Археологических раскопок в Новгороде до революции почти не было, хотя разговоры о них велись более ста лет. Еще в 1807 г. пути археологического изучения Новгорода с редкой для своего времени проницательностью наметил
Е. А. Болховитинов, тогда епископ Евгений, впоследствии митрополит Евгений. Это был талантливый историк-источниковед, занимавший церковно-административные посты, по-видимому, только потому, что церковные власти иначе создавали бы ему препятствия в его архивных и иных изысканиях. Исторических обобщений он всегда избегал, да в своем положении и не мог их делать, но ввел в науку огромное количество свежих научных материалов. Книги его в большинстве своем лишены церковно-поучительных сентенций и отличаются строгой научной аргументацией. В Новгород он прибыл в 1804 г., будучи назначен туда викарным епископом, и при прямом противодействии церковников исследовал много старинных рукописей.
Но он вел и археологические наблюдения, притом, опережая науку того времени, правильно оценил значение культурного слоя. Об этом свидетельствуют такие его слова: «Я рассматривал здешние окрестности, испытывал пошву земли, и знаю, что где сколько-нибудь десятков лет люди жили дворами, тут обыкновенно бывает наносная черноземная пошва.
В самом городе она, очевидно, приметна, и на Торговой стороне по набережным местам инде аршин 8 или 9 должно копать до материка»
1.
Цифры эти, по-видимому, точны; 8 или 9 аршин составляют несколько менее или несколько более 6 м, а это значительно превышает среднюю толщину новгородского культурного слоя. Вероятно,
Е. А. Болховитинов исследовал его в ряде мест. Теперь, когда геологические бурения позволили изучить в Новгороде толщину слоя повсеместно, мы знаем, что он в очень немногих пунктах (в том числе на Софийской стороне, на территории раскопок 1951—1954 гг. ) превышает указанную цифру, и то немного. Надо учесть также, что за полтораста лет культурный слой несколько вырос.
В 1808 г. епископ Евгений был переведен из Новгорода в Вологду и к археологии Новгорода более не мог вернуться. Впоследствии, став киевским митрополитом, он произвел в Киеве раскопки древних церквей.
В середине XIX в. существовал какой-то проект больших раскопок в Новгороде, судя по тому, что против этих раскопок в особой записке на имя министра внутренних дел графа
Л. А. Перовского возражал молодой граф
А. С. Уваров. На основе этой записки большие раскопки под его руководством начались в Суздале
2. Жалеть, что
А. С. Уваров не вел раскопки в Новгороде, никто не будет. Антинаучный даже для того времени характер его раскопок хорошо известен. Есть сведения, что археологические работы в Новгороде в 60-х годах производил опытный краевед
Н. Г. Богословский, но результаты его работ не изданы.
В конце XIX и начале XX в. какие-то археологические изыскания в Новгороде производил местный житель В. С. Передольский. Эти изыскания он окружил глубокой тайной, и вообще неизвестно, производил ли он в городе раскопки или ограничивался наблюдениями при строительных работах. В изданной В. С. Передольским книге «Новгородские древности» археологическая аргументация отсутствует, и только это давало ему возможность говорить, что Новгород возник еще до нашей эры, и т. д. Небрежность его наблюдений превосходит всякое вероятие. Он утверждал, например, что на Торговой стороне толщина культурного слоя «доходит до 7 сажен», а на Софийской — «не превышает одной сажени» 3. Странно, что такие грубые ошибки были допущены через 90 лет после точных измерений
Е. А. Болховитинова. Теперь мы знаем, что предельная толщина слоя на Торговой стороне не 15 м, а 8, 5 м (улица Кирова), а на Софийской — не 2 м, а 7, 5 м (Дмитриевская улица, место раскопок 1951 г. ). Эти цифры основаны на множестве геологических промеров, производимых для нужд Новгородского коммунального хозяйств
а. В. С. Передольский собрал при своих наблюдениях большую археологическую коллекцию, но
она осталась неизданной и неописанной, а впоследствии полностью погибла.
В 1911 г. в Новгороде состоялся XV Всероссийский археологический съезд. Когда такие съезды созывались в других городах, возле них предварительно производились большие раскопки. Но ни в Новгородской губернии, ни в самом Новгороде никаких серьезных раскопок, связанных с XV съездом, не было. Руководительница съездов графиня
П. С. Уварова, по-видимому, унаследовала от своего мужа недоброжелательное отношение к новгородским древностям.
Однако инициативу в этом деле тогда проявил известный художник
Н. К. Рерих, занимавшийся археологией. Он произвел в 1910 г. на средства Музея допетровского искусства раскопки в Новгородском Детинце. С ним вместе работал
Н. Е. Макаренко.
Но и эти раскопки прошли бесследно для науки, хотя были произведены, вероятно, на уровне тогдашних научных требований. От этих раскопок не сохранилось ни официального отчета, ни чертежей, ни фотографий. Научных публикаций, хотя бы предварительных, тоже не было, а добытые вещи впоследствии исчезли, не будучи описаны. Во всяком случае раскопки эти обнаружили хорошую сохранность древесины в новгородском культурном слое; краткие известия об этом появились тогда же в прессе.
Село Городище, расположенное близ Новгорода (в 2 км выше по Волхову), обратило на себя в начале XX в. особое внимание. Еще ученые XIX в. установили по летописям, что здесь жили новгородские князья (название «Рюриково Городище» в летописях не встречается; оно появилось в начале XIX в. и никогда не имело научного значения).
Н. П. Лихачев, собравший в начале XX в. большую коллекцию древнерусских свинцовых печатей, считал, что они чаще, чем в других местах России, встречаются на Городище. Теперь мы знаем, что он преувеличивал и что находки этих печатей обильны и в других пунктах Новгорода. Как бы то ни было,
Н. П. Лихачев, располагая большими средствами, платил за находки печатей крестьянам с. Городище значительные суммы. В результате там возникло своеобразное кладоискательство, и большая часть территории Городища была перерыта кладоискательскими ямами. В 1910 г. на Городище произвели раскопки
Н. К. Рерих и
Н. Е. Макаренко.
О результатах мы знаем так же мало, как и о результатах раскопок этих археологов в самом Новгороде.
При обсуждении в Русском археологическом обществе раскопок 1910
г. А. А. Спицын отметил, что в Детинце нет слоев старше X в., и заявил: «Продолжение раскопок желательно поэтому вести на Торговой стороне, так как там могут быть остатки более древней поры, нежели в Детинце»
1.
Таким образом, основной задачей новгородских раскопок было объявлено отыскание древнейших слоев. Подобные стремления иногда впоследствии суживали перспективы раскопок в Новгороде. При том же обсуждении
Н. И. Репников пытался опровергнуть правильное мнение
Н. К. Рериха и
Н. Е. Макаренко, понявших, что ими найдены в Детинце уличные мостовые. Он заявил: «Судя по ладожским находкам, это не мостовые улицы, а остатки полов каких-либо помещений». Здесь проявилось непонимание разницы между архаической Ладогой, где улицы обычно не имели мостовых, и благоустроенным Новгородом, который был весь замощен.
(И населения в этом 21-м веке в рамках Садового поболе миллиона-то будет
