Навстречу ветру. Энциклопедия (стр. 202)

Ну каждого своё мнение....Ну конечно Литва не такая уж и сепур...Но всё же...Ну вобщем не будем оскорблять нашу Родину))
 
Сейчас, мои дорогие.
До Магии нашей героине предстоит еще пройти долгий путь.
Насчет Литвы: а никто не обратил внимания, что я живу на Литовском бульваре?
 
IV

Задул, засвистел февральский ветер. Он завывал в щелях оконных рам, качал занавески. На улицу выходить не хотелось.
Многое изменилось. Возле универмага поставили бетонные тумбы для цветов, но сейчас, зимой, вместо цветов в них была твердая земля. Вокруг тумб тесно парковались машины, и Степу перестали приводить на Литовский бульвар.
Вера вспоминала последний визит в Битцу. Она стояла тогда на конюшне №1, перед стойлом серой Западни. Она уже давно заметила эту кобылу; имя Западня ей понравилось, и она придумала игру "моя лошадь". Игра заключалась в том, чтобы называть Западней светло-серого жеребенка из LEGO (настоящий конник не скажет "белого"!), рисовать ее и приходить к ее стойлу. За это на Веру кричали женщины-конюхи (мужчины почему-то не обращали внимания), а однажды ее грубо прогнали девчонки из СДЮШОР, желая, видимо, до конца насладиться своим правом входить на конюшню, которого у Веры не было.
Итак, девочка стояла перед Западней. И тут две девочки ввели лошадей в коридор. За ними шла тренер и ругала одну из них: "Опять схему забыла! Выучи ты ее наконец!" - "Да-да, выучу, обязательно выучу...", - смущенно бормотала та. Тренер ушла, а Вера придвинулась поближе и стала смотреть через решетку, как девочка с короткими светлыми волосами расседлывает свою лошадь.
Стягивая уздечку с ушей, она улыбнулась Вере и мягко произнесла:
- Ох, устала я! Так трудно было сегодня.
- Вы здесь занимаетесь? - Вера не решилась обращаться к ней на ты, хотя девочка была старше ее не более чем на год.
- Да, я занимаюсь в спортивной школе.
- А чем?
- Выездкой. Это, знаешь, принимание делаем...
- А пассаж и пьяффе?
- Нет, пассаж и пиаффе пока не начинали, это очень сложно, это только взрослые спортсмены делают.
Девочка вышла из стойла и стала пристегивать повод подбородным ремнем.
- И как? Трудно заниматься?
- Когда как. Вообще не особо. Мне нравится. Что тут у нас?
Только сейчас Вера заметила, что снаружи стойла на решетке висел пакет, в котором оказалось два целых красных яблока. Спортсменка положила яблоки в кормушку.
- Ты идешь? - девочка, которую ругали из-за схемы, позвала свою подругу.
- Иду. Ну, пока! - последнее адресовывалось Вере.
Спортсменки ушли, оставив ее наедине с лошадьми. Откуда снова и снова берется эта навязчивая мысль? Она могла бы быть на их месте...
c.d.n.
 
Вера, ты ошибаешься! Я тебя люблю!
Достаточно, это когда читаешь без остановки минут 5 - 7. Тогда много! :D
 
