Э_э! Вы это кончайте! Орать, плакать... Не проснуться...
Тань, с начинающимися болячками надо найти общий язык. С ними можно договариваться. Со своим организмом вообще можно договариваться. Буквально во всем. Если хотите - дорога к успешному соглашению со своим телом = дороге к внутренней гармонии. Гармонии с собой и с миром... Правда, наверное это понимать начинаешь тогда, когда с тобой случается что-то безнадежное. Когда ты понимаешь, что дальше жить надо на другом уровне, не с молодым, здоровым, гибким и послушным телом, а с телом, у которого есть ограничения в чем-то. А наш разум и тело - они очень тесно связаны (если по простому, на пальцах): тело выполняет команды мозга, мозг реагирует на то, что происходит с телом. А значит, процессами можно управлять. "Поведением" тела можно управлять, и обратно - делая что-то телом можно управлять мозгом, а это значит и своим настроением в том числе. И каждый находит свои пути в этом. Я вот много лет не понимаю, что такое депрессия. Нет, я видела людей в депрессии - так это болезнь. И или человек излечивает себя сам, или с помощью доктора.
Вредность, изменение характера, да с возрастом это происходит со всеми. Причем, чем более активную жизнь человек вел в молодости и в зрелые годы, чем больше была его общественная значимость, тем "вреднее" он становится в старости. Наверное потому, что уровень активности падает, значимости теряется, и это сложно пережить, сложно управлять своими реакциями. А при определенных нарушениях обменных процессов и механизмов, действующих в теле, это становится и невозможным. Ведь "вредность" - это не испорченный характер. Это сложный механизм нарушения выработки гормонов, что влечет за собой определенные реакции в организме, инфу об этом получает мозг ну - и тыды. То есть вредный старик - он не потому вредный, что хочет сделать гадость своим близким.
Ой, не буду дальше, мне сложно это объяснить...
У меня тоже вредничает мама. Но только я заметила, что когда она начинает вредничать, это значит у нее что-то не то в организме. А по простому - болеет. Не привычно болеет, а что-то новое, то есть уровень состояния падает. Иногда это вымышленная болезнь, то есть страх болезни. Я вот, к сожалению, плохая жилетка, я не умею не только жалеть людей, я даже сочувствовать не умею. Я начинаю выяснять и копать, если хотите - допрашивать, чтобы понять причину нового состояния. С матерью все по-разному. Иногда причина "психоза" (она сама это состояние так определила, теперь мы это слово используем) серьезна: например, она узнала о злокачественной опухоли в щитовидке. Иногда - вымышленная (но болезнь есть потому, что мы о ней думаем, мы эту болезнь в себе выращиваем, так и правда заболеть можно!), например - врач ляпнул что-то типа: у вас такие-то признаки говорят о серьезном заболевании". И все, ппц, это заболевание уже в организме и в мозгу всячески вынашивается, даже если его нет. Мать в такие периоды начинает быть раздражительной, обидчивой, и еще она начинает страдать неаккуратностью по мелочам (не убрать посуду, не спустить в туалете). Вот мы с ней определили слово "психоз" и как только я замечаю, что ее разносит, прихожу и, невзирая на возможные обиды, начинаю выяснять: вот она не убрала за собой то-то и то-то, как она себя чувствует, я же волнуюсь: когда у нее психоз, обычно она плохо себя чувствует. Она сначала взвивается, и я начинаю долбить, что не ругаться с ней хочу за сожженую кастрюлю, а боюсь за ее состояние, не заболеет ли она. В конце концов доходим до конструктивного разговора, выясняем, что есть (или нет) причины для беспокойства, ищем направление для обследования при необходимости и тыды. И в результате - лечение ей назначают мои специалисты, а осуществить это лечение - это ее личное решение, заставлять не надо. Дальше она сама, и контролировать не надо.
С отцом было сложнее. Но я его упустила: жили они отдельно, кашлял он много лет, о том что у него рак легкого никому не сказал. И я подключилась уже тогда, когда было поздно. Но и с ним был у нас серьезный разговор. Когда он не хотел в больницу. Я его прямо спросила: хочет ли он жить, сколько еще он хочет жить и каким он видит качество этой жизни. Если он хочет прожить еще не 2 месяца, а полгода - собираться и ехать в больницу. Если его устраивает 2 месяца, из которых полтора будет не жизнь, а мучение - я пас. Ехать в больницу он решил сам. И без обид.
А вредность стариков... у меня на это иммунитет. У меня нет на это нужной им ответной реакции, им не интересно. Ну, и я их не "пасу", не заставляю, я требую от них одного: прими решение, я помогу тебе, каким бы оно не было. Но: чтобы принять решение ты должен знать, какие варианты последствий. Вот это, наверное, вопрос о честности со стариками и больными.
Ну, и да, с вмешательством в организм надо очень осторожно, потому что при приеме определенных препаратов иногда в качестве побочного эффекта (обычно нарушение обмена в-в, выработка гормонов или недостаток) будет именно что неконтролируемое сознание. Но такая агрессия - это не характер, это надо понимать. И принимать.
Впрочем, в моем окружении есть одна тетка, наша кадровица
- вот ей ничего про ее болячки сказать нельзя, она помирать начинает сразу. У нее все наоборот. Но там другая история: ей помогает ныть, ей даже сочувствие не нужно. Пока она ноет - она живет.
А вот я в старости буду редкостной сукой...
Это я к чему. Учитесь договариваться с собой, глядишь и болячек будет меньше, и настроение лучше.
Ну, и свое настроение... Над этим надо немного поработать, и можно научиться регулировать. Зюлейка вот на дачу, или в кресло под кустом. Отличный способ. Кто-то в конюшню. Но это глобально. А надо научить себя испытать чувство восторга от, например, того как выглядит березовый листик. Какой у него цвет, запах, какие прожилочки составляют его неповторимый рисунок. Взять его в руки, размять, втянуть носом его аромат и понять - вот это главное в жизни, и этого вокруг так много, что пока ты изумляешься каждому листику - ты живешь и ради этого стоит просыпаться снова и снова. Потому что завтра будет дождь, послезавтра - солнце, потом ветер, потом... мир бесконечен и разный, всегда. И ты тоже не имеешь права быть одинаковым, серым и скучным, больным и не способным на радость. Вот как-то так.
Невероятное спасибо, дюны!..
Освобожденно кровь стучит в виске.
Все грустные
и все пустые думы
растаяли в спрессованном песке.
Спасибо дюнам…
Высоко и прямо
они взлетели —
за грядой гряда.
Они похожи на большое пламя,
которое застыло навсегда!
Сейчас по склонам
чайки бродят важно.
Мир
красноватым светом озарен…
Все это ваше,
люди!
Ваше!
Ваше!
Как мы богаты
небом и землей!
Как мы богаты ливнями мгновенными
и трепетным дрожанием стрекоз.
И снегом.
И нетронутыми вербами.
Смолой,
лениво капающей в горсть.
Дурманящими запахами сена.
Тяжелой желтизной
пчелиных сот.
Богаты
югом мы.
Богаты
севером.
И ревом рек.
И тишиной лесов.
И жаворонка песней беспричинной.
И соснами,
смотрящими в зарю…
Я на песке тугом
лежу песчинкой
и тихо-тихо дюнам говорю:
Спасибо,
дюны!
До конца спасибо.
За ясность.
За последние цветы.
За то, что
необыкновенной силой
пропитаны шершавые хребты!
Спасибо вам,
немые,
беспредельные,
плывущие сквозь ветровую вязь.
Спасибо,
добрые,
за все,
что сделаю
после того,
как я увидел вас.
*Роберт Родественский
