История лошади….
Все совпадения – случайны.
Прошу себя – не узнавать, поскольку все персонажи, описания мест, людей и лошадей – сборные и с некоторой долей вымысла. В случае, если кому-то покажется, что он кого-то узнал – прошу свои домыслы здесь не озвучивать. Ваши фантазии – только ваши проблемы, пожалуйста, не делайте это проблемами моими и других людей!
Димка.
Марина принесла в конюшню для конюха свои рассказы – почитать. Она всерьез обдумывала, что надо взяться за книгу… Материала для книги пока было маловато. Марина курила под навесом у входа в конюшню, когда к ней подошла новая девочка – вчера приехавшая со своим конем. Девочка была немного слишком возбужденная, разговорчивая – это немного раздражало уставшую Марину.
- Вы книгу собираетесь о лошадях писать? Я ваши рассказы видела. О моем коне тоже напишите – я его тоже спасла.
- Хорошо… потом расскажешь, как это было… - отложила разговор Марина.
- Я его калечью купила, с эмфиземой. Веты эти… Никакой эмфиземы у него не было – в первый же день три часа тренировки нормальной, он продышался как следует, и все хрипы прошли! Так, иногда покашливает просто! Мы собираемся с ним на соревнования! (Девочка назвала крупные соревнования, которые будут проходить через полтора месяца).
Марина покосилась на девочку. Впрочем, кто знает, что она понимает под «нормальной тренировкой» на три часа для коня с эмфиземой. Но, девочка ей все-таки не понравилась… чем-то… Ее звали Лена. Лена выглядела не сильно развитым подростком лет 17-ти, с тинейджерской манерой говорить и не очень богатым словарным запасом. О, великий и могучий… Позже Марина очень удивилась, узнав, что Лене на самом деле уже 24 года. Такой уровень соревнований… Видимо, и конь, и девочка – весьма продвинуты… Посмотрим.
Марина на своем старике выехала на плац. Нового коня она видела еще тогда, когда проезжала мимо на машине, но с этой девочкой она его не связала – в конюшню почти каждый день приезжали новые постояльцы. На том коне ездила другая девочка, в центре плаца стояла новая тренер. Но Лена подошла к этому новому тренеру, начала давать какие-то указания и стало понятно, что конь – тот самый, ее. Пока Марина расхаживала по конюшне, делая всякие очень важные конюшенные дела, чистила свою лошадь, седлала, она видела: на новом коне ездила уже третья по счету девочка. Интересно… -подумала Марина, – это ж натуральный прокат. Даже Марина видела, что конь уже устал. Хотя, он явно был в приличной форме… Но, что-то с ним не то… Вот что! У него ж понос настоящий! Марина подъехала к Лене и сказала, что по ее наблюдениям у коня диарея.
- Да, у него это началось еще в старой конюшне… я даже думаю, что мне там коня специально отравили. Мы оттуда плохо уезжали – как узнали там, что мы собрались уйти, сразу начались проблемы!
- А не много ему в таком состоянии такой работы?
- Нет, нормально, ему много работать надо!
Странно… такой спортивный конь – и прокат такого уровня…
Нового коня звали Димка. Диаметр.
Тусклого, усталого Димку привели домой тогда, когда Марина уже поставила своего в денник. Лена со своим тренером и девочками-прокатчицами ушли пить чай в гостиную. К Марине подошла конюх:
- Знаете, новый как-то странно себя ведет… он роет, не ест сено, крутится по деннику. И очень часто писает.
- Его хозяйка в чайной, надо сказать.
- Я сказала… она сейчас подойдет…
Марина посмотрела на Димку – явные колики. И довольно сильные, видимо. Вот чего ему было хреново на манеже-то… Пришла Лена со своим тренером. Стала звонить вету. Пришла к Марине с вопросом: есть ли но-шпа и димедрол. Странный набор, - подумала Марина. Потом оказалось, что нужны и шприцы. Коня накрыли, укололи. И Лена со своей компанией уехали домой. Конюх была в недоумении – в конюшне не принято, чтобы частники бросали лошадей в таком состоянии. Лошадь надо шагать, а тут все уехали. Димка опять зарыл, закрутился, потом успокоился и лег. Конюх позвала хозяев конюшни….
Марина уехала в тот вечер поздно – было нехорошо на душе. Она уже приросла к этой конюшне, ценила ее хозяев и конюхов, которые не были людьми равнодушными и душой болели за всех лошадей… Марина видела, что они переживают за новую лошадь – им еще не знакомую, с неизвестными им признаками болячек. И им очень не хватает рядом хозяйки коня, которая могла объяснить им, что делать, если он ухудшится… И было жалко Димку. День после этого Димка простоял, хозяйка к нему не приехала. На следующий день Марина увидела на плацу Лену, которая ставила препятствия, тщательно вымеряя больше метра. Часть плаца была залита лужами, места было мало, но Лена выставляла схему на том месте, где было сухо. Марина удивилась – пройти такую схему на таком ограниченном участке, по таким высотам – практически не реально!
- Мы завтра на Димке будем прыгать! – бодро сказала Лена.- Надо тренироваться… у нас соревнования! Завтра утром *** приезжает (тренер с именем).
Димка в это время «катал» очередную прокатчицу.
