Вчера у меня не было аудиторных занятий, и в виде исключения я провела этот день не на конюшне, а сходила, наконец, в Эрмитаж. Что-то меня туда не тянуло в последнее время, потому что в памяти сидел тот неудачный летний визит, когда я попала в жуткую толпу народа. Но уж очень хотелось посмотреть привозные выставки, которых сейчас у нас сразу две -
из Вены и
из Нью-Йорка. Было хорошо, народу мало.
Чтобы что-то прямо сильно-сильно зацепило, такого не было. Но неожиданно на первой выставке понравился Бернардо Строцци, причем наш, "Исцеление Товита":
Вдруг неожиданно меня зацепил смысл этой картины: и лица всех участников, и крылья ангела за спиной у жены и сына, и собака слева у коленей Товита. И венская его картина тоже хороша ("Пророк Илия и сарептская вдова"):
А еще я вспомнила сегодня про "Портрет молодого человека с перчаткой" Франса Хальса. Это наша картина, тоже была на той выставке, и, как всегда, для меня это портрет Караченцова, поэтому я его вчера вспоминала (а сегодня узнала печальную новость):
Вторая выставка - очень большая, я ходила по ней два часа. Причем скамейки так стоят, что либо ты смотришь картины, либо ты сидишь. А времени долго сидеть у меня не было. Поэтому на третьем часу в музее боль в ногах уже очень сильно отвлекала меня от картин. Кроме этого, что запомнилось? Конечно, самые ценные там вещи - это "Минерва" и ранний автопортрет Рембрандта, но наши его вещи все равно намного сильнее. Ой, вру, там же еще есть один Вермеер и маленький рисунок Леонардо да Винчи. В основном представлены работы современников и учеников Рембрандта. Да, еще запомнился "Отдых молодого льва" Рембрандта - удивительное "лицо" у животного:
И еще из анималистики там один замечательный портрет козы, но его, наверное, надо Ксении в дневник поместить. Меня еще зацепило, что там было написано, что это какая-то редкая порода из Великобритании, которая вообще не понятно как попалась Герриту Дау, но якобы это прямо точно эта порода
.
А еще я ужасно зациклена на Мартышке. С Мартышкой-старшей, мне кажется, я так не дергалась, когда она была маленькая. То ли я моложе была, то ли любила ее тогда меньше. А когда прожила с ней 17 лет, а потом она умерла, а я взяла и все это перенесла на Мартышку-маленькую. И меня прямо трясет. Не могу без нее. И на работе, и в Эрмитаже все время о ней думаю. Когда гуляю с ней, с время беспокоюсь за нее (она еще плохо слушается). А еще она всасывает буквально все, прямо моргнуть невозможно. Впечатление, что щенок питается картоном, проводами, гвоздями, поролоном, тряпками. Позавчера сожрала кожаные перчатки, два дня ими какала. Сегодня какает какой-то тряпкой. Прямо рехнуться можно.
И только седина выдает возраст... 
.
