Приятно делать людям приятное, вот так поможешь - а получается ТАКОООЕЕЕЕ!!! У человека жизнь поменялась.
Влада Максимова автор эссе
Это случилось три года назад... Вот в мае будет три года, как я встретила её.
Наверняка Вселенная сжалилась надо мной, или же оценила моё тупое упорство в мытарствах и в поисках аля «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
Это было во Франции, куда мы с
Ульяна Яковлева приехали на 4х дневную стажировку с лёгкой руки
Наталия Гуревич. Я очень отчётливо помню нашу встречу, и как мы с Ульянкой в первые минуты жались по стенам, чувствуя себя неуютно в незнакомой стране и месте. В манеже никого не было, за исключением мужчины и двух женщин, одной молодой и другой пожилой. Они беседовали на французском, от чего желание провалиться под землю лично у меня только набирало силу. Очень глупо себя чувствую всегда, когда не знаю языка. Пожилая женщина вдруг обернулась:
- Здравствуйте! Как поживаете? – и в стенах манежа сразу стало звонко и тепло. Моё первое впечатление – очень сильный голос, очень харизматичный. Можно было идти только за этим голосом, потому что отчего-то сразу и безоговорочно появлялась вера. Зрение у меня не очень хорошее, поэтому пока не сократилось разделявшее нас расстояние, я так и делала - шла на голос…
- Приятно познакомиться! Как вы долетели? – было чем-то неправдоподобным слышать русскую речь с чудесным французским акцентом в самом сердце страны, где большинство местных жителей с трудом говорит (или не хочет говорить) по-английски. Это УЖЕ было чем-то до боли родным, и со временем эти чувства только усилились…
Я мало что помню из той поездки, кроме умиротворения от того голоса, образа, а ещё и кроме спектра острых болевых ощущений: отчаяния, безнадёги, ужаса, пустоты и тупой беспомощности, потому что во второй день моего пребывания во Франции вдруг умерла моя любимая собака, которая была моей тенью 12 лет… Оставшиеся уроки я не видела от слёз, не могла ни думать, ни ездить толком, ни воспринимать что-либо. Как повезло, что рядом тогда была Ульяна, потому что одна я бы, наверное, просто свихнулась…
Я что-то смутно помню про объяснения Элен об автомобиле и дереве. И о том, что я не могу хорошо сделать вольт даже на шагу оказывается. Очень хлёсткие и логичные метафоры и объяснения. И какие-то новые абсолютно аксиомы, кардинально противоположные тому, чему меня учили раньше. И, если бы не застилающие глаза боль и слёзы, я наверняка бы сгорела от стыда и позора, что я на самом деле совершенно никудышный всадник…
Что ещё я помню с той первой встречи – это моё безграничное изумление, что все 8 или 9 уроков Элен каждую секунду ехала вместе со всадником. Это такая грандиозная поддержка была. А для меня, привыкшей, что тренер по верховой езде – это человек, который гнобит и унижает тебя за твои же деньги, это было что-то вообще не из этого мира… Ну а когда она сказала в контексте урока: “Hey! Sensitive rider should feel! And you ARE a sensitive rider!…”, я начала оглядываться вокруг в поисках этого чуткого всадника. Пожалуй, вот эта фраза – это основное и поворотное, что я запомнила из той поездки. И она была теми самыми словами, с которых началась моя новая жизнь, Этот человек был знаком со мной всего несколько часов, но он вот этим своим волшебным голосом с непоколебимой твёрдостью скалы заявляет мне, что я чуткий всадник. И, мол, не спорь. И точка.
Я. Чуткий всадник. Я. Девочка-тихоня, которой долгие годы в красках рассказывали, НАСКОЛЬКО она не создана для верховой езды, и насколько никогда ничего не получится?! Теперь я чуткий всадник! Который оказывается не имеет понятия о том, как грамотно сделать вольт
Но хрен бы с ним! Я научусь теперь! Я теперь обязательно всему научусь!..
