Дневник прибрежного плавания

  • Автор темы Автор темы shade
  • Дата начала Дата начала
199
"Книжный червь, который не знает, что значит строить, предпочитает, в силу утончённости, песню корабля песне плотников и кузнецов, а когда корабль оснащён, спущен на воду и летит вперёд с толстощёкими парусами, он, не желая замечать неустанное борение с морем, поёт о волшебных островах, — да, конечно, острова — главное и в ковке гвоздей, и в обстругивании досок, и в борении с морем, но только если ты не пренебрёг ни одной из ступенек, ведущих тебя к преображению. Когда ты преобразишься, ты увидишь, как из морской пены поднимается остров. Но тот, кто, едва взглянув на первый гвоздь, зашлёпает по тёплой жиже мечты, воспевая разноцветных колибри и сумерки на коралловом атолле, вызовет у меня только отвращение к этим птичкам, потому что мне по вкусу ноздреватый ломоть хлеба, а не сладкий компот, я в него не верю, я — с островов дождя, где живут серые птицы, и, чтобы поманить меня иным райским островом, нужна песня, что всколыхнёт во мне бесцветное небо и серых птиц.

Но я, который не строил храма без камней, который добирался до сути, только преодолев разброд и разноголосицу, я, который не говорил о цветах вообще, а только вот об этом одном — с пятью лепестками алого цвета, я, который ковал гвозди, стругал доски и принимал на себя напор мускулистого моря, только я могу спеть для тебя об острове, плотном и весомом; я своими руками извлёк его из морских глубин".
 
Последнее редактирование:
То же скажу я и о любви. Книжный червь славит её вселенскую полноту. Его гимны не помогли мне никого полюбить. Отдельная, частная привязанность проторила мне к ней дорогу. У неё свой собственный голос. Особенная улыбка. Нет ей подобий. А вечером, облокотившись на подоконник, я окунулся не в своё отдельное озерцо, а словно бы узрел лик Господа. Потому что каждому из нас нужна подлинная тропинка, она сворачивает здесь и здесь, она белая от пыли, с шиповником на обочине. По такой тропинке ты непременно куда-нибудь придёшь. Умирающий от жажды идёт в мечтах к роднику. И умирает.

То же скажу я и о жалости. Ты говоришь мне о страдании детей и вдруг видишь: я зеваю. Ты никуда меня не привёз. Ты сообщил: «При кораблекрушении утонуло десять детей…» Что мне арифметика? Я не запла́чу в десять раз сильнее, если число погибших удвоится. Вдобавок со дня основания царства погибли десятки тысяч детей, а мы всё-таки рады жизни и порой чувствуем себя счастливыми.

Я заплачу о том ребёнке, к которому ты приведёшь меня настоящей тропкой. Благодаря моей розе я увидел все остальные, благодаря твоему ребёнку я почувствую всех остальных и заплачу, но не обо всех на свете детях — обо всех на свете людях.

Однажды ты рассказал мне о конопатом хромоногом мальчишке, он пришёл в деревню неведомо откуда, и жители деревни возненавидели безродного попрошайку.

— Зачем нам этот уродец? — возмущались они. — Чирей на благородном лице нашей деревни.

Повстречав его, рассказчик спрашивал:

— Эй ты, конопатый, у тебя что, отца нет?

Тот молчал.

В друзьях у него были только козы, бараны, деревья, и рассказчик, бывало, задавал ему и такой вопрос:

— Чего не играешь со сверстниками?

Тот молча пожимал плечами. Сверстники швыряли в него камнями: урод-хромонога, пришёл из уродской страны, где всё плохо и всё не так!

Иногда он отваживался подойти к играющим; красивые, складные мальчики вставали враждебной стенкой:

— Вали отсюда, краб ползучий! Твоя деревня от тебя отказалась, так ты вздумал уродовать нашу? У нас добротная деревня, в ней все прочно стоят на ногах!

И ты видел, как молча поворачивался и отходил хромоножка, припадая на больную ногу.

Повстречав его опять, ты спрашивал:

— Эй ты, конопатый, у тебя что, нет матери?

Он молчал. Быстро взглядывал на тебя исподлобья и краснел.

