Re: Мои карачаи. За лошадьми-I (КЧР, март 2009 г.)
После Маугли снимать уже было некого, и мы стали прощаться. В самый последний момент Ажэ вспомнил про еще одного косячного жеребца, тавренного (!), который находился недалеко от его коша и принадлежал все тому же Ажэ.
Пока мы вернулись к своей машине и проехали несколько сот метров вперед, работник Ажэ, который демонстрировал нам всех лошадей под верхом, показался на высоком вороном жеребце.
Мы вышли из машины.
Звали жеребца Зураб. Он родился в Карачаевском конном заводе, что подтверждало тавро на его левом бедре. Он был 2002 года рождения, тавро № 85. Позже я зашла в заводскую администрацию и по книгам выяснила его происхождение. Он оказался сыном Задорного и Астролябии 33, дочери Арбуза, и родился в первом элитном табуне завода. Настоящая его кличка была Засол. Зурабом его звали из-за одноименного предка – известного производителя Карачаевского конного завода, основателя собственной линии.
Засол, № 85, 2002 г. р., вороной масти
Засол (Зураб) уже два года водил косяк кобыл, в свое время рожденных в совхозе «Красный Партизан» Зеленчукского района, который также занимался разведением карачаевской породы, но приказал долго жить в перестроечные времена, как и все другие племенные совхозы и колхозы Карачаево-Черкессии. Нам не удалось увидеть косяк его кобыл, так как они паслись в труднодоступном месте под скалами, поэтому оставалось только поверить словам Ажэ. Я несколько раз переспрашивала, точно ли там краснопартизанские кобылы и имеют ли они тавро, и своим недоверием, видимо, изрядно напрягла и озадачила Ажэ. Но мне важно было это знать. Дело в том, что колхозы и совхозы, которые занимались разведением карачаевской породы лошадей, распались фактически одновременно (за редким исключением) и распались они довольно давно – не менее 10-15 лет назад. Каждый совхоз имел свое собственное тавро. И тот факт, что кобылы из косяка Засола таврены тавром «Красных Партизан», говорило о том, что это старые кобылы, происхождение которых должно значится в книгах Парфенова, когда он приезжал на бонитировку еще до развала этих племенных питомников. И особый интерес у меня вызывали потомки этих кобыл от заводского Засола, так как у них получался аутбридинг. Мне безумно хотелось посмотреть и кобыл, и жеребят, но мужчины, скорей всего, решили, что с моим животом мне в горы лезть не стоит, и обещали показать косяк в следующий раз. Пришлось согласиться.
Засол был последним, кого нам показали, и на этом мы простились с Ажэ и его помощником. Нам предстояло ехать дальше и смотреть новых лошадей.