зовут хоть, да и не только ее, а то некрасиво получается)*.
Греческий хор – [собутыльники] соплеменники Их Гонжикова Величества, в миру – табун.
Страшное Чудовище – зонтик.

Время действия: 22 и 23 июля 2011 г.

Пролог.
Погода, смело скажем, радовала мой непритязательный вкус. Это просто Катя решила выбраться на конюшню, ага. Решив, что если не – то жЫвотное Конь забудет, как злая и нехорошая хозяйка выглядит. (Но я ж если чего в голову себе вобью – в лепешку разобьюсь, а исполню*). Ну и вот. Выбралась. В шквалистый ветер, ливень и прочие незамысловатые радости нашего резко континентального в нехорошем смысле климата.

Действие первое.
Нищасная лошадь Их Гонжиковое Величество вкушали травку в компании Пассии и греческого хора, когда злая и нехорошая хозяйка подкралась к изгороди и затаилась у входа. Старалась не отсвечивать – интересно было, заметят али нет. Заметила Пассия (у нее чуйка на злых хозяев, видимо) и доложила Их Гонжикову Величеству, что это, кажись, по Их душу пожаловали. Гонжиковое Величество оторвалось от травы, посмотрело в сторону выхода и сказало Пассии, что она ошиблась, Оно таких не знает [и знать не хочет, и вообще ходют тут всякие.]
Но злая хозяйка – она ж на то и злая, что намеков не понимает, разворачиваться и ехать домой не захотела, а поперлась переодеваться и вернулась с Их Величества вещами. Правда, было смягчающее обстоятельство в виде вкусняшек, потому Их Гонжиковое Величество, конечно, подошли, но вот куда-то идти категорически отказались. После непродолжительных выяснений, где Их Гонжиковое Величество видело тех, кто шляется по конюшням [делать им нечего], а также в каком виде оно этих праздношатающихся видело, были выслушаны ответные аргументы в стиле [«Щас в покатушки отдам»] «имей совесть», совесть вдруг проснулась, протерла глаза и сказала: ладно, пойдем, но ненадолго и недалеко. Конечно, недалеко, гадко ухмыльнулась злая хозяйка и потащила нищасную лошадку шляться по окрестным полям. А там конееды! В лужах! В кукурузе! И ваще жить страшно [с такими-то хозяевами]! И вообще, Вы чьих подданных, собственно, будете??? Наших??? Неее, мы таких не знаем, все «наши» в такую погоду дома сидят! [Люди] лошади добрые, поможите!!! (здесь идет фонограмма громкого ржания, но греческий хор был далеко, потому Их Величество звучали соло).
В общем, длились страдания лошадки, пока злой хозяйке не надоело бесцельное слоняние по округе (всего-то полтора часика каких-то уж потерпеть нельзя*). И Их Величество Гонжик наконец-то не был возвернут к соплеменникам. Пассия была счастлива и сразу кинулась лизаться. Но не тут-то было. Потому что дальше было действие второе.

Действие второе.
В котором Их Гонжиковое Величество неожиданно вспоминает, что вот эту злую и нехорошую хозяйку любит – просто сил никаких нет как, и вообще – только противомушиная шторка мешала ему раньше опознать свое счастье, и он по этому поводу скорбит безмерно, и – «Ну что ж ты сразу не сказала, что это ты???!!! Я так рад тебя видеть!!!!!»
И решает, что это человеческое существо – его частная, неделимая и неприкосновенная собственность. А греческий хор и даже Пассия пусть не смеют приближаться! Поэтому Гонжиковое Величество со страшной и ужасной крысой кидалось на всех, кто смел подходить на недопустимое с Их точки зрения расстояние, и даже на Пассию, так что она грустно ходила следом. В конце концов, хозяйка, хоть и нехорошая, начала всерьез опасаться, что уши Их Величества, если так пойдет и дальше, вообще не смогут отклеиться от шеи, а это не эстетично. Потому удалилась от табуна, а нищасная лошадь потопала следом. И ходила как приклеенная. А еще следом ходил греческий хор, потому что им было интересно, что такое делает Их Гонжиковое Величество (Величество заниматься пытались). Особенно греческий хор заинтересовался камнем, на который Их Величество, раздавая направо и налево крыс, ставило ножки. Хор от крыс убегал, но потом все равно подкрадывался поближе, потому что любопытные.