Тебе казалось, что он должен быть озлоблен, полон горечи, ты не мог понять, откуда в нём спокойная кротость. Но он был кроток. Да, он был таким вот, а не иным.

Пришёл день, когда крестьяне взялись за палки, решив прогнать его прочь:

— Хромое отродье! Пусть ищет себе места где хочет, нечего ему делать в нашей деревне!

Ты защитил его и спросил:

— Эй ты, конопатый, неужели у тебя и брата нет?

Лицо его осветилось, и он посмотрел тебе прямо в глаза:

— Да! У меня есть брат!

Вспыхнув от гордости, он стал рассказывать тебе о своём старшем брате, его родном брате, а не чужом.

Он — воин и где-то в далёком далеке несёт службу царства. У него замечательный конь, гнедой, а не какой-то ещё, и на этого гнедого коня брат посадил его позади себя — его, хромоножку, его, конопатого, в день, когда праздновали победу В победный день, а не какой-то другой. И когда-нибудь он приедет, его старший брат. Он посадит его на коня, его, хромоножку, его, конопатого, и пусть тогда на него посмотрит вся деревня. «Но на этот раз, — сказал мальчишка, — я попрошу его посадить меня впереди, и он посадит! И все будут на меня смотреть. А я буду командовать: «Направо! Налево! Быстрей!..» Брат не откажет мне. Он любит, когда мне весело! И мы будем с ним вдвоём!»

Он уже не был ненавистным хромоножкой, весноватым уродцем. Он был любимым младшим братом. Он ехал на коне, настоящем боевом коне в день победного торжества.

И снова настало утро. Ты опять увидел мальчишку, он сидел на низкой ограде, свесив ноги, а другие мальчишки швырялись в него камнями:

— Бегать и то не умеешь, хромонога!

Он посмотрел на тебя и улыбнулся. Вы теперь были заодно. Ты тоже знал, как обделены его враги, они видят в нём только хромого, только урода, а на самом деле он — любимец старшего брата, который ездит на боевом коне.

Пусть не сегодня, но брат отмоет его от плевков, загородит своей славой, как крепостная стена от камней. Ветер мчащегося галопом коня облагородит тщедушного уродца. Никто больше не увидит его некрасивым, потому что красив его брат. На сегодня он будет избавлен от унижения, потому что брат его радостен и исполнен славы. И он, хромой, будет греться в его лучах. С этих пор его будут принимать во все игры: «Бегай с нами, раз у тебя такой брат…» И он попросит брата, чтобы тот посадил и других мальчишек на коня, впереди себя, всех по очереди, чтобы и они могли отведать быстрого ветра. Он не будет с ними суров из-за их невежества. Он будет их любить и скажет: «Всякий раз, когда брат будет приезжать, я буду звать вас послушать его рассказы о битвах…» Он приник к тебе, потому что ты — знаешь. Для тебя он уже не пустое место, не ничтожество, за ним ты видишь его старшего брата.

Но ты взял и сказал ему то, что лишило его рая, воздаяния за все беды, тёплого солнца. Взял и лишил щита, который прибавлял ему мужества под градом летящих камней. Втоптал в неизбывную грязь. Ты взял и сказал ему: «Малыш, ищи себе другую опору, потому что не приходится надеяться на поездку на боевом коне». Как расскажешь ему, что его брата выгнали из армии, что, покрытый позором, ковыляет он к деревне, хромая и приволакивая ногу, и вслед ему швыряют камни?

Рассказчик добавил:

— Я же и похоронил его, он утопился в пруду. Он не мог жить в мире без солнца… И тогда я заплакал над человеческим горем. И благодаря веснушчатой мордашке, этой, а не другой, благодаря боевому коню, гнедому, а не кому-нибудь иному, благодаря прогулке на этом коне в день победного торжества, а не в какой-нибудь другой день, благодаря насмешкам этой деревни, а не другой, благодаря пруду, в котором, как ты сказал мне, плавали утки, а по берегу было разложено выстиранное тряпьё, я увидел Господа — вот как далеко зашла моя жалость, — потому что вёл ты меня тропой подлинности и говорил вот об этом мальчишке, а не о другом.

Не ищи света как вещи среди вещей, ищи камни, строй храм, и он озарит тебя светом".

