Милла, спасибо за теплый отзыв. Историю Сухаря я смотрела. Хорошая история, зотя в жизни, увы, все заканчивается обычно гораздо печальнее. Не становятся больные лошади чемпионами, даже не смотря на их большие души.
Nats, Dikaja, karla -- очень большие проблемы со временем. Так что извиняюсь за такой вынужденный простой ;-)
Ну и продолжение, конечно же.
ТОТ САМЫЙ СТАРТ
Я уже почти смирилась с тем, что участвовать в больших соревнованиях Шквал не будет, и даже махнула рукой на заплаченные стартовые и прочие взносы, когда к конюшне начали съезжаться коневозки. Со всех уголков Беларуси, а также с Латвии, Польши, России…Даже израильская пара почему-то решила учувствовать в этих соревнованиях.
И опять зазвучали чужие голоса, чище и трезвее начали приходить на работу конюха, над конкурным полем взвились разноцветные флаги. И глядя на всю эту праздничную соревновательную суету, я решила – поедем. То есть Шквал поедет. А с ним и Саша.
Саша мою затею воспринял критично:
-- Я уже много лет не выступал, -- сказал он. – Очень много.
-- Ну и что? – искренне удивилась я. – Вы же столько раз подсаживались на Шквала, и разминали, и показывали мне, как правильно прыгать то или иное препятствие, и на связках с ним работали.
-- Связки, отдельные прыжки – это другое, -- возразил Саша. Но в его глазах уже загорелся тот азарт, который не могли погасить ни мои, ни его собственные доводы.
И мы стали собирать на старт Сашу. Сложнее всего оказалось в медицинским допуском. Местный врач только руками замахал (это позднее я узнала, что Сашины легкие были к тому времени съедены туберкулезом, и спортивные нагрузки с точки зрения медицины ему не светили). Поэтому нашли какого-то знакомого стоматолога, который за коробку конфет и бурные изъявления благодарности и шлепнул свою печать на справку о допуске.
Бриджи Саша позаимствовал мои, и откуда-то из недр своего дома извлек сапоги – старые-престарые, изъеденные серо-зеленой плесенью. Но сапоги ведь!
И был день, и было утро.
Шквал стоял уже до блеска вычищенный и заплетенный. И радостно возбужденный от царившей в конюшне суеты. Саша нервно курил и по десять раз перекладывал по каптерке вещи. И все, казалось, идет, отлично, когда мы вдруг поссорились.
Злобно так. С истерикой.
По причине заявившейся на конюшню Сашиной «мадам», которую я люто не любила (и очень взаимно), и терпеть рядом не намеривалась. Тем более в такой день.
А она решила, что ее долг быть рядом с Сашей и всячески его поддерживать.
Словом, поссорились мы так, что Саша заявил, что никуда он не едет и расплел коня.
Я развернулась и ушла в лесок, где мы обычно жарили шашлыки.
Детство, конечно, играть в такие вот обиды, и ждать, кто не выдержит первым. Детство, случающееся даже с очень взрослыми людьми.
В прочем, первым не выдержал все-таки Саша.
Его «мадам» в результате отправилась на трибуны, а я с тренером – на разминочное поле. Где у Саши взял да отвалился каблук вместе с куском подошвы.
Это было смешно, наверное. Но я сочла произошедшее дурным знаком – сначала мое падение, потом эта глупая нелепая ссора, теперь вот развалившийся сапог. Может, не стоит ехать? Или все это глупости и суеверия, свалившиеся на нашу голову только для того, чтобы проверить ее прочность?
Но Шквал так чудесно и сосредоточенно прыгал разминочные препятствия (высоту которых я выставила больше, чем была высота предполагаемого маршрута), так четко повиновался малейшему движению повода, что я махнула на нехорошие предчувствия и сомнения рукой – прорвемся!
Потом нас вызвали, и время на раздумья уже не оставалось.
Старт Шквал взял очень резво, и на первый прыжок пошел с большим энтузиазмом, хотя явно не в расчет. Меня это ничуть не смутило – конь одинаково хорошо прыгал с любой точки, и на этой высоте (130-135 см) в расчет или нет, роли большой не играло.
Однако Саша, к моему огромному удивлению, начал коротить коня, и к чухонцу они подошли очень коротким галопом. Шквал прыгнул, и прыгнул чисто, но, как мне показалось, довольно тяжело.
Дальше и вовсе началось твориться что-то непонятное. Вместо того, чтобы пустить коня в нормальный, рабочий галоп, Саша очень сильно скрутил его и заставил двигаться еще медленнее, чем до первого прыжка. Смотреть на это было мучительно. По крайне мере мне – не так и меня, и лошадь учили прыгать! Не так Шквал может это делать максимально эффективно!
Таким вот макаром дошли Саша и Шквал до 8-го препятствия. Широких таких брусьев. И конь стал. Саша сделал вольт, но вместо того, чтобы разрешить коню двигаться своим темпом, навязал ему короткий галоп, все больше и больше закорачивая лошадь перед прыжком. И просто в результате остановился перед брусьями.
Сашу я тогда даже утешала – хотя и не скажу, что очень искренне. Он задыхался и честно сказал, что после четвертого прыжка ни сил, ни дыхания у него уже не было. И ехать дальше смысла тоже не было.
А Шквал… По-моему, он обиделся тогда на нас обоих. И разочаровался в нас. Я долго вышагивала его по полю, затем по нашим любимым лесным тропинкам, но веселости это коню не прибавило.
И потом еще долго – очень долго – корила себя: зачем было идти на перекор судьбе? Так явственно и однозначно выражающей свою волю?
Это чувство – вины, раскаянья, сожаления – нет-нет до всплывет до сих пор. Хотя, признаться, в знаки и предупреждения я и сейчас предпочитаю верить, только если они для меня самые благоприятные.
.