Действие третье. Те же и зонтик.
Вообще, если бы не погода, можно было сказать, что хозяйка на солнце перегрелась. А так Их Гонжиковое Величество прям не знало, что и предположить, когда она в очередной раз явилась пред светлы очи. Нет, Их Величество давно подозревали, что им бракованный экземпляр двуногого достался, так себе экземплярчик, прямо скажем (фонограмма тяжелого лошадиного вздоха), но оно ж хоть плохонькое, да свое, потому ладно.
НО! Она ж еще и опасная, как оказалось! Ибо явилась не одна, а в сопровождении страшного чудища! Круглое такое, на палке. Жуть просто. Их Величество чудища сразу не заметило, пошло хозяйку встречать, и тут видит – ОНО!!! Величество остановилось и сделало большие глаза. Греческий хор проделал то же самое. А злая хозяйка еще и улыбается, и слаааденьким таким голоском говорит: «Гонжик, ну иди сюда!» Ага, иди! Величество не идиот, небось! Зафырчал и как рванет! Только в обратную сторону. И греческий хор следом. Но двуногие – они ж приставучие. Потому чудовище было замаскировано под шкурку – типа, уже не живое. Греческий хор заинтересовался, особенно когда Пассия обнаружила, что если ткнуть чудовище носом, за это вкусняшки дают. Величество завидовало, но издалека.
Но злая хозяйка – она еще и упрямая. Чем так жить – лучше уж пусть съедает! – решило Гонжиково Величество.
Полуфинал действия – Их Гонжиково Величество уже не бегает по пастуху, как болид, а ходит, периодически останавливаясь, оглядываясь и задумываясь, не покончить ли со всем разом в пасти чудовища, следом ходит злая хозяйка, нудя что-то про «не страшно» (угу, оно и видно!), а следом, периодически пиная чудовище носами, ходит греческий хор во главе с Пассией (потому что любопытные).
Финал действия – Их Гонжиковое Величество с отвращением пнуло открытый зонт носом (нате, подавитесь, мучители!), было закормлено вкусняшками и оставлено в покое.

Действие четвертое.
«Не, ну вы подумайте, а! Второй раз подряд приперлась! Вчера ей мало было!» - думало несчастное жЫвотное Конь, безропотно шагая навстречу своим мучениям. Оно, конечно, можно снова в несознанку поиграть, но Их Величество – Они ж добрые, к убогим благосклонны. Чем бы дитя не тешилось… Кто ж знал, что коварство двуногих воистину безгранично!
Знаете, что она придумала? Усыпила бдительность всякими там упражнялками, а когда Их Гонжиковое Величество прониклось и начало ловить кайф, вдруг прицепила корду и попыталась загнать на круг.
Понимаете???? Корду!!!!! И на круг!!! Все порядочные лошади знают, что корда – это прокат!!! Их Гонжиковое Величество корду НЕНАВИДИТ, потому что она кошмарный сон из позапрошлой прокатной жизни напоминает, а она начиталась чего-то там и экспериментирует!!! На живом существе, между прочим!!! Каково, а?!! Ну и что, что полминуты шага и подъем в рысь «всего лишь», а потом закормила вкусняшками и отпустила совсем?! Сам факт! Их Величество – и на корду!!! На целую почти минуту!!!
Всё, бойкот, вынесло вердикт Их Величество и, вместо того, чтобы как обычно зависнуть рядом и канючить, что ну еще же не всёоооо показаааааал, и ищо много чего умееееееююююю, гордо удалилось. Пришлось злой нехорошей хозяйке вместо вояжа по полям успокаивать нервы нищасного жЫвотного Конь на местной пасеке (там клевер нежный такой, прямо прелесть). Даром, что ли, обзаводилась полезными знакомствами в лице пасечников на следующий после приезда день, чтобы получить разрешение на психотерапевтическую пастьбу?
После клеверной релаксации настроение Их Величества, конечно, несколько улучшилось, но все равно: вкусняшки отдельно, а злые нехорошие хозяева – отдельно. Вот.

Эпилог.
Нищасное жЫвотное конь, временно избавившись наконец от присутствия злой нехорошей хозяйки, сочиняет петицию в Гринпис. Потому что – вот скажите, ну разве вот это жизнь, а? Сплошные мучения и издевательства!

