Думаете, это все проблемы, из-за которых орловский рысак стал проигрывать американскому? Отнюдь.
«Беговые дрожки и санки отошли в область преданий... Установился для состязаний тип американской двухколёски, на высоком и низком ходу, с крошечным сиденьем-блюдечком, с цепью стальных шариков в колёсной втулке для лёгкости вращения, как у велосипедистов, с гуттаперчивыми шинами. В такой американке всякий лишний вес расчётливо удалён прочь, и эту двухколёсочку свободно может катить по беговой дорожке весёлый семилетний карапуз. Дуговая запряжка и четыре колеса остались на бегах только так, в виде поблажки, в последних заездах, для городских экипажей.» (А. Куприн «Рыжие, гнедые, серые, вороные...).
Благодаря этому, резвость орловских рысаков снова поползла вверх. Уже в 1890 году сын Удалого, Вьюн пробегал 2 версты за 4 мин. 54,4 сек. В 1894 году полубрат Вьюна по отцу Лель (Удалой – Ларочка) побил его рекорд – 4 мин. 46 сек. Породный красавец, рыжий Лель прославился тем, что два года подряд (1894 и 1895) выигрывал Интернациональный приз у орлово-американских метисов, а также Императорский приз в Санкт-Петербурге. Резвость Леля на 1600 м составляла 2.16,0 с., что по тем временам было выдающейся резвостью. Сын Леля Ловчий (Лель – Лебёдка) выигрывал рысистое Дерби, на 2 версты показал время 4.54,2 с., на 1600 м – 2.21,6 с. В начале двадцатого столетия серый Питомец пробежал 2 версты за 4 мин. 35,6 сек. «... для русского рысистого дела наступил какой-то пышный – извините за выражение – Ренессанс. Новые лошадиные крови, новый приём тренировки, новые рекорды, новые наездники. Конюшни строились с большой роскошью. Денег не жалели. Какие славные имена рождались и блистали на ипподромах... Могучий, Ирис, Прости, Питомец, Пылюга, Сетный, Крепыш... Зайсан, Летун, Лель, Плутарх, Ласковый, Варвар, Лакомый Кусочек, Боярышня... не перечислишь...» (А. Куприн «Рыжие, гнедые, серые, вороные...»)
А вот как описывает это же время Михаил Шапшал, владелец знаменитого Крепыша:
"Затем понемногу дрожки и сани были вытеснены с ипподромов и с заводов американкой, сама американка постепенно видоизменялась, железный ход был заменён пневматическими шинами и втулки сделаны на шарикоподшипниках. С этого времени русским наездникам пришлось конкурировать с американцами, пришлось учиться систематическому тренингу, тренинг стал осуществляться не только на ипподромах, но ив заводах, откуда начали приходить лошади, подготовленные к испытаниям. В этот период орловский рысак стал приближаться к европейским и даже американским рекордам. Казавшиеся недосягаемыми секунды 2.20 были побиты и осталвены далеко позади" (М. Шапшал "Лошадь столетия").
То есть, только к началу 20 века наконец наши рысаки стали получать полноценный и более грамотный тренинг, начиная с заводов! Тогда как американский рысак всё это имел уже давно и стабильно. И с чего бы нашим орловцам не начать им уступать в те времена? Русские наездники учились у амеиканцев, но до самой революции лучшим наездником в России был и остался американец Вильям Кейтон. Что, по-моему, вполне наглядно всё и показывает.
Первыми безминутными рысаками (термин «безминутный» применяется к рысакам или иноходцам, которые пробегают 1609 м резвее 2 минут) в 1903 году стали мерин Меджор Дилмар (1.59 с.) и кобыла Лу Диллон (1.58,5 с.), «королева рысаков» того времени из США, а чуть позднее к ним присоединился ещё один мерин Улан – 1.58,2 с. Однако, несмотря на это выдающееся в те годы достижение, основная масса американских рысаков 1609 м бегала в 2.15 – 2.10 с., в то время как орловские рысаки уступали им всё больше и больше, пробегая 1600 м за 2.20 – 2.15 с.