Антуан Де Сент-Экзюпери. Цитадель
 
Последнее редактирование:
_aNp8gRg1R4.jpg
 
Последнее редактирование:
Иногда бывает такое, что отдохнёшь и что-то куда-то зовёт. И не ясно, то ли фильм посмотреть - тот самый, то ли открыть ту самую книгу, то ли закутавшись в шлейф любимой музыки, как в тёплый плед сесть на широкий подоконник и, приглушив свет, смотреть на танцующий снег...

Это здорово -когда не важно читать или писать ,когда прикасаясь к перу или кладя пальцы на клавиатуру, как на клавиши рояля, можно вернуть Настоящее... Услышать часто что-то совсем новое и то самое...

"Вы любите читать о любви?" - был вопрос в СМИЛе на тестировании в институте Собчик.
Я не знала, как ответить. Всё стоящее написано о любви. И любви к человеку, стране, работе, жизни... О страсти. Абсолютно всё.

Поэтому не важно о чём написана книга. Инопланетяне или ковбои, дельфины или железные дороги, - приключения это, исторический роман или научный труд. В книге всегда чувствуется та сила, что с подвигла автора написать её. В книге оживает идея. Как огонёк она светит и проступает в строках, между строк, остаётся послевкусием, - мы питаемся ими.

Катя искала себе квартиру. Я предложила рядом с конюшней сто-то снять. Она выбрала центр. Но это не важно. Забавно, что не важно, где жить. Не так важно даже чем заниматься. Важно то, чему ты служишь. Что ты создаёшь, чем дышит сердце. Вроде всё так просто...

Я искала выход за границы круга. Всегда, с момента как научилась читать. За границы круга ведёт не дорога. За границы круга ведёт шаг. Начинаешь заниматься Тай чи дома. Босиком. И не уютно наступать на грязный пол. И занимаясь ежедневно, ты потихоньку подметаешь его. Мало места и это раздражает. И ты привыкаешь спать на полу и поднимать матрац к стене или скатывать его, освобождая пространство. Привыкаешь чувствовать свободу в мышцах. Быстрее и ярче чувствуешь не свободу, как они зажимаются, как перестаёшь дышать, Этот дискомфорт побуждает тянуться перед сном. Мышц тогда отдыхают во сне. Не отдыхает мозг. И привыкаешь медитировать или молиться или танцевать танец из Тай Чи. Привыкаешь отдыхать полностью....

Один шаг... превращается в путь. Не важно, с какого начать. Ты начинаешь идти и тебя встречают Силы, что ведут тебя.

Потом тебя встречают Задачи. Потом оказывается, что за годы обучения и работы, ты знаешь как их решить. Весь опты, все знания, всё спящее и ждущее своего часа раскрывается, вырисовываясь как морозный рисунок на влажном стекле.

И можно стоять у глади воды, смотреть на колышущиеся огоньки и ощущать, как дыхание захватывает от того, что ты можешь. И это не потенциал. Это уже есть, осталось проявить это, как снимок, приложить силы, я уверена, начиная скульптуру, симфонию или книгу, творец уже имеет внутри себя результат. могут уточниться, проявляясь под стекой или кистью, но суть не просто известна, она материальна... И это ощущение. Каждое движение будет абсолютно точным - его ведёт результат. Наблюдатель видит глыбу камня, мастер - видит скульптуру, которую остаётся очистить от хватки реальности ,как старинную библиотеку от слоя белёсой пыли. Но книги уже написаны. И там, где для зрителя лишь пыль, мы знаем, что за ней лежит Млечный Путь.

Это ощущение живёт внутри, проявляясь с реальностью пульса, стоит к нему прислушаться.

Сегодня занималась утром - я понята, что не могу и не буду больше торопиться. Перегрузка была всегда, но жить так больше невозможно и не нужно. Всё происходить очень медленно теперь. Я хочу написать её наслаждаясь. Я хочу сделать хотя бы какую-то работу в жизни не думая о том, сколько времени у меня осталось и как его эффективно расходовать. Вернее - первую работу.

Наслаждение. Вот, чего мне не хватает... Никогда не было на него времени.