*реплики злой нехорошей хозяйки

 

[Mielga]

*зрители апплодируют*

 

[Spring Wind]

*зрители апплодируют*

*раскланивается* :mrgreen:
***

Август 2011
Конь был жив и даже, вроде, здоров. Во всяком случае, носиться с козлопуками ему ничего не мешало. Мне даже обрадовались и не пытались изображать амнезию, хотя я была к этому готова. Подозреваю, потому не пытались, что застала я его не на пастбище, а еще в леваде, где было скучно. Когда принесла корду, вообще оживился страшно, переминался с ноги на ногу, гугукал и торопил. Когда проходил через конюшню, был встречен приветственным ржанием, но сделал вид, что отвечать – ниже его достоинства, зато застрял у денника Подвига – пытался сделать вид, что жеребец там – все-таки он, но злая хозяйка потащила на выход.
Мне пожаловались, что он не хочет заходить в конюшню. Он боялся, когда одна из створок закрыта – но это именно страх, что, в общем, было понятно: у нас же мания величия, мы опасаемся, что в оставшееся пространство никак не влезем, - а еще паранойя: вдруг там, за створкой, прячутся все конееды мира?! Так что мне пришлось специально для него открывать вторую половину двери.
Попытались пойти гулять. Тут у нас возникла выборочная амнезия. Ну, то есть он резко вспомнил, что ах, где же наш табун??? И начал орать. А вот мне предстояло разбираться с тем, кто же я тут вообще – тварь дрожащая или право имею? Мне казалось, что некоторые права у меня все же есть, Гонг выказывал обоснованные сомнения, заявив, что те, кто на столь длительный срок оставляет лошадей, [родительских] прав лишаются автоматически. А потому – извините, подвиньтесь. Т.е. в прямом смысле слова пытался подвинуть меня с дорожки, во-первых, повернуть назад, во-вторых, и мне пришлось проявить некоторую сноровку, чтобы моя нога выскользнула из-под чьего-то приземляющегося копыта, в-третьих. Ну, еще бы – про силушку свою богатырскую и удаль молодецкую он в курсе и, если считает нужным, использует. Скажу честно, мне не понравилось. Поэтому периодически шипела, изображая не то, что проехидну, а просто гадину подколодную, отвоевывала себе жизненное пространство, двигая в ответ, а если болид пытался с гиканьем и мотанием головой вырваться вперед – ему приходилось заходить на вольт (ну да, такова вот нищасная судьба болидов, что ж поделать).
В общем, некоторых усилий мне прогулка стоила, но потом он вроде меня признал, и мы даже открыли для себя пруд [Северный полюс открыт Пухом – Пух его нашел]. Правда, заходить в воду в одиночестве он категорически отказался, заявив, что я решила его утопить, а он еще не всю кровь из меня выпил, так что пока не готов, а мне лезть туда первой, дабы придать ему храбрости, было холодно. Ну и ладно, не хочешь – не надо, тебе же хуже, подумала я. Это ж не я фанатею от купания.
Попыталась еще пройти в лес, но там не было дороги, только какая-то партизанская тропа с ветками на ней, и после того, как корда слегка запуталась в ветке (это уж я сама виновата), меня с походом в лес обломали. Жестоко. Но все равно часа почти два мы бродили, пусть со спорами, но без истерик. Это уже прогресс.
Чууууточку позанимались. Потому что он после облома с лесом он чувствовал себя неуютно и хотел продемонстрировать мне, какая же он все-таки замечательная лошадь, поэтому усиленно делал шапп попеременно каждой ногой всякий раз, когда я могла это видеть, ну а я заодно решила уже попросить кранчи, осаживание на меня, свечку (ничего так получилось), ИШ (получилась порнография) и что-то типа приниманий (я, кажется, случайно нацупала кнопку, и получилось очень даже ничего). На корду он уже не оскорбился (может, поверил все же, что я не подрабатываю прокатом?), но включил программу «моя твоя не понимай», так что как это смотрелось со стороны – я даже представлять себе не хочу. Надеюсь, никто не видел, тем более что долго лошадь мучить совесть не позволила – так, минутку, может. А может, и меньше. Еще положила типа кавалетти. Первый раз гениальная лошадь презрительно распинала чудо моей конструкторской мысли ногами, даже не глядя вниз. Второй раз прошел шагом, потом два раза рысью, и на этом я свои садистские наклонности удовлетворила, отпустила жЫвотное к соплеменникам и поехала домой.
Гонжикофоток не будет, потому что серия «Лошадка кушает травку» достала в первую очередь меня саму, а других сюжетов сделать не получалось – лошадка или кушала травку, или изучала, чего там у меня в руках. А когда оно было занято общественно полезным делом (например, кранчами или еще чем) – я, как вы понимаете, занята тоже, так что звиняйте. А чтоб вы не думали, что в сказку попали, без картинок я вас все равно не оставлю. Потому что я же недобрая.

А сюда таки влез кусочек лошадки, кушающей травку.

Юные и очень доверчивые ласточки