"Первой лошадью, покрывшей полторы версты (1600 м) резвее 2.20 был Кракус, который шёл тогда под управлением американца Л. Реймера. После него рекорд быстро начал снижаться, многие орловские рысаки покзывали всё лучшие и лучшие секунды, причём они ставили рекорд уже в руках русских наездников, вышедших в большинстве случаев из конюхов и сумевших усвоить основные элементы американской тренировки". (М. Шапшал "Лошадь столетия").
Абсолютными рекордистами среди орловских рысаков 1894 года на 1600 м. стали орловцы Лель (2.16,0 с) и Милый (2.15,5 с). Дети Летучего (Добродей – Ладья, 1877 г.р.), норовистого, но резвого рысака, родные братья Громадный и Горыныч (Летучий – Громада) и Зайсан (Летучий – Зорька 1902 г. р.) также прославились на ипподроме: Горыныч выиграл Дерби в 1901 году с резвостью 2.20,3 с., гнедой Зайсан, безвременно павший, был очень капризен, но пробегал 1600 м за 2.12,4 и 3200 м за 4.34,4 секунды. Громадный же выигрывал императорский приз, и на 3200 м имел 4.48 с.
В этот момент в среде российских охотников рысистых бегов уже начался раскол между "метизаторами" и "чистопородниками". Метизаторы предлагали скрещивать орловского рысака с американским, признавая за ним абсолютное превосходство (и делали это на своих заводах, губя ценных орловских маток), "чистопородники" ратовали за сохранение орловца в чистоте. Появившиеся к тому времени орлово-американские метисы доказывали правоту метизаторов: они в своей массе были резвее орловцев (но тише американских рысаков). И когда казалось, что бой чистопородников проигран, когда американцам казалось, что они завоёвывают еврпейский рынок своими лошадьми, на ипподроме появился Крепыш. Лошадь столетия.
Для тех, кто, может, мало слышал и мало знает об этом уникальном рысаке, скажу, что слава Крепыша тогда гремела на весь мир. В России имя Шаляпина и наравне с ним - кличка лошади - Крепыш повторялись одинаково часто. О нём писали в Европе, и в США. Из-за его появления на дорожке в Россию привезли лучших американских рысаков - безминутных Лу Диллон и Улана.
Он бегал на Московском ипподроме с 1907 по 1913 год, и в то время, как остальные орловцы классическую дистанцию бегали не резвее 2 мин. 14,2 сек. (рекорд, установленный Питомцем в 1900 году), Крепыш в шестилетнем возрасте смог пробежать 1600 м за 2 мин. 08,5 сек., соревнуясь с орловцами,метисами и с лучшими американскими рысаками, приехавшими тогда в Москву. Соревновался он и с Зайсаном, и с Пылюгой, и с Прости, с дербистами Центурионом, и с Бобом Дугласом.
Крепыш уже в 4 года (1908 год) показал выдающийся рекорд для русски рысаков (как орловцев, так и метисов) - 2.14,3, в этом же году он показывал близкие секунды не раз, а в феврале 1909 он показывает уже 2.11,7, что снова является рекордом. В июне того же года - 2.09,2. А на 3200 м - 4.31,1. В 1910 году шестилетний Крепыш находится на пике своих возможностей - 2.08,5 в феврале. По слова его владельца, Крепыш в тот момент был готов бежатьи на 2.06, но рано наступившая весна, развезла дорожку и ставить рекорд стал бессмысленно.
Именно тогда американцы и привезли своих безминутников. Шапшал тут же предложил им бежать в одном заезде с Крепышом. Но те отказались даже от резвой прикидки, сославшись на неготовность их лошадей и плохое состояние московской дорожки. Крепыш же в тот момент легко делал четверти (400 м) по 30 с.
