Чем дольше я живу, тем меньше я вижу сны. А те, что все же вижу, не запоминаются.
Поэтому, когда сон запоминается, я невольно начинаю искать объяснение тому, что увидела и запомнила… а вдруг это что-то значит? Так бывает, что ты просыпаешься и мучительно пытаешься вспомнить, что же ты видел во сне, это было так важно, как правило, это о чем-то предупреждало, или это была история, в которой ты был участником, и история не закончилась, и надо ее непременно закончить, так, чтобы она была положительной. А то она не закончилась на каком-то очень неприятном моменте. Но что это была за история…
Во сне реальность странная. Все похоже на декорацию. Ясные цвета и очертания, четкие контуры всех предметов, только вот эти контуры постоянно меняют форму. А если зафиксировать на предмете внимание, оно вроде все четкое. Чуть глазами повел в сторону – бац, и то, что было секунду назад уже совсем другое. Но точно знаешь, что это оно. То, что было. С цветом то же самое. Пока смотришь, например, на траву, она сочная, зеленая. Отвлекся, обратно посмотрел, а там уже пожухлая осенняя трава с репьем и тропа. И как ты ее пропустил, тропку, искал же. А вернуться уже нельзя.
Сны эта такая странная штука, если мимо тропы прошел, обратно уже нельзя. Ищи другой путь.
А во сне ты постоянно что-то ищешь. Только не знаешь, что. Наверное, так важно досмотреть сон до конца, в конце ты обязательно поймешь, что же ты искал в этом постоянном изменчивом мире.
Только вот не досмотреть до конца. Будто сон тебе показывает: вот ты ищешь, вот ты идешь, вот ты ошибаешься, там в конце все будет. А до конца никак. Виртуальная игра, с уровня на уровень, а до последнего никак не дойти.
Собственно, начала у снов тоже нет. Было бы начало, ты бы знал, что ищешь и зачем отправился в этот путь. Но начала нет. Есть путь. Бесконечный путь без начала и конца.
А собственно, надо ли разгадывать сны…
Может быть, они даются вовсе не для того, чтобы точно понять, откуда-куда-зачем. Может быть, они просто показывают, что не важно то, что было началом, и то, что будет концом. Важно только то, что сейчас… Сейчас.
Я ехала верхом на Майбахе, по тропе, которая из поля привела в лес. В начале леса было мелколесье, лиственное, с кустарником. Но по тому склону, который я видела снизу, потом будет низкорослый, редкий ельник, через который даже с поля было видно тропу с обвалами серых вамней. И мне туда надо. Мне говорили, что если подняться по этому склону, будет гряда холмов, которая как Великая Китайская стена извивается между полями, а по верху, по самому гребню этой гряды есть дорога. И мне туда надо. На эту дорогу.
Майбах почему-то спокойно, как когда-то Зара, шел по полям к тропе вверх, спокойно пошел по тропе по склону, уверенно ставя ноги между корнями и камнями. Я поправила кепку – ту самую мою антимоскитную кепку, и стряхнула с вишневой флиски прилипшие осенние листья и паутинку. Странно, там в поле, сочная зеленая трава, ну, второй раз отросшая, мокрая от утренней росы. Или ночного дождя. И мелколесье было зелененьким, практически летним. А чуть выше листья уже желтеют, а местами уже и жухлые, коричневые, и пахнет грибницей. Совсем по- осеннему.
А звуков почти нет…
Ельник кончился. Дальше серые камни, торчащие из низкого кустарника и мха. С островками вереска. Тропа виляет между камнями, становится круче, иногда из-под копыт осыпается мелкий камнепадик. Но конь упорно идет вперед и вверх. Впрочем, а вершину я уже вижу. Только она странная, тропа заканчивается отвесной скалой высотой выше спины коня. И тропа вот прямо к этой стене серой и подходит… И заканчивается. Узкая тропа. Впереди поросший кустарником, вроде, крутой обрыв. Справка стена камня с площадкой. Слева такой же поросший кустарником обрыв. И коня не развернуть. И наверх, на площадку, ему не запрыгнуть, неоткуда толкнуться.
