Дети решили, что мать сошла с ума - носится по конюшне с хомутом, сует в него свою голову, требует чтобы маленькие конечки тоже совали голову туда.
Младший конечка, доверчивый ко всяким извращенствам, понюхал хомут, куснул его за гужу, засунул в него нос. Был похвален, но как только я попыталась надеть хомут на него, то отошел назад. «Сыночка, смотри, это хомут», - сюсюкала я, надев хомут на шею. Сыночка подошел, понюхал хомут, понюхал меня, куснул хомут еще раз. Вроде бы не кусается. Рискнем? Рискнем. Рискнули. Хомут застрял на надбровных дугах, дальше рисковать не стали. Обиженный Папирус вынул голову и укусил хомут в третий раз, мол, я к тебе со всей душой, а ты….
«Откуда ты взялась на мою голову?...» - ностальгически подумал средний конь, пятясь от хомута. «Мать, что это? Откуда?» - читалось в его глазах. Мать заискивающе выглядывала из дырки хомута и звала к себе. Папирус с интересом наблюдал из соседнего денника, попутно поедая соль Жужика. Жужик посмотрел, принюхался. «Эх, была – небыла», - решил он, обошел хомут и заглянул в него с той же стороны, что и я, косясь на меня и ожидая похвалы. «Ой, ты моя умница, - обрадовалась я и повернула хомут к нему правильной стороной, - давай еще раз». Умный конеь поощренный сушечкой обошел хомут снова и продолжил с ним знакомство с моей стороны. Мол, ну ты же здесь стоишь, значит здесь и надо к нему подходить.