С плакать у меня проблемы. Говорят, между прочим, полезно. Чего-то там и с эмоциями, и с обменными, что ли, процессами... А я всю жизнь плачу или от бессильной злости или вообще от полной безисходности. Или от сильной обиды. Последний раз рыдала когда узнала, что сын с невесткой заявление в ЗАГС подали, а не мне первой об этом сообщили. Горе было вселенское, обидно до слез. Зато теперь сын мне первой сообщает о всех событиях в их семье... Ну, значимых событиях.
Однажды один из моих любимых спросил: а твой сын знает, что ты умеешь плакать? Ты при нем плачешь? Я задумалась. Нет, при сыне я не плакала. Зря, - говорит любимый, - сыновья должны знать, что мамы плачут: от горя, от обиды, от радости и умиления и просто так.
И потом я, когда сын был не пробиваем в каких-то ситуациях, и как в стену - не слышал, не видел, не понимал, - я начинала плакать. Слезы у меня были скупые-мужские. Но, наверное, это выглядело для сына еще жутче... И он начинал слышать, видеть и понимать...
На овчарке отвести душу не вышло: послушная, аж противно!
У кобылы что-то сильно глаза заслезились... Начала промывать тауфоном.
Овчарка опять сунула глаз в кошку. Опять дырка в веке - рядом со старыми. И глаз слезится, веки воспалены. Блин! Ну вот как она все рвемя один глаз подставляет под коготь! Дурында...
Что-то она толстая стала...