X
Отчизна, милая Литва,
Ты как здоровье...
Адам Мицкевич, "Пан Тадеуш"
Аня на Арии, маленькие девочки машут мне из Висагинаса. Я хочу дотянуться до вас, но не могу.
Вот крыльцо; на лавке сидит пожилой сосед с палочкой. На верхней ступеньке лежит медно-рыжий пекиннес Тукас. Он очень стар, но до сих пор не перестал расти. Он достиг уже довольно больших размеров и похож на льва, лежащего на часах у подъезда. большие глаза на сморщенной мордочке внимательно следят за каждым прохожим, и кажется, умей Тукас говорить, он бы многое рассказал.
Вот дедушкин сад, насаженный им вокруг дома. Постепенно сад превратился в лес; в нем живут даже сороки. Я подбрасываю белую шляпку, и она взлетает почти до вершин деревьев.
На месте старинного немецкого кладбища устроили парк скульптур. Возле перекрестьев узких дорожек, под столетними липами стоят странные изваяния. Можно залезть на солнечные часы в виде многоголовой черепахи или присесть на скамейку рядом со смеющимся младенцем. Но лучше всего толстенная конская нога с седлом наверху. Бронзовая пластина на седле такая же светлая, как и двадцать лет назад, когда ее установили, ни одно пятнышко зелени не появилось на ней.
Если пройти по парку в сторону вокзала, выйдешь к мемориалу советским воинам, павшим за освобождение Мемельского края. Меж каменных плит стоят страшные деревья, посаженные корнями вверх. В центре гранитной звезды горит вечный огонь. Я подхожу к нему и робко заглядываю в сердце пламени.
Недалеко от парка есть детское кафе "Du gaideliai". Лучи света через витражные стекла проникают в заполненный посетителями обеденный зал. Посередине, над маленьким бассейном стоят два больших бронзовых петуха на зонтиках. Они поворачиваются, их свободно подвешенные бородушки позванивают, по зонтикам катятся капли воды.
Детвора и старички собираются по вечерам возле прудов. Небо исчерчивают стрижи, из камышей выплывают кряквы и чирки - спешат к берегу за крошками.
На крыльце музыкальной школы есть красивая чугунная решетка, на которой застыли две жар-птицы. Я слегка толкаю их пальцем: мне хочется, чтобы они ожили.
Вот сосновый парк возле железной дороги. На поляне, там, где одинокая сосна склоняется на восток, чудесные карусели с деревянными оленями и лодки-качели. Если пройти вглубь парка, найдешь детскую железную дорогу с депо, а еще дальше колесо обозрения. С его вершины видны портовые краны-динозавры со склоненными головами да золотом сияет отраженное в заливе солнце.
Будучи на Курской косе, подойди к краю террасы над вольером и позови "косуль-косуль" - зашуршит трава и появится дружелюбно глядящая на тебя снизу вверх косуля.
Боже, что с нами сделали... Этому нет прощения.
Все ушло и исчезло. Перестали бить фонтаны перед "Детским миром" и "Пемпининкаем". Магазин "Эгле" опустел, и поперек темного торгового зала натянули полосатую ленту. Так выглядит банкрот. Через год помещение было занято сетевым супермаркетом "IKI". Клумбы и скамейки, на которых литовские огородники выставляли на продажу корзины со смородиной, ликвидированы, теперь на их месте парковка.
Опустел и "Du gaideliai". Кто-то снял бронзовых петухов и сдал в лом цветных металлов; вместо них на чудом уцелевших зонтиках сидят жалкие плюшевые цыплята с гребешками. В этом году ресторан закрыли: нерентабельно.
Вандалы методически обошли парк скульптур и сняли все бронзовые детали. Осталась лишь пластина на седле, наверно, ее не так просто снять.
Погас вечный огонь на мемориале, гранитная звезда расколота.
Больше нет вольеров на косе. Косуль выпустили, поселив вместо них несколько лошадей. Эти жалкие создания, запряженные в экипажи, выстраиваются чередой возле паромной переправы. Редко увидишь в экипаже седока: слишком дорого.
Ничего не осталось от детской железной дороги, лишь остатки полуистлевших шпал можно заметить там, где пролегали рельсы.
Холодное море, унылая равнина и вековые липы - это мое. Столетиями удод, спрятавшись в дупле, выводит свое ненавязчивое "уп-уп-уп", но деревья, чуть слышно шелестя листвой над бывшим кладбищем, помнят другие времена.
Я стою на поляне под одинокой склонившейся сосной. Мемель, я хочу дотянуться до тебя.
А вот 2 предыдущих рассказа - это уже в Литве было, или в России?