4.25,7 на 3200 м - это абсолютный рекорд на 3200 м., державшийся более 20 лет был им установлен летом 1910 года.
Крепыш своими выступениями и своими резвостями вновь продемонстрировал, какой потенциал заложен в орловкой породе. Чья вина, что лучшим наездником до революции был америкнец, в чьих руках позднее Крепыш не совсем убедительно и не совсем честно проиграл американскому рысаку Дженераль Эйчу.
И чья вина, что в то время многие лучшие, ценнейшие орловские матки уходили под американских рысаков при том отвратительного качества (по словам как Бутовича, так и Шапшала), пропав таким образом как для орловской породы, так и для рысистых бегов вообще, наплодив бездарных лошадей. Орловской породе этим был нанесён громадный ущерб. И пропасть между американским и орловским рысаком не уменьшалась. Засчет чего ей уменьшаться?
Ещё раз о системе испытаний в Царской России.
Бывало и такое:
"Автору было предложено готовить спущенного с работы Крепыша к бегу с Прости. Конечно, это была безумная затея, и автор решительно отказался. Тем не менее, спустя несколько дней, ему пришлось подчиниться, так как на него было оказано сильное давление бывшим великим князем Д.К Романовым, который буквально приказал автору записать Крепыша. В то время сила влияния этого человека была так велика в коннозаводческих кругах, что автору ничего не оставалось делать, как полчиниться или в противном случае навсегда отказаться от призовой работы" (М. Шапшал "Лошадь столетия).
Прости - метиска, рекорд 2.08, т.е. бег с ней не являлся для Крепыша простым занятием и тщательная подготовка к нему была очень важна. В итоге он тогда таки проиграл.
"Автору во время посещения скаковых ипподромов Франции, Германии резко бросалось в глаза удивитеьно заботливое, ласковое и внимательное отношение всех лиц, работающих непосредственно на производстве с лошадью. Между тем, как у нас на рысистых ипподромах ( в дореволюционной России) обращение было грубым и часто небрежным - конюха, бьющего лошадь по голове, наездника, с большой жестокостью "учащего" хлыстом рысаков, приходилось видеть постоянно, и в этом отношении едва ли не первенство занимали, казалось бы, более культурные американские наездники."(М. Шапшал "Лошадь столетия).
Нет, на резвость это напрямую не влияет, конечно. Однако...
"Что заставило членов Общества как Петербургского, так и Московского устраивать на своих ипподромах такую дорожку - сказать трудно. Вероятно, часть из них, более "хозяйственных людей" думали о кассе Общества: тише, мол, поедут лошади, меньше будем платить премии; другими же владел страх конкуренции: а вдруг, думали они, по грунтовой дорожке будут резво ехать лошади не только у них; шкала резвости, по которой платили премию, повысится и труднее будет получить деньги за сравнительно тихие секунды, да и что из того, если дорожки "сломают" нескольких лошадей из огромных и резвых ставок крупных коннозаводчиков (Малютин, Телегин, Вяземский и т.д.), зато уже если появится резвая лошадь у маленького коннозаводчика, её легче "кончить", подставляя ей всё новых и новых конкурентов по жёсткой дорожке. Если бы Крепыш бежал на современном грунтовом Московском ипподроме - русский рекорд был бы ближе к американскому."(М. Шапшал "Лошадь столетия).
Ну это без комментариев. Дорожка была бетонная с небольшим слоем песка сверху. Крепышу и многим другим рысакам того времени надо ставить памятник за то, что выдержали. Но гораздо больше рысаков выдержать не смогли и не оставили по этой причине в породе никакого следа...
Неправда ли, как странно, что орловские рысаки ещё в начале 20 века стали сильно отставать от американских по резвости! Это в них потенциала нет, ага.
Вильям Кейтон в интервью американскому журналу говорил, что будь Крепыш в США, его резвость была бы около 2.04. А это уже мировой уровень того времени.
