Re: Буся, Бяша и компания. Моя любовь и боль моя.
ninabara написал(а):
Надеюсь, что в этом дневнике будет ещё много радостных и солнечных страниц.
Очень трогательная история детства.
ПонЯ написал(а):
Да,вы интересно пишете!
Спасибо! Я постараюсь!
Итак, продолжим!
С тех пор все мои мысли, рассказы, мечты были связаны с конюшней в Молодежном, лошадьми на этой конюшне и вообще, с тем, что происходило там. А происходило там все то, что обычно происходит в такого рода конюшнях и секциях полуспортивного-полупрокатного типа: мы приходили обычно к обеду (то есть после занятий в школе), угощали лошадок вкусняшкой, чухали им спинки, гладили носы. Потом приходил тренер и распределял, кто на каких лошадях сегодня будет заниматься. Нам, мелочи пузатой, доставались обычно такие лошади как Барон, Прыгун, Квита и Людовик. Это были невысокие лошадки, местной колхозной породы, немного улучшеной породистыми производителями, поставляемыми и Одесского ипподрома. Такими были Белецк, Гнев, Обман.
Сейчас мне трудно вспомнить породу каждого из них. В одиннадцать лет такие подробности не отложились в моей голове. Белецк был рыжим, и, беря во внимание его родство с рыжей Риской, тоже англо-буденновским или что-то в этом роде. Помню только что это был довольно строгий жеребец, мы, мелкие, его боялись его как огня. Вышепомянутая Риска была наоборот довольно спокойной по характеру, но начинающим она также не доставалась (ее готовили к соревнованиям по конкуру). То же касалось Гнева и Обмана. Эти два жеребца были УВП с чем-то там еще. Хорошо помню Обмана - это был самый ласковый, послушный и умный конь на конюшне. Если его доверили тебе отшагивать после тренировки, можно было петь от счасться, сутки не мыть после этого руки и потом с гордым видом и задранным носом ходить мимо жутко завидовавших, но не таких удачливых товарищей.
Заниматься получалось не так уж много. После распределения лошадей (Белецка обычно седлал сам Сергей Петрович, Риска, Обман и Гнев - опытным спортсменам, Барон, Прыгун, Квита - тем, кто умеет ездить сам, но еще не прыгает, а Людовика седлали для таких как я начинающих). Так как тренер был один, и занимался он, в основном, с теми, кто по-старше, нас, начинающих, тренировали на корде. Поездить удавалось мало и каждый круг на корде считался подарком. Внимания, соответственно уделялось больше тем, у кого получалось держаться в седле лучше. Вот и старались проехать свои несколько кругов как с можно меньшим количеством замечаний.
Проходив в нашу секцию год, мы узнали, что за селом, где начинаются поля, для нас строят настоящую спортивную конюшню! И когда она будет закончена, в Молодежное, с Одесского ипподрома привезут еще лошадей для нас! Скаким же энтузиазмом мы бегали на новую конюшню помогать: белить стены, трамбовать пол в денниках, убирать строительный мусор из прохода. Тренировались мы теперь не на маленьком кругу возле телятника, а ездили на люцерновом поле (которое было выделено учхозом для нашей секции) возле новой конюшни, хотя лошади пока продолжали стоять в телятнике.
И вот, наконец, строительство закончено, а старшие ребята собираются в Одессу, своим ходом перегонять к нам на конюшню новых лошадей. Вот те из них, кого я помню:
Мой любимец - Бугорок
Бизнес
Рабкор
Тропик
Победитель
Не успели мы попробовать настоящих тренировок, как наша великая страна, именуемая СССР, дала трещину, а потом и вовсе начала разваливаться. Все пошло наперекосяк и у нас. Наш тренер пропал куда-то, прихватив с собой самых перспективных лошадей. Версии были одна фантастичнее другой, но сколь не гадай, а оставшимся лошадям надо было что-то кушать. И старались мы кто во что горазд. Под руководством старших ребят ездили в Ильичевск, катали народ, зарабатывали денежку, большая часть которой забиралась все теми же старшими ребятами и неизвестно на что тратившаяся, так как кормов лошадям все равно не хватало. Потом стало возможным лошадей выкупать, так как учхозу нужны были деньги, а лошади, которых в отсутствие тренера, а следственно и дисциплины, некому было работать. Мы, самые младшие, по инерции бегали на конюшню, кое-как ездили (кто во что горазд) на том, кто остался и старались хоть немного поддерживать порядок в денниках, сбруйнике, фуражной. Но усилия наши были ничтожно малы по сравнению с маховиком анархии, который раскручивался все сильнее и сильнее в стране в общем и на нашей конюшне в частности. Анархия побеждала.
Я мечтала выкупить Бугорка. Но поставить мне его было некуда - я жила в квартире на 6 этаже, а 6 соток дачи не в счет. Да и никто мне его тогда бы не купил. Семья наша трещала по швам не хуже всего остального и родителям, занятым своими дрязгами было мало дела до меня, не то что до моих коней. В итоге Бугорок достался кому-то из более старших девочек и в скором времени пал.
Остальных лошадей постигла та же злая участь - кого раньше, кого позже. Слишком смутным было время и многие старались выловить побольше рыбешки в мутной водичке, не прикладывая к тому много усилий. Что уж там до лошадиных судеб! Мы горевали за каждой лошадиной смертью, но помочь могли мало чем.
Впрочем, скоро этой страничке моей истории суждено было перевернуться. Меня ждала новая жизнь - студентческая. О ней я расскажу немного попозже.
Честно сказать, за все время общения с лошадьми и моих метаний в конном спорте (то конкур, то рысаки, сейчас вот, пробегами заинтересовалась) результатами и победами похвастаться не могу - нет их просто. Как-то все не везло с систематическими тренировками и серьезными наставниками. Многое, из того, что я сейчас знаю и умею было услышано (почти что подслушано, так как говорилось не мне, а при мне), отложено в памяти, систематизировано, что не услышано, пришло со временем путем логики, проб и ошибок. Практиковаться зачастую приходилось вообще в одиночестве, так что "плюсы" и "минусы" моей езды - это результат моих тренировок "сам себе учитель".
, Чёрное Море, степь....