Сегодня занималась утром, тело заводиться как мотор на лодке - от одного колебания начинает заводиться весь механизм. Если он подвижен и ладен. И раньше этого не было, потому что зажим на зажиме.... Поэтому было так трудно. Несколько лет занятий. Я вспомнила, как когда-то очень давно, начав заниматься и смотря на Диму, я видела, как работает его тело и как мало я могу 0 вообще ничего. Сейчас занимаясь у учителя Димы, с которым его пути разошлись, я понимаю .что могу уже гораздо больше, чем Дима. Дело не в этом. Дело в результате того, чем ты занимаешься постоянно. Чем ты занимаешься. Если подумать о том, какой путь можно прости по суше за десять лет, можно представить ,какой путь можно пройти и в любом другом направлении. Нет ничего невозможного.

Можно вспомнить Тамару Кузьминичну - навестить бы её. Двадцать лет назад... Отбивка денников, лошади, которых я помню как сейчас, метель, глубокий зимний вечер, путь до автобуса домой....

Можно представить, какой я хочу видеть свою жизнь ещё через делать лет. Этой весной. Всё начинается сейчас. Просто шаг. Каждый шаг. Не думать. Делать. Делать и верить. Держать вентери себя результат. Вслушиваться в него... Поливать, ухаживать за ним ощущать в реальности, в сейчас, в жизни, дать ему силы прорасти и распуститься.... Ощущать его в сердце, просыпаясь с ним, вдыхая в свой день. Это и есть волшебство, создающее мир....
 
Последнее редактирование:
"Блистающий мир". Они сняли его. Я узнала об этом случайно, выбирая кличку для жеребёнка и пролистывая географическую. карту Гринлинадии. Блистающий мир не значит в поисковике ничего, кроме самого себя. И вот, фильм 84-го года.

Я не посмотрела бы его никогда раньше - слишком ярко было внутри само ощущение, образ человека, вполне реального, возникшего в памяти и реальности, когда я впервые встретилась с этой книгой. Была весна. Я была за городом, Ксюша скинула мне фотку Олли, я заняла у Тона денег - Ксюша купила её мне. Она была жерёбой на первых месяцах, сейчас Лиссу 7. Восемь лет прошло. Всё, что возникло и ожило, разбуженное этой книгой, уже не померкнет. Фильм.. редко бывает лучше книги, хотя если книга так себе, это возможно. Но фильм дополняет впечатление оттенками, образами тех, кто прочтя книгу на самом деле понял её, пропустив через своё сердце... Таков "Солярис".

Редко удаётся побыть с собой. Хотя я возвращаюсь домой всё чаще. Кастанеда красавец, что написал про силу. Это так.

Концепция почти готова. Она готова в голове и сердце, она рождается, возникает всё ярче каждый день, как восходящее солнце.
Я почти живу ей. И вместе с тем, совсем не свожу к ней жизнь, как к каждой работе - раньше.

Всё живо. Всё дышит и возвращается в этот мир в наших поступках, мечтах и душах. Осталось завести сову. Второй этаж на конюшне создан для полётов, а огромные окна выходят в лес.

Я уезжала вчера поздно - нужно было принят овёс и сесть на недавно заезженную кобылу с Первого конного.
Таисия напомнила, что нужно посмотреть на Боню.
Я как всегда взяла морковки, шла по нашему проходу и поняла, что я заглядываю к каждой лошади. Каждая лошадь - История.
Грей, Бой, купленный в деревне и цветущий в руках Марианны, Онега, купленная Ксюшей себе, вместе с Олли для меня, первые занятия на ней с Угрюмовым в Отраде, Боня, купленная в Ромашкова у Наташи для нашей Наташе, скоро после того, как мы встали в Маостовское, ночные полёты с ней, совместные купания в сугробах, когда мы не рассчитывали скорость на ледяных дорогах тёмных полей; Рада; новые лошади из Первого конного, уже свои родные, недавно заезженные и жерёбые, и уже прыгающие, и молодая Марсти, купленная вообще чудом прошлой весной, и все воспоминания, связанные с этой поездкой, и Питер, и ночной бушующий Финский залив и номер в Архангельске, где мы созванивались с начконом, обсуждая условия покупки... Я захожу к каждой лошади как к части своей жизни, касаясь её как кусочка своей души.... Я никогда не думала, что так будет. Но я знаю точно, то именно так и должно быть. И что так должно было быть. И не важно, кто ещё мой, кто частный - все лошади стоящие здесь - часть моей жизни, не прошлой - настоящей. И именно это делает настоящим всё происходящее.

