Re: Старые клячи. Гасконь стр. 721
Раз уж я начала откровенничать, дополню-ка я дневник исповедью... года 2004-2005-го. Эх, давно это было... Да, купила я кобылу в 2003.
В общем, написала я это тогда, кажется, поместила еще в дневнике Лиски... А потом убрала.
Ну, это так было, настроением
Но что-то в этом есть...
Хотя, сейчас это воспринимается, скорее, как проба пера
Зачем.
Почему я пишу эти рассказики. Спрашиваю я себя.
Я отвечаю.
Моя жизнь всегда была необыкновенно яркой, удивительно интересной, насыщенной. Все, что я переживала, было наполнено красками и глубокими эмоциями. И радость, и горе, и потери – все было до дна, и я никогда не боялась пережить это до дна. Меня кидало в горы и в моря, я позволяла себе дотронуться до вечности. Я пробовала все, что мне предлагала судьба, и ни о чем не жалею. Я не боялась ошибок, я умела их признавать и исправлять, я безумно люблю этот мир, и всех его обитателей. Я думала, что нет такой силы, которая подарила бы мне иной мир, кроме Любви.
Вот уже много лет я не пишу стихов и картин, это осталось в юности, когда краски мира изучались, переполняли и не могли оставаться внутри. И тогда боль – вытекала из души словами стихов, а радость – акварелью и темперой. Да, я стала по возрасту циничной и деловой, я могу решать проблемы, как свои, так и чужие, я научилась плавать в мире людей-хищников, я научилась ловить случай, я научилась глушить эмоции, которые мешали достижению цели, во мне появилась жесткость, я научилась менять судьбы.
В моей жизни было все, что нужно для ощущения собственной самодостаточности. Меня не засосали излишества денег и дел, я смогла ограничить их влияние на меня, оставив себя живой и способной воспринимать краски мира.
Может быть именно поэтому.
Однажды я дотронулась до Лошади.
Это то, чего никогда не было в этой жизни. И нужно было прожить такую жизнь, чтобы сразу и навсегда осознать: этот сильный, горячий зверь мне нужен. И ему нужна я.
Мир изменился. Не сразу. Постепенно возвращались впечатления детства и юности. Всплывали воспоминания, душа под жестким контролем сознания пробовала их на вкус. Воспоминания всплывали на уровне ощущений, подсознания. В шелесте кленовых листьев под копытами улавливались нотки того октябрьского дня, когда я с любимым и маленьким сыном плела венки из листьев в Лесотехническом парке. В скрипе снега и полете снежинок под фонарем – первый поцелуй мальчика-одноклассника, когда нежный снег набился за шиворот куртки, и нисколько нам не мешал… В гроздьях цветущих черемух – река Сестра, река моего детства, моя Саскуиханна…
Трудно поверить, что Лошадь вновь раскрыла во мне способность творить. Желание играть словами, наполнять их смыслом и энергией собственного восприятия, оголить душу и отдать ее миру. Трудно поверить, что Зверь-Лошадь вновь научил меня искренности, сочувствию, сопереживанию. Трудно поверить, я уже думала, что так изменить меня под силу только Любви. Я смогла достучаться до души потерявшего доверие Зверя. Зверь смог растопить мою душу и вернуть ей способность искренне плакать и ликовать в восторге.
Я подумала…
Я подумала, что где-то убраны мои старые беличьи и колонковые кисти и старенький набор акварели «Ленинград»… И, если я вновь смогу показать свое вИдение мира в красках…
Вот такая вот исповедь.
Сказала. И подумала: как итог. Как будто я больше не вернусь.
Не дождетесь.
Все только начинается…
************************************************************************************
Продолжение исповеди.
Ну, что ж.
Продолжим поход в себя.
Раз уж начали…
И раз уж это - дневник. Поговорим с собой, покопаемся…
Что есть Любовь?
Да, у любви – множество форм. Но, так научила меня жизнь, что лишь одну из них я называю Любовью. Это то, что я пережила лишь однажды, когда несколько лет свернулись в один миг, и этот миг был прекрасен, глубок, ярок и дОлог, как вечность. Это было жизнью, и все остальное время, мне отпущенное, разделилось на время до жизни и время после жизни. Из тех множества жизней, что я переживаю – только одна была истинной. Потому что это было – время творения. Творения иного мира, мира с нуля, наполнения его красками и бытием, мира, где каждое утро было радугой, а каждый вечер звездопадом. Где не было разницы между днем и ночью, где обязательно случалось все, что ожидалось, и все случившееся было неожиданным. Где обычное - было счастьем, а необычное – обыденным.
Эта жизнь кончилась так же, как любая жизнь. Долгой болезнью и смертью. Я цеплялась за эту жизнь, пытаясь ее сохранить. И во мне умерла та девочка, которая умела создавать мирЫ…
Тогда я стала взрослой.
И теперь я не называю Любовью иного чувства, есть иные слова для определения отношений с миром и его составляющими. Я люблю обитателей этого мира. Я люблю сына, своих зверей, того мужчину, который сейчас со мной…
Только…
Они не создают мне новых миров. Они не создают мне сказок, в которых я могу жить. С ними есть радости и печали, но они – не соразмерны с тем, что однажды пережито… Очень высока была планка.
Почему-то только общение с лошадью разбудило воспоминания на уровне ощущений…
Причем, все-таки – именно Зара.
Вот об этом-то я и написала. О том, что через приобретенную циничность, прогматичность, жесткость начала проглядывать живая душа. И мне самой это – странно и необычно. И – радостно…
*******************************************************
Вот так все воспринималось когда-то... Надо же - это было в начале века!
Жуть какая - это время...
Вот. пусть будет исповедь
А сегодня были первые заморозки. В Вартемягах иней лежал до 12 дня. А у нас около дома в 10 утра (я ходила гулять с собаками в лес) трава была белая, а на листьях кустарников были такие тонкие полоски инея по контуру... Вода в реке Ланке поднялась сильно от этих дождей. Но выше по течению русло по прежнему поросло травой. И вот утром, когда над водой еще дышал туман, из белесого марева этого тумана появлялась замершая трава, белая от инея, как в царстве Снежной королевы - казалось, дотронься, шевельнись ветерок, и серебряные стебли осыпятся в воду с тихим звоном, соединятся с собственными отражениями ... Красиво безумно!
Мы с Зарой были в крытом манеже одни. Грунт там сейчас - влажные опилки. Торцевая стена, что выходит в поле - не зашита. Потому там свежий, полевой воздух и нет пыли. Я залезла на лошадь - хоть пошагать. Покатай меня, большая черепаха! Лошадь крутила ушами, показывая мне на нечто, что "там есть". Грунт ей нравится, потому она даже с удовольствием пробежалась... Но дело не в этом. А в том, что вместе с нами в манеже живет эхо. Сначала я думала, что вдоль стены манежа по траве кто-то идет, шуршит осенней травой. Да, там дорожка протоптанная, удобно к полю идти... Но оказалось, что металлический лист стены отражает звук шагов лошади... Забавное чувство! Вроде мы одни, а "там кто-то есть!", причем не только для лошади, но и для меня
В общем, очень неплохо подвигались, она на корде побегала по всему манежу, а насыпанные кучками опилки (их еще не разровняли по одной стороне) вполне себе изобразили мягкие клавиши. Во всяком случае, лошадь решила - пусть будут клавиши, и задирала ноги на рыси
. Сама себя работала.
