Сегодня в Питере расстреляли и сожгли уазик с полицейскими. Почему они сопровождали банковские деньги – это вопрос. Потому что это работа инкассаторов. Возможно, это был дополнительный заработок. А, может, теперь полиция работает по договорам с банками… я не знаю. Но это не важно.
Я ехала по области и городу и не видела ни одного патруля и ни одной машины ГИБДД.
Это было в 1995 году…
В городе было неустойчивое равновесие криминала и правоохранительных органов. Агентура работала, в том числе и внедренная в группировки (не зря агентам платили деньги). Были определенные договоренности и с группировками, и с ворами, и с диаспорами кавказцев. В принципе, диаспоры оказывали милиции определенное содействие. Например, у меня, тогда следователя на земле, не было проблем с переводчиками – у меня были контакты с диаспорами и переводчики направлялись к нам на допросы по звонку.
В городе было две точки, в которых оптом торговали наркотой.
Опера ОБНОН (отдел по борьбе с оборотом наркотиков) имели свою агентуру и связи – не будем оценивать моральную сторону вопроса, но большинство агентов работали за дозу. Информация стоила дозы. Сами ононисты были странноватыми, у меня складывалась впечатление, что они в большинстве подсели на то, с чем они борются. Впрочем, это могло быть профдеформацией – с волками жить, по-волчьи выть.
Оптовые поставки наркотиков были на двух рынках в городе: Некрасовский в Смольнинском районе и Искровский в Веселом поселке. Об операх ОБНОН в Невском районе ходили всякие слухи в те годы…. Я работала в Смольнинском. Как правило о поставке партии наркоты становилось известно, и на рынке были облавы. Зрелище это было впечатляющее. Рынок и район оцепливались в несколько линий, к рынку подъезжало несколько машин ОМОН. В громкоговорителе звучало: всем лечь на землю, лицом вниз, руки на голову, РАБОТАЕТ ОМОН! Бойцы ОМОН влетали в рынок, и не везло тем кто не успел лечь или поднимал голову. ОМОН шел напролом, и не выполнившим условие везло, если выжили. Вот от этой фразы «работает ОМОН!» у меня на загривке шерсть вставала дыбом, потому что волна одетых в черное ОМОНовцев была неудержимой стихией.
Кавказцы, работающие на рынке – не важно было, честные это были продавцы или нет, доставалось всем. Но они знали где работали…
Когда ОМОН готовил «площадку», заходили опера ОБНОН, которые уже от агентуры знали, где, что и у кого надо брать. ОМОН фиксировал обстановку и дальше шла просто работа по изъяттию и задержанию.
Это иллюзия, что можно остановить оборот наркотиков и посадить тех, кто рулил этим процессом. На этих людей доказательств собрать было не возможно, они были стерильно чистыми с точки зрения уголовного закона. Они были известны, но взять можно было только мелочь. Кстати, за употребление наркотиков уголовной ответственности не было, только за распространение, хранение. Потому если брали даже продавца, он говорил что у него наркота для собственного употребления, и надо было брать с поличняком на сбыте. А это возможно было только на подставе….
Почему я так подробно рассказываю о том, что было с наркотой в нашем районе.
Однажды машину с операми ОБНОН расстреляли прямо на Суворовском проспекте. Было тепло, окна машины были открыты, машину взяли в «коробочку» расстреляли всех кто был в салоне.
В то время многое было можно. Но нельзя было убивать ментов и трогать их семьи. Вот что-что, а мы чувствовали себя абсолютно защищенными системой. И те же опера куда только не лезли, но были уверены в безопасности своих семей. Они собой рисковали, но тыл был в безопасности.
Слух о расстреле оперов разлетелся быстро. Свидетелей как всегда не было. Через минуты объявили план «перехват», и это означало начало охоты. Объявили усиление – весь личный состав был выведен на службу до отмены.
У оперов было табельное оружие и патроны к нему. Боеприпасы были под отчет: каждая гильза имела номер, патроны выдавались с указанием этих номеров и не дай Бог выстрел – гильзу надо найти, сдать и устанешь писать объяснения – почему, как и зачем выстрелил. Каждый патрон, выпущенный из табельного оружия – было ЧП.
Но у каждого опера был загашник с «левыми» патронами для ПМ. Хранились они отдельно, не в сейфе, в котором проверялись подотчетные патроны. И номера этих гильз не числились выданными конкретному лицу.
Следаки и дознаватели во время перехвата сутками сидели в отделах чтобы выписывать постановления на обыски, возбуждать дела и оформлять задержанных. Изоляторы были переполнены. Опера достали все худо-бедно отработанные оперативные дела с фигурантами всех мастей и пошли на охоту, усиленные ППСМ. Дежурные опера в отделах отрабатывали доставленный контингент перед передачей следователю.
Несколько суток город стоял на ушах. Обыски проводились везде, где был хоть какой-то законный предлог. А было бы место - предлог найдется. Закрывались рестраны и дискотеки. С одной стороны это был беспредел, но и тут соблюдалась видимость законности. Но тогда была война….
По городу курсировали экипажи ГАИ, проверяли все машины. Всех кавказцев из машин доставляли в отделы – там разберемся.
ППСМ шерстили подвалы и чердаки. Почему брали всех, не только кавказцев?
Потому что нужна была любая информация, чтобы найти убийц и заказчиков. А откуда вылезет информация не ясно, потому работали по всем направлениям.
В течение нескольких дней нашли всех. Я думаю, что их просто сдали – чтобы прекратить разгул законности. Огнестрелы были – но вычислить кто стрелял было не возможно, патроны были не зафиксированы в оружейной. Травмы были – таки кто-то «оказывал сопротивление при задержании». Из нескольких кавказцев, которые принимали участие в расстреле машины с операми, выжила парочка…
Я не к тому это, что и сейчас надо так. Сейчас другое время и вряд ли допустимы приемы 90-х.
Но нельзя безнаказанно убивать ментов. Система сильна тогда, когда каждый ее винтик этой системой защищен….
У нас в городе штормовое предупреждение. Город заливает ливнями и ветер опять сносит крыши и ломает деревья...
А дома нет отопления, гы. Коммунальная авария на сетях - утром объявили, около 500 домов без тепла. Только я не ожидала, что мой дом тож пропал в их число.