1991 г. Сяглицы. Новые лошади.
В конце апреля, перед началом случного сезона, я добилась таки от генерального директора разрешения забрать лошадей с фермы в Штурмангофе. С той самой, где погиб соловый. Приехали мы их смотреть... Это , я вам скажу, нечто... :shock: В первую очередь понравилась рыже-чалая кобыла Лыска, названная так из-за широченной во всю морду проточины. Конкретный такой полутяжик, с мощной шеей и попой на две половинки. Потом присмотрели бурую торийскую кобылу, которую мы потом назвали Шоколадкой. Далее была темно-игреневая кобыла Золушка с жеребуськой. О том, что Золушка темно-игреневая, а не бурая мы догадались значительно позднее, когда смыли грязь... Жеребенка назвали Рулеткой, такая она была вся пампушечка. Ну и напоследок нам показали соловую Ласточку, имя придумалось сразу, как только я глянула на её копыта... В процессе разговора с конюхом выяснилось, что кобылы не выходили на улицу с сентября прошлого года, а Ласточку, как в стойло поставили отьемышем, так и не выводили ни разу на улицу, потому, что боялись.
ДВА года на привязи в стойле!!! :shock: Понятно, почему у кобылы копыта загибались вверх, как носки туфель Маленького Мука... Подавив в себе желание высказать конюху все, что я об этом думаю, договорилась, что лошадей мы будем забирать несколькими партиями. Я себе просто слабо представляла, как я буду гнать табун кобыл, не видевших неба более полугода, 6 км. до моей конюшни.
На следующий день, мы запрягли Гайдиса в шарабан и поехали за Лыской. Приезжаем, конюх выводит кобылу... Та встала, посмотрела на мир, на птичек, чирикающих у навозной кучи... и...как пошла плясать вприсядку... Конюх, как мужественный человек, держался за повод 5 секунд, а потом с воплем - " Ща задавит!" геройски бросил его. Я даже не успела перехватить... Кобыла залихватски заломив хвост, каким-то подскоком описала полукруг, и тут... увидела Гайдиса, который возбужденно пританцовывал, сдерживаемый Валькой, сидящим в шарабане. " Иго-го-какой мачо!" отразилось на её морде и она пританцовывая подошла к жеребцу и повернулась своей необъятной и, с точки зрения жеребца, очень аппетитной попой. Я много всяких попыток жеребцов покрыть кобылу видела, но чтоб конь в оглоблях, на задних ногах, пытаясь передними обхватить пассажирующую перед ним кобылу... При этом муж мой, мать его, просто сидел и даже не пытался коня остановить. Мужская солидарность, чтоб её... Кое-как поймала я кобылу и привязала сзади к шарабану. И весело пригарцовывая и голося на всю деревню Гайдис повез нас домой. Кобыль по дороге более менее успокоилась, если не считать того момента, что она шарахалась ото всех луж, мимо которых мы проезжали. Уже недалеко от дома на дороге оказалась такая лужа, что обойти не было возможности, и Гайдис пошел по ней. Когда под ногами у Лыски оказалась вода, кобыла резко встала и дернула головой. Легонько так дернула... Привязанная к этой голове задняя часть шарабана осталась плавать в луже, а передняя вместе с испугавшимся Гайдисом, ускакала вдаль. Валька, как не старался не удержал... Лыска же с олимпийским спокойствием посмотрела ему вслед, и даже не дернулась, типа куда он денется... И точно никуда не делся, прискакал голубчик. Но опять обломался насчет любви, ибо был схвачен, распряжен и привязан к дереву в ожидании, когда мы поставим на место шкворень, и не починим шарабан. Далее наш путь уже продолжался без приключений.
Забегая вперед скажу, что лошадь эту мы вскоре поменяли в Беседу, на Глорию. И она заборонила Стельмака, который попытался на ней огород обработать.. Тань, может вспомнишь это чудо. Правда там она тоже не долго простояла...
