Страшные сны.
Наверное, старость начинается тогда, когда, чтобы успокоить перед сном взбудораженные воспоминанием о прошлом мозги, между тепрким крымским красным вином и афобазолои ты выбираешь афобазол…
Афобазол не помог.
Сны мне снятся редко…
Каждый раз я помню сон с того момента, когда угроза миновала или отсрочена.
Сумерки, парк, размытые контуры деревьев. За кустами тихо плещется вода. Я договорилась, что телефон с записью будет выброшен. Один из них – молодой, черноволосый, смотрел мне в глаза и я понимала, что он поможет. Я протянула ему телефон, скосив глаза в сторону воды. Он взял телефон и бросил его далеко за кусты, звук принявшей телефон воды. Мы расходимся. Надо уйти подальше, чтобы не возникало сомнений в том, что я согласилась с потерей телефона.
Я знала, что он, тот черноволосый, вернется в это место, и поможет найти телефон. Это надо сделать скорее, пока можно восстановить запись. Потому из парка я почти убегаю.
Почему-то со мной встречается женщина, которая практически мне чужая. Ее зовут Варвара. Но она тоже готова мне помочь. И мы вместе с ней начинаем быстро возвращаться в парк. Мы почти бесшумно быстро идем по улицам старого города, стараемся не идти именно по улицам, заходим в галереи подвальных магазинов. Она удивлена, но идет вместе со мной, помогая мне вскарабкаться по очередной лестнице из подвала. Магазины похожи на галерею Апрашки в 80-х. Магазинов мало, нет покупателей, иногда равнодушные взгляды усталых продавцов – мы им не интересны, мы не покупатели. Поскольку мы идем по подвалам, а не по открытой улице, мы не попадаем в парк. Надо пройти через площадь, и мы пытаемся подвалами старых домов пройти как можно ближе к парку, обходя площадь. В парке темнота, не горят фонари. Я понимаю, что тот, черноволосый, уже где-то там, и ждет меня, чтобы пойти в воду и найти телефон.
И я просыпаюсь. Я не дошла до воды, я не встретилась с черноволосым, мне не удалось достать из воды телефон с записью. Я помню его глаза - понимающие глаза, когда он протягивает руку за телефоном, чтобы его бросить. Я пытаюсь уснуть и досмотреть до конца – очень надо досмотреть до того момента, как телефон найдется и я возьму его в руку.
Я не помню, что за опасная запись там, в телефоне, я не помню, кому эта запись мешает, я понимаю, что угроза только острочена, но не отменена.
Я еду в конюшню и думаю о сне.
И вдруг понимаю, что этот сон я вижу всю свою жизнь. Они разные, эти сны, но он один и тот же.
В них есть общее.
Там есть угроза. Нет страха, потому что во мне при получении угрозы включается программа спасения и защиты. Есть всплеск адреналина, готовность к действию, и я знаю, что справлюсь с угрозой вновь. Нет, мне опять не удастся ее отменить, мне опять удастся ее отсрочить. Получить немного времени для того, чтобы получить возможность решить проблему, и, может быть, отменить угрозу совсем…
Там есть я и я не одна. Люди, которые включаются в программу спасения, мне не знакомы или совсем малознакомы. Но я чувствую, что они есть и они сделают все, чтобы мне помочь.
Сны происходят в разных местах, в разное время года, в разное время суток. Иногда солнечный, но очень ветренный и холодный день. Но чаще – сумерки. Обычно я знаю эти места. Иногда даже знаю названия улиц. Но они выглядят совсем не так, как выглядят реальные места и улицы.
Однажды я выходила в метро, и ехала в автобусе до площади на берегу Невы. Такой площади нет в Питере, и настроение этой площади было, как во время первомайской демонстрации в конце 60-х годов. Солнце, ветер и поверхностное ликование. Станция метро тоже ни на что не похожа, внутри она похожа на железнодорожный вокзал. Много переходов, и чтобы найти спрятанное, мне надо правильно найти платформу и поезд.
Однажды это была Итальянская улица. Недалеко от Русского музея. Но это было совсем другое место, скорее, похожее на улочки старого Стокгольма. Тогда сумерки быстро превратились в темень, и шел сильный дождь. И я точно, возвращаясь обратно, свернула на правильную улицу под этим дождем. Но я попала не туда… и не смогла найти дорогу.
Каждый раз я помню, что мне надо обязательно вернуться туда, где я спрятала – сама или с помощью кого-то, - то, что представляло собой угрозу для кого-то. Мне надо вернуться туда, где я спрятала это. И я не могу вернуться. Я теряю путь, теряю ориентацию в знакомом Моем Городе, не похожем ни на один город мира.
Я должна вернуться и встретиться с тем, кто ждет меня там и поможет достать спрятанное. Очень мне нужное. Очень. Там есть человек или люди, которые ждут меня и готовы помочь. Но не могут взять это без меня.
И я просыпаюсь. Пытаюсь досмотреть до конца, придумать этот конец – как я нахожу дорогу, нахожу то спрятанное и могу дальше это использовать так, как нужно. Я не встречаюсь с теми людьми, я их теряю.
И всегда есть вода. Разная - или чистая, отсвечивающая серебром лунная дорожка, или черная, непрозрачная, или морось и туман, или дождь и ветер, швыряющий струи дождя в лицо.
Когда-то давно, в детстве я много раз видела один и тот же сон. Это был страшный сон.
