Пожалуй, оно все-таки будет так:
Никанора Кайс
Вот же неймется здесь всем – ни минуты покоя. Бабка моя не зря говорила – не место ведьме на людях. Только бабка-то по старинке боялась, что за дар этот прибить могут, вот и скрывала всю жизнь, лекаркой-травницей прикидывалась. Хотя свои деревенские-то догадывались, что не так все просто. Один и попу жаловаться пытался – помню, я девчонкой тогда малой была. Да только попы и тогда уже продвинутые были – соседу сказали, нечего народ суевериями смущать. Опять же и бабка на церковь жертвовала исправно, а хороший жертвователь разве может ведьмой быть. Ну и мужички местные вечерком после службы соседа от суеверий тумаками полечили. И сказали – мол, не перестанешь суевериями грешить, так Силы Света и пожаром покарать могут. Бабка-то не в пример меньше просила, чем доктор за лекарства. А урожай бы и доктор не спас. Да и с попом ладила – тот роды не принимал и над картошкой не молился, а бабка не венчала и не отпевала. Душа в душу жили, можно сказать.
Вот расскажи кто бабке про то, как ведьму инквизиторы на работу наймут, да бегающие гаргульи одолевать будут – покойница сама бы такого рассказчика к доктору отправила.
Потащил он меня сперва под Ардор к тому старому разлому. Я ему сразу сказала – ты бы, ваша экселенция, еще бы в следующем веке спохватился. Что я тебе там найду-то? Ну так ведь с ним спорить – что мороженую курицу летать учить. Съездили. Как поехали – так и вернулись. И чего хотел-то, так я и не поняла. Ну ладно, думаю, теперь в покое оставит. Куда там! Приходит потом – говорит, в Соборное Княжество собирайся. Что, спрашиваю, никак Верховный Князь по мне соскучился? Он как зыркнул – все шутки в горле застряли и вопросы пропали. У кого угодно бы пропали, а я в герои не стремлюсь. Да и, по правде говоря, на Светлую-то посмотреть хотелось – не была я там ни разу. Кто их только кормить-то будет без меня? У меня тут скатерти-самобранки не припасено, и на неделю вперед я на всю ораву не наготовлю. Не твоя забота, сказал.
Только не выпала мне Светлая.
Только здесь я его учуяла - да так, что аж дыхалку перехватило.
Перекресток. Темный перекресток.
Эвиэль Нарэн
Я просыпаюсь от боли.
И не сразу могу сфокусировать взгляд.
И - может, как раз это - сон?
Очень размыто вижу - Мира, д'Ангиэра и тетка Ника. С окровавленным кухонным ножом. И кровь на моей простыне.
И, не пугаясь, опять закрываю глаза, потому что во мне живет чье-то уверенное "ничего не бойся".
