Навеяно темой о любви к лошади.
Сколько я помню себя, с того момента, когда я начала хоть что-то более менее осознавать, я полюбила Лошадь. И лошади были везде: игрушки, книжки, рисунки. Все, что содержало в себе какой-то намек на лошадь, обязательно должно было стать моим. Будучи еще совсем ребенком, я любила некую сферическую лошадь в вакууме. Это была просто лошадь, без конкретной породы, пола и масти. Просто Лошадь. Эта лошадь была везде, она жила в мечтах и являлась во сне, бегущая по зеленому полю, просто как картинка, как образ, застывший на холсте.
Когда я пришла на конюшню, мне было 10 лет. Ни о каких пони-клубах тогда никто и слыхом не слыхивал, так что брали только больших детей на больших коней. И вот тогда лошадь приобрела некие вполне земные очертания. Она была большая, теплая, мягкая, опасная, у нее был свой характер и свое настроение. С того момента моя жизнь существовала только вокруг конюшни. Школа, одноклассники, какие-то другие увлечения казались мне абсолютно эфемерными и ненужными. Зачем в субботу сидеть дома или гулять с друзьями, если можно дополнительно поехать на конюшню и, не ездить, но помогать тренеру. Чистить, седлать, расшагивать, отшагивать, поливать ноги, расседлывать. Просто БЫТЬ с ними. Мне хотелось всегда быть с лошадьми. Видеть их в денниках или левадах, слышать, как маточный табун несется к водопою, как кричат жеребцы, выходя из конюшни на работу, чувствовать запах опилок, сена, кожаной амуниции, скошенной травы, гладить упругие шеи и теребить мягкие носы. Я общалась с девочками из конюшни, но, покидая ее, они отправлялись в свою какую-то жизнь. Я же, покидая конюшню, продолжала думать о времени, проведенном там и том, как поеду туда на следующий день. В жизни этих девочек присутствовали лошади, но лошади были моей жизнью. Я любила их всех, вся конюшня со всеми ее лошадьми - матками, жеребятами, отъемышами, производителями и лошадьми из наших спортивных групп - была моей одной большой любимой Лошадью. Кого-то я выделяла чуть больше, кого-то чуть меньше. Но я любила абсолютно каждую лошадь. Даже старого Гросса, который раз хватанул меня зубами за бок. Даже тех, кого поначалу боялась, с кого падала и с кем не могла справиться.
Но они все еще оставались той самой сферической лошадью в вакууме.
Но прошло время и появилась Лошадь. Не сферическая, не в вакууме, вполне реальная, одна единственная, осязаемая лошадь. Лошадь, которая спит, ест, дышит и какает. Лошадь, у которой есть свое мнение, потребности и которую нужно работать и воспитывать. Лошадь, которую можно вполне реально любить. И чувствовать ее привязанность в ответ. Гладить одну шею, целовать один мягкий нос и ясно осознавать, что любишь.
Садиться верхом и скакать по зеленому полю и точно знать, что это не сон.