Я была ребенком и я бежала по темному городу. Я видела свои ноги в скороходовских сандаликах, ноги бежали по мощенной булыжником улице, по каким-то лужам, вода в которых в темноте была черной. Только, брызги этой воды не стекали и оставляли пятна, которые при свете газовых фонарей отсвечивали красным. В окнах не горел свет, все было черно-синим, я должна была бежать. За мной бежали. Не знаю кто, то ли слышала, то ли нет тяжелые шаги и дыхание, я должна была бежать. Я прижимала к груди игрушку, то ли куклу, то ли мишку.
Я должна была бежать, не останавливаясь, и ни в коем случае не бросить игрушку, которую я прижимаю к груди.
Я не помню страха. Потом, вспоминая сон в детстве, я считала, что он страшный. Но я не помню страха.
Я должна была бежать, разбрызгивая черно-красные лужи своими сандаликами, там впереди, в конце улицы, должны быть то ли порт, то ли набережная.
И я просыпалась. Опять не добежав до цели. Но, похоже, этот сон был единственным, в котором я видела начало сна и помнила его – до того, как я принимала меры чтобы отсрочить угрозу.
Я ехала через поля. Здравствуй, Моя Вороная.
И я понимала, что много лет вижу один и тот же разный сон.
Сон о том, что где-то спрятано то, что представляет угрозу для кого-то и одновременно для меня самой. Сон о том, что мне надо обязательно вернуться в то место, где спрятано это. Сон о том, что я не могу найти дорогу туда. Потому что просыпаюсь. И в результате проблема угрозы не решается.
Интересно. Что же такое спрятано где-то в глубинах моего подсознания, что-то такое, что я сама не могу понять, вспомнить, узнать….
Не уверена, что хочу это знать.
Сны бывают вещими. Вы видите вещие сны?
Вещие сны я почему-то вижу тогда, когда люблю. Любовь раскрывает во мне какие-то новые слои подсознания. Я вижу сны-сценарии, после которых в реале происходит все точно так, как я видела во сне. С точностью до слова, поворота головы, освещения, ситуации. Я вижу сны-предупреждения. Эти сны совершенно реальны, просыпаясь я не могу понять, был ли это сон или я придумывала себе некую ситуацию. Писала рассказ. Но сюжет почему-то повторялся через некоторое время в реальности, иногда сразу же в тот же день.
Способность видеть вещие сны уходит вместе с любовью…
Про чудеса.
Я забыла написать, что в банк я претензию отправила и банк мне добровольно заплатил проценты за пользование моими денежными средствами - аж цельных 57 рублев!
Когда-то давно, лет 5 назад, мы на работе увлекались покупками одежды через интернет магазины. ламода там и другие...
Был какой-то немецкий магазин, по каталогу которого мы заказывали шмотки. Обычно один человек собирал "желающих" и оформлял посылку от себя.
Как-то раз этим человеком стала я.
Когда я получила посылку, оказалось, что та куртка, которую я себе заказала, мне не понравилась. Ну, не немецкое качество ни разу! Нитки торчали из швов, помню...
Остальные были довольны полученными шмотками.
В общем, куртку я решила вернуть. И получить взад деньги. Курточка стоила 2599. Не баран чихнул.
И я отправила куртку обратно.
А в этом магазине шмотки а посылках приходили хрен те откуда. Например, из Ярославля пришла посылка. А сам магазин вроде как базировался в Москве.
Я написала претензию в магазин с требованием вернуть деньги. В 2 адреса - в Ярославль тому физику, который отправил посылку, и в Мск. Претензия из Мск вернулась по истечении срока хранения. Из Ярославля - тишина.
Я отправила второе письмо. Тишина...
В общем, я замоталась и забыла эту историю, а потом и вовсе выкинула документы. Столько лет прошло...
И вот на той неделе я получаю письмо в электронную почту.
"Здравствуйте, ТЕ, к сожалению, наш магазин в России закрывается, на вашем лицевом счету есть деньги в сумме 2599 р., если вы сообщите ваш адрес, мы вернем их вам".
Я немного подумала про мошенников, но, вроде как, адрес-то сообщить безопасно... погуглила название интернет-магазина и вспомнила эту ситуацию с курткой - вроде, тот самый магазин и сумма та же...
И я написала свой адрес. Попросив перечислить деньги на телефон.
В ответ получила письмо, что на телефон они не могут, деньги перечислят почтовым переводом по адресу.
Сегодня в ящике я получила извещение о том, что мне пришел почтовый перевод на сумму 2599, я могу прийти и его получить!
Я в шоке. Прошло больше 5 лет! И мне хотят вернуть мои деньги!
Есть в этом мире немецкая честность!
Другое дело, что молодежь и в то время в основном из деревень рванула в города, и тоже все прекрасно устроились. Ну, да, в деревнях те, кто "себя не нашел" - спивались быстро... Когда в Тихвине закрыли филиал Кировского завода и на улице оказалась куча людей - начались грабежи и разбои, стреляли только так. Ночами местные огороды охраняли с берданками, а те, кто лезли выкапывать их картошку, тоже с берданками лезли, так что была война...
, нужно было работать в графических инженерных редакторах. Он и освоил это дело. Его однокурсник в Тихвине (история про огороды и берданки - его история) не стал в город переезжать, они с женой остались в доме под Тихвиным, и он тоже оказался без работы, когда закрыли завод. Вот они с соседями огороды и охраняли, дежурили по очереди... Была одна двухстволка охотничья на всех. Да и 90-е по сравнению с карточной системой 80-х это уже было что-то понятное и дающее перспективы, вот в 80-х была у многих безисходность… 80-е были гораздо тяжелее 90-х. Зато оказались переходным периодом, в 90-е как отпустило всех. Время, которое расставило все по ступенькам - установило критерии "хорошо" и "плохо", оголило человечьи сущности.