Оппаньки… - подумала Марина… Позавчера колики. Вчера стоял. Сегодня прокат. Завтра прыжковая тренировка. Нормально.
За Леной быстро зацепилось в конюшне прозвище «Лена-дай».
- Ой, какой у тебя недоуздок красненький! Новый! Дай на моего – на соревнование.
- А дай мне твои сапоги и жилетку на соревнование одеть!
- Да ты померяй, может не подойдет…
- А какой размер? Подойдет, дай!
- А дай мне вот эту пластмассовую чашку – мне надо коню выбрать из корма ****.
- А в мешочек не выбрать?
- Нет, конюхам удобнее давать будет из чашки! Дай!
- Слушай, а свое уже купить – не ага?
После этого Лена уходила, надувшись, но через некоторое время опять звучало в другом конце коридора сакраментальное «дай!».
В конюшне все больше стало слышно:
- Димку жалко… заездили его совсем. По несколько часов прокат каждый день. Плюс под Леной тренировки прыжковые – готовятся… У него почки и вроде как камни, а его подкормками-энергетиками пичкают… угробят коня…
- Ну, как Лене объяснить, что спорт с покатушками – не совместим? И коня надо поберечь и полечить?
- Дима опять жалуется. Спина теперь. Дотрюхались…
- Да, не объяснить ей ничего. Она на нем тупо деньги делает… На него уже несколько человек глаз положили. Так она ж его не продаст…
- Слышали? Она за постой не платит уже второй месяц… рассчитывает, что на соревнованиях возьмет призовые и расплатится. У Димки арендаторы, и прокат – куда деньги девает?
Потом Димка уехал на соревнования. Марина не ездила – не любила она это дело. Соконюшенники вернулись, коварно усмехаясь. – «Димка-то – молодец! Он под тремя всадниками выступал. Вставал и обносы. Послал он всех! Молодец конь!»; знакомые с других конюшен говорили: «Видела я эту вашу Лену… Ни техники, ни рук, ничего… Конь вот хорош – самовоз. С него бы всадника снять, чтоб не мешал – и вся любовь. По коню видно – достали все его».
Димка вернулся. Был он усталый и тусклый. Взгляд тусклый. Хоть шкура и блестела, начищенная кондиционером. Зато Лена гордо показывала всем свои фотографии с соревнований, на которые она потратила кучу денег. Опять начался прокат – по несколько часов в день. Работал конь без «огонька» - честно и механически. Прыгать явно не хотел. «Бить его надо – запрыгает!» - сказала Лена…Спортсмены, наблюдая тренировки, говорили, что Димка жалуется на спину и ноги. Не особо разбираясь, прокатчицы или хозяйка мазали Димкины ноги охлаждайкой, накрывали коня тряпочкой и уходили домой… Димка оставался в деннике, попой к двери, почти не общался. Периодически по вечерам начинал жаловаться – колоться, ложился… Лена делала ему укол новосула и уезжала домой, оставляя коня на персонал конюшни. Пару ночей Лена осталась ночевать в конюшне. Типа – с больным конем. Лена ложилась спать в конюховке и спала часов до 11 утра, ни разу не встав к коню… Персонал и частники недоумевали – зачем было оставаться? Хоть бы пошагала… пообщалась… погладила, в конце концов! Коню явно и общение нужно – он так оживлялся, когда кто-то подходил к его деннику и спрашивал: как ты, Димка? Плохо тебе? И Димка отклеивался от стенки, подходил, подставлял челку для почесушек, влажно смотел в глаза… На следующих день Лена плавала по конюшне, пытаясь убедить всех, что она очень устала и требуя сочувствия…. И получала от всех только односложные фразы и укоризненные взгляды. Хозяйка конюшни запретила ей выводить коня в манеж для проката в таком состоянии. Конюшенный вет запретила ей выход на соревнования… Лена начала рассказывать знакомым, что в конюшне все к ней «докапываются» и ее «чморят»…
Димка, даже в таком состоянии, был хорош. И еще – его жалели. Потому что знали – каким он был раньше. Лене периодически предлагали его продать – пока не поздно. Деньги предлагали – не малые. Лена отказывалась. Она заломила за коня сумму несуразную… да, и не продала бы его. Потому что когда-то, когда была она «конюшенной девочкой», и с завистью смотрела на тех, кто был в ее понимании спортсменом, красиво ездил на своих лошадях в белых штанах – тогда Лене казалось, что конь в ее жизни сделает ее такой же. И вот теперь появился он – этот конь. Соревнования в белых штанах… Отказаться от этого она не могла. Она искренне считала, что этот конь поднимает ее до того уровня, о котором она когда-то мечтала, таская тачки с навозом…
Наверное, его спасли. От чего-то страшного в лошадиной жизни. Наверное, его любят. И девчонки-прокатчицы, и арендаторы, что ездят по несколько часов подряд, и странненькая хозяйка Лена, и молодая тренер… Только… Марина поняла, что хорошего рассказа со счастливым концом про Димку – никак не получается. Потому что есть категория людей, которым невозможно объяснить, что есть – спортивная лошадь, и есть расходный материал покатушек; есть спортсмен и есть покатушник. И это совместить – невозможно…
PS. Лена ушла из конюшни, так и не заплатив за постой.
Хотя от поля до конюшни - метров 200...