И Майбах встал. Вздохнул ставший каким-то густым воздух. Он сделал все, что мог. Дальше мое: понять, думать, решать.
Чтобы понять и было о чем думать, я решила посмотреть, что там наверху. Для этого я с седла руки положила на площадку, подтянулась и заползла на нее целиком.
Под ногами серый камень скалы. Во все стороны крутой склон, местами отвесный. И ничего. Вокруг ничего. Серое небо, густое, вязкое, однотонное серое небо.
Я стояла на коленях на площадке и понимала, что это не гряда холмов с дорогой по гребню. Это «столб». Скала с площадкой 3 на 3 метра. Рядом стоит конь, которому не развернуться. И странно, но та тропа, по которой мы поднялись, отсюда, сверху, смотрится вообще не проходимой. Да, она на последних метрах была уже крутой. Но сейчас понятно, что лошадь по ней, даже если развернется на узкой площадке, спуститься не сможет. Майбах не сможет. Зара бы могла. Она умела сесть на попу и ползти, передвигая передние ноги по сантиметру, держа на них свою внушительную тушку. Даже когда я была сверху. Майбах так не умеет, он не подгибает на склоне задних ног и пытается спускаться носом вниз. Значит, спускаться верхом не реально, вести в поводу коня не реально, впрочем, он и не развернется, узко… Мне спуститься с площадки, держась за седло, иначе сорвусь и скачусь по склону вниз. Попробовать развернуть коня и все же пытаться сползти с ним вниз…
Майбах, будто прочитал мои мысли, и вдруг, прижимаясь боком к скале, начал разворачиваться на узкой площадке. И мне сверху даже показалось, что ему это удалось, все же он гибкий и юркий, как змея. Но ему не удалось. Он оступился, сорвался и покатился вниз. Почему-то я видела как он катился, пытаясь подставить ноги, переворачиваясь через спину и опять пытаясь упереться ногами, но самого низа. Я подумала, хоть бы он не сломал спину, когда переворачивался через седло. Странно, воздух был не прозрачен, когда я смотрела вокруг, и склон не просматривался, но я видела весь склон, когда конь падал. И не было этого ельника, и мелколесья внизу, была каменистая осыпь с редкими кустами, вереском и мхом. Четко так видно, но только тот путь, что он падал. Там, далеко внизу, конь немного полежал и встал. И побежал. И я увидела то, что было внизу. Откуда-то взялась железная дорога, и конь бежал прямо к рельсам. И справа, откуда-то из серого марева, по рельсам шел поезд. Конь бежал через поле к рельсам, и я понимала, что поезд и конь на рельсах обязательно встретятся. И я всем телом кричала, звала, чтобы он не бежал на рельсы, а голоса не было.
Но он не добежал до рельсов, он развернулся. И побежал обратно к тому месту, где начиналась тропа наверх. Вот ее не было, этой тропы, когда я раньше смотрела сверху. Был такой же обрывистый склон, одинаковый во все стороны. А он бежал к этому месту.
Впрочем, рельсы с поездом тоже куда-то делись.
Конь исчез в мелколесье в начале тропы, я потеряла его из виду. Но я слышала, как под его копытами осыпаются камни, я слышала его тяжелое дыхание, потому что он лез, карабкался ко мне. И конь было то единственное, что могло помочь мне сойти с этой вершины и вернуться вниз, вернуться в обычную жизнь. Потому что той дороги, которую я искала, не было. Только конь мог показать мне другой путь… взять меня в седло и вывезти… дать мне почувствовать его силу, его разгоряченный запах, видимо, та тропа давалась коню. А я ее не видела…
Странная штука сон. о чем-то говорит, чему-то учит, о чем-то предупреждает.
Понять бы, о чем...