Так странно - по нашем проходу стоят именно эти лошади. даже новые частные всё равно - как будто наши. Во второй, преимущественно частный и жеребцовский проход проход я захожу почему-то редко, только проверить что-то... Это настолько по-другому. Можно только ощутить это физически, как среди своих лошадей создаётся какая-то особая атмосфера, сколько бы их ни было. И лошади её чувствуют. Как будто само пространство пропитывается здесь чем-то особенным, соединяющим отдельные части в единую атмосферу. И она живёт, пульсирует и дышит. Ещё немного и ритм биения сердца будет совпадать с её пульсацией. И разве нужно теперь будет управлять этим? Разве нужно будет к чему-то дополнительно приучать родившихся здесь жеребят? Как нужно приучать к чему-то свою правую руку? Да, пожалуй, например писать, но это не то же самое, что приучать к этому чужую руку... Чем во многих аспектах мы занимались много лет подряд.

Но встречаются люди, близкие по духу. Люди и лошади. Чтобы встретить их нужно сохранять эту верность внутри, как свет маяка. Как звук гитарной струны, настроенной мастером. Они только дают отличить реальность от фальши. Они создают настоящее. Мы - вместе.
Настоящее есть и всё возможно - это уже так. Так было вчера. Так будет потом. Много лет, и веков... Так было в веках. Что и есть - дом, дух и дорога, к ним ведущая.

Аминь.
 
Последнее редактирование:
Да, надо признать, что классно. И "Блистающий мир" и всё творчество Грина... Сократили, оставив суть, огранка великолепная.
Место, где Руна встречает влюблённого в неё агента империализма - просто срисовано с Бонда. И так ярко встаёт разница миров и культур. Какая-то минута плёнки и становится ясно, кто есть кто. И если один может лишь служить и убивать, то другой - летает. Это относится и к Тави, и к Друду. К каждому из нас... Красиво, чётко, ёмко, кратко... По-настоящему.

«Я не артист цирка. Меня зовут Друд. Я прост, как все. Во мне странны только то, что я могу сделать невозможное, но невозможное сегодня сбывается завтра. Я пришёл сюда, чтобы возбудить ваше стремление к идеалу. Чтобы вы ощутили тайну гармонии физической красоты и духовного совершенства. А тайна эта в вашей душе. Душа ваша – огромный блистающий мир, не доступный ни крупному злу, ни мелким желаниям. Путь в тот мир без дороги. Он освещён вашей мечтой».

Именно таких слов я не помню у Грина, но суть - в них. И это здорово. Лаконично и просто.

Думая об этом и возвращаясь к концепции. Думаю о людях, приходящих и уходящих, а том ,что я говорю много лет и почему требую ото всех так много.... Я живу так и мне нормально. Откуда берутся уверенность и силы, Мечта - это колоссальная сила, поняла я вдруг. Это было ясно всегда, но сегодня с поняла вдруг, что это всеобъемлющая сила, которой, может быть, нет равных.

Я думаю о ней, как о реальной силе, позволяющей делать запредельное. Работать с полной отдачей столько, сколько нужно и ещё потом и до, и когда не работаешь... Просто ЖИТЬ. И вот почему мы не поймём друг друга с теми, с кем из раза в раз расходятся наги пути... Я знаю, что там. за горизонтом. Я знаю, что окажусь там. Что мы окажемся там. Это чувств приходит ко мне во все, оно - в движении облака над трассой, в последних лучах заходящего солнца, в штиле лежащего у ног неба оттаявших льдинок... Сил столько, сколько нужно. Всегда. Потому что всё будущее уже живёт внутри и только задача, как благословение и вызов, как смысл, как стяг на вершине... И пусть это вершина соседнего холма - это то, что не позволит тебе стать биомассой, всосаться в грунт и покрыться плесенью.

Это и есть полёт. И это только и есть жизнь. И веря этой силе и идя по ней, как говорит Серёжа в тай Чи и живя на краю пропасти - только так можно концентрировать в себе Настоящее, только так можно дышать и видеть восходящее каждый день Солнце и впитывать его в себя)))
 
Сверху