ritutik
Pro
2. Считаешь ли ты, что быть женщиной в мире, который до недавнего времени был исключительно мужским, было важным фактором в твоем решении?
Нет, конечно нет. Для меня это совершенно не связано и никому ничего доказывать мне не было необходимости. В России в конном спорте и коннозаводстве женщин много, если не больше, чем мужчин, а «женский коллектив» придает свой отпечаток. Мне больше мешал возраст, чем принадлежность к женскому полу. Когда я начинала заниматься разведением лошадей, мне было около 20-ти лет и конечно же я "жила этим".
Я из тех, кто не летает отдыхать на Мальдивы, но имеет свой узи-аппарат, из тех, кто носит кофту за 10 евро, но любимая лошадь стоит в попоне Кентукки, из тех, кто сам может убрать денники своих лошадей, но не пожалеет 1000 евро за дозу семени. Возможно многим непонятен такой образ жизни, однако родственную душу и близкий мне подход я увидела в словах немецкого специалиста Штеффена Вернера, который на одном из семинаров в Москве сказал: «Я лучше не поем, но куплю дозу лучшего жеребца». Мы – фанаты своего дела, где нет разделения по полу, каждый находит здесь что-то своё - кто-то мечтает вырастить олимпийского чемпиона, кто-то тешится с жеребятами, для кого-то это только бизнес.
Еще немного придает сентиментальности моя параллельная деятельность – реабилитация попавших в беду лошадей. Вряд ли мужчины будут спасать зарахиченных беспородных жеребят и вливать в них финансы без какой-либо выгоды, когда есть только одни расходы и труд. Или браться за безнадёжные случаи выхаживания жеребят и лошадей? А у меня всегда было внутреннее чувство долга – если у меня есть условия и возможности, почему бы не помочь какой-нибудь лошади выкарабкаться?
Благодар, спасённый хозяйкой из терпящего бедствие хозяйства, у меня был на реабилитации.
Благодар спустя полгода
Нет, конечно нет. Для меня это совершенно не связано и никому ничего доказывать мне не было необходимости. В России в конном спорте и коннозаводстве женщин много, если не больше, чем мужчин, а «женский коллектив» придает свой отпечаток. Мне больше мешал возраст, чем принадлежность к женскому полу. Когда я начинала заниматься разведением лошадей, мне было около 20-ти лет и конечно же я "жила этим".
Я из тех, кто не летает отдыхать на Мальдивы, но имеет свой узи-аппарат, из тех, кто носит кофту за 10 евро, но любимая лошадь стоит в попоне Кентукки, из тех, кто сам может убрать денники своих лошадей, но не пожалеет 1000 евро за дозу семени. Возможно многим непонятен такой образ жизни, однако родственную душу и близкий мне подход я увидела в словах немецкого специалиста Штеффена Вернера, который на одном из семинаров в Москве сказал: «Я лучше не поем, но куплю дозу лучшего жеребца». Мы – фанаты своего дела, где нет разделения по полу, каждый находит здесь что-то своё - кто-то мечтает вырастить олимпийского чемпиона, кто-то тешится с жеребятами, для кого-то это только бизнес.
Еще немного придает сентиментальности моя параллельная деятельность – реабилитация попавших в беду лошадей. Вряд ли мужчины будут спасать зарахиченных беспородных жеребят и вливать в них финансы без какой-либо выгоды, когда есть только одни расходы и труд. Или браться за безнадёжные случаи выхаживания жеребят и лошадей? А у меня всегда было внутреннее чувство долга – если у меня есть условия и возможности, почему бы не помочь какой-нибудь лошади выкарабкаться?
Благодар, спасённый хозяйкой из терпящего бедствие хозяйства, у меня был на реабилитации.
Благодар спустя полгода