IV

c.d.
С Верой в классе училась девочка, Маша С., и она занималась конным спортом. В Битце. Вера благоговела перед ней, задавала вопросы, ловила каждое ее слово. Маша была очень высокая, выше Веры, с узким лицом, носившая косу и очки. В пенале у нее жил целый табун резиновых лошадок. Еще Маша училась в художественной школе, а потому ей не составляло труда нарисовать лошадь в любом ракурсе. Вот Вера так не умела. Однажды Маша даже подарила учительнице русского языка собственноручно сделанную из глины лежащую лошадь.
Честно говоря, она не нравилась Вере. Она не умела или не хотела просто отвечать. Маша смотрела куда-то вдаль и задумчиво произносила: "Это не совсем так, нет... Все совсем по-другому..." Но как именно "по-другому", она не считала нужным объяснить, и чтобы узнать что-то, Вере приходилось тянуть из Маши слова клещами. Она занималась конкуром, и Вера нарисовала ей всевозможные препятствия с единственной просьбой - указать, как они называются. Маша ответила, все так же задумчиво глядя в пространство возле Вериной головы, что сейчас у нее нет времени, и она сделает это дома. Так листок с тщательно изображенными барьерами, у планок которых была даже указана форма поперечных сечений, затерялся где-то в Машиных архивах.
О лошадях еще можно было поговорить с Катей. Они играли в королев Солнечной системы: Катя жила на жарком Солнце, а Вера правила холодным, загадочным Сатурном. Игра была навеяна мультфильмом "Сейлор-Мун", но чем дальше развивалось ее действие, тем меньше было сходства с японскими прообразами. У Кати (Сейлор-Сан в игре) жили верховые лошади ростом 3 метра в холке. Вера пыталась ей объяснить, что на такую лошадь не залезть, сидеть на ней неудобно, а падать опасно, но не преуспела и в дальнейшем посмеивалась про себя.
Разумеется, проводились Олимпийские игры. Что вы! Как же мы без Олимпиады! Разумеется, Катя, несмотря на все объяснения, включила в программу Игр у себя скачки. Но до чего экстравагантной была форма спортсменов! Нет, надо не воображать, а видеть эти брюки-клеш, оранжевые рединготы и шляпы с вуалями, нарисованные на тетрадном листе. Нет, дело вовсе не в том, как они были нарисованы, а в том, что настоящему коннику в голову не придет так безрассудно пренебречь правилами техники безопасности. Вера заявила, что "команда Сатурна считает невозможным для себя выступать в такой форме по причине ее несоответствия правилам..." Катя, как ни странно, восприняла это вполне адекватно и сказала, что "гости соревнований имеют право выбирать себе экипировку по вкусу". На том две королевы и порешили. И очень весело провели время, наблюдая за двумя Олимпиадами в своем воображении и распределяя места так, чтобы никого не обидеть.
c.d.n.
 
Дорогие мои!
Не знаю, как вы к этому отнесетесь... В общем, не падайте в обморок, увидев мою аватару. Это не мой портрет. Я посмотрела со стороны - выглядит жутковато. Я повесила сюда портрет кумира, как вешают на стену кабинета. Не судите строго.
 
IV
c.d.

Трибуны замерли, затаили дыхание. Среднего роста гнедая лошадь элегантно выполняла прибавленную рысь. Все любовались тонкой фигурой всадницы. Она точно задумалась, чуть опустив голову в удивительно идущем ей цилиндре, и, казалось, лошадь все делает сама.
Кросс. Укрывшись от яркого солнца под зонтиками, зрители толпились у барьеров. Каждый, у кого был фотоаппарат, облюбовал себе место получше и, держа палец наготове на серебристой кнопке, ждал прыжка. Вот из-за поворота показалась девушка в зеленом жилете с номером. Увидев барьер, лошадь подняла голову, ускорилась и отважно пошла на него. Фотограф присел, чуть отрегулировал телевик. Вот так, хорошо! В тот же день фотография молодой российской всадницы, берущей одно из самых сложных препятствий, красовалась на первой полосе конноспортивной газеты.
На третий день та же всадница лучше всех прошла конкурный маршрут. Она стояла на пьедестале почета, и по ее усталому лицу катились слезы. Она стала первым российским троеборцем, взявшем "золото" на Олимпийских Играх.

- Чем ты занимаешься?!
Громкий удар сердца, затем трясущиеся руки схватили какой-то лист с каракулями и попытались спрятать его под тетрадь.
- Подай сюда немедленно!
Две пары рук вцепились в лист бумаги. Каждый тянул на себя. Вера оказалась слабее. Ее пальцы сорвались, и она упала, ударившись спиной о тахту. Мама въедливо просмотрела текст.
- Ничего из тебя не выйдет! Ты пропадешь! Будет тебе! И Олимпийские игры, и все, все! Сама ничего придумать не может и повторяет за Машей С.! У той лошади, значит, и у тебя тоже должны быть лошади. Ты плохо кончишь!
- Отдай! - стон отчаяния перешел в рыдания.
Рукопись была разорвана, и мечты опали на ковер, точно хлопья снега. Захлебываясь слезами, Вера на коленях подползла к лежащим на полу клочкам бумаги и, осторожно беря их дрожащими руками, прижала к лицу.
Вы когда-нибудь видели, как страшно выглядят зеленые глаза, опухшие от ежедневных слез?
 
Mrs. John, ты хорошо пишешь, правда грустно всё как-то..... :(
 
Сверху