Как уже говорила выше, я ничегошеньки не поняла из той поездки и после тех четырёх уроков во Франции. Единственное, что я поняла чётко, - это что абсолютно всё, что я знаю, идёт вразрез с тем, что преподаёт Элен. Но что именно, как оно должно быть, и что из этого получится, я не имела понятия. Однако почему-то и тени сомнения, что она ТОЧНО знает, как ПРАВИЛЬНО, ни у меня, ни у Ульяны не возникло. И я пригласила мадам Арианофф к нам. Ждать нужно было долго из-за огромной загруженности, но через полгода Элен прилетела, и состоялись наши первые уроки…
Я очень благодарна девочкам, которые безоговорочно поверив моим рассказам взахлёб о невероятном и уникальном тренере, привезли своих лошадей, и таким образом у нас начала формироваться группа…
Скажу откровенно, что первый год-полтора мы не понимали ничего, по крайней мере, я точно. Я не понимала ни систему, ни логику, была очень медленной, слабой и непоследовательной в своих действиях. Всё, что я делала – это прилежно старалась повторять абсолютно всё, что говорила Элен. А она просто брала и мной потихоньку выезжала моих лошадей. Я плакала ещё не раз на уроках, но теперь не от смерти любимого существа, а то от злости на себя, что не выходит, и ничерта не понимаю, то от счастья, что вот оно, получилось, я почувствовала!! Те ощущения, что дают мне мои лошади под руководством Элен, это непередаваемые вещи, на это я никогда не найду слов. И я ни на секунду не сомневаюсь, что ТОЛЬКО так и должно быть. Или вот так, или никак. Знаете, чем бы я ни занималась с лошадьми, подспудно я всегда мечтала о некой связи, энергетической, ментальной, физической, и обязательно же без амуниции. О свободе мечтала. О том, чтобы лошадь хотела быть со мной. Я много читала и тоже посещала какие-то семинары по присоединению, либерти, нх и фиг знает что ещё. Отторжение в методиках либерти вызывало назидательное подчёркивание, что, мол, везде лошади на железе, а у нас вот недоуздок и верёвка. Мягкие методики. И это меня прямо отталкивало. Где свобода? И какая разница, чем её ограничивать? И почему мягкой не может быть работа на железе? Так вот, к чему это я? К тому, что свободу лошади я почувствовала именно на железе. Это случилось как-то внезапно, на одном из уроков Элен. Это ощущение, что лошадь абсолютно включена и читает твои мысли, ты ничем её не держишь, вы просто вместе в каком-то невероятном потоке. Тебе не надо никого присоединять и гоняться за чьим-то вниманием. Потому что никто не отсоединяется
Я отчётливо теперь осознаю и чувствую, ЧТО имели в виду старые мастера, когда писали о послушании. Это вот это вот цахейлу. Как в "Аватаре"...
На самом деле появление Элен в моей жизни изменило её кардинально. Внешне наверняка это незаметно, но внутри меня теперь совсем другой человек. Элен учит меня не только верховой езде, это, наверное, даже и не основное. Она каждую секунду учит меня жить. Все мои психологические проблемы и барьеры вылезли в верховой езде. Все мои паттерны поведения в жизни проявлялись в седле, как на ладони, и я каждый раз боролась с собой, с собой вчерашней. Элен не научила меня верить в себя - она заставила. Взяла за шкирку и заставила верить, что я чего-то стОю в этом мире. И да, что у меня самая нужная на свете работа!
Это невероятно важно, чтобы кто-то в тебя верил. А когда в тебя верят гораздо сильнее, чем ты в себя сам, то готов расшибиться в лепёшку, только бы не разочаровать… В меня поверили Элен Арианофф и Ульяна Яковлева. И, конечно, мой муж. Они что-то запустили, какие-то неясные мне механизмы, которые работают на автопилоте. И теперь, когда у меня ничерта не получается, и я скатываюсь в горькое отчаяние и депрессию, в моей голове звучит голос Элен: «Hey! You ARE a sensitive rider!”
Et point
Теперь немного обо мне и лошадях. Все мои идеи, что лошади чего-то там умеют, или я что-то умею, разбились в пух и прах на первых же уроках. Мы начали заново. С шага по вольту и остановок. Я считала, что ВиктОр – моя самая продвинутая лошадь. Однако Элен сказала попробовать забыть всё, что было раньше. В итоге оказалось, что ВиктОр – моя самая сложная лошадь. Итак, мы начали снова с нулевой отметки – я, ВиктОр и Элен.
Наши встречи я в шутку назвала "Элен и Ребята", потому что они и вправду напоминают лёгкий французский сериал 90х годов, где студенты учились жить, дружить и любить.
Этот ролик – очень маленькая часть нашего рабочего процесса. Думаю, оценить работу смогут лишь те, кто знал и видел эту лошадь и меня раньше. Это наши первые осознанные и уже как-то аргументированные шаги в тренинге. Те, кто нас не знал, наверняка не увидят совсем ничего, потому что здесь нет ничего зрелищного, нет никаких сложных связок и эффектно летающих ног.
Это небольшой кусочек работы на рыси, галопа нет почти совсем. Начало работы над пассажем. Я знаю, что очень скоро пассаж станет настоящим. И не только он...
Наши рабочие моменты увидели свет благодаря
Svetlana Yevstafieva. Над роликом чудесно поработал
Константин Рыбаченко. Огромнейшее им спасибо!
А надо мной, Витьком и другими лошадьми работает
Hélène Arianoff. Самый бесценный Учитель.
View: https://youtu.be/eEYIDS4BQ5o
Елена Андреевна Арианова, так наверное по русски - это ценнейшие капли того чистого источника, что зовется классическая выездка. Ученица Нуно Оливейры. Ездила на тех самых дончаках. И потрясающий человек, и великолепный УЧИТЕЛЬ, на стажировки которого даже в качестве зрителя во Франции попасть очень сложно, потому что места раскупаются влет. И мне лично крайне стыдно и обидно, что в России не понимают и не ценят организуемые стажировки. За то знание и ощущение себя и лошади не жалко заплатить сколько угодно.
