в манере тумбочки
***
На тот момент Анька сесть верхом не могла по состоянию здоровья. Эта честь досталась мне. Неуверенные, что у хозяина найдется нормальная амуниция, мы даже притащили с собой уздечку, седло, вальтрап, корду и набор щеток.
Я была предупреждена, что увижу, но все же такого не ожидала. Я не про лошадь, я про условия, в которых она жила.
Дом в частном секторе, небольшой двор, в который с улицы можно пройти только через гараж. Во дворе загон. В загоне наша Роза, ее мать и жеребенок этого года. Здесь же свалено сено и по всему двору – всякие Очень Нужные Вещи: коробки, доски, ведра и т. д. Действительно, где уж тут смотреть лошадь на движениях! Свободного пространства – пара квадратных метров.
На лошади – деревенский старенький недоуздок с прицепленным деревенским же строгим трензелем. Такое чувство, что она в нем и живет.
- А где будем Олю сажать?
- Пойдем на улицу. Я вчера там на ней детей соседских покатал – вообще спокойно идет. И на днях галопом скакал. Она нормально бегает.
Ок, улица так улица.
Первая маленькая радость: кобыла нормально чистится, дает себя щупать-трогать везде. Начиная от ушей и заканчивая выменем. Ноги давать не умеет – никто никогда не просил.
Попутно расспрашиваем хозяина про его лошадей. Розиной матери что-то около пятнадцати. Рысачка, правда без документов, так что точное происхождение неизвестно. В молодости где-то что-то бежала. У нынешнего владельца уже несколько лет. Лошадь заезжена, но верхом на нее садятся редко.
- Зачем она вам?
- Да так, для души.
Сено есть, овса много ей не надо. Ну и так перепадает все, что хозяину под руку попадет, от картошки до какого-то пивного жмыха. Живет круглый год в своем загончике, Роза, соответственно, с ней – все свои четыре года. Места для выгула нет, не говоря уже о выпасе.
- А ездите вы где?
- Да тут негде… Вот, по улице, по кварталу.
Когда хозяин решил покрыть кобылу, он ее просто отправил в табун, где были два тяжа-производителя. В итоге никто даже не знает, кто из них стал Розиным отцом. В документах мы потом написали: от «Маркизы и Тумана». Нам показалось, что Туман звучит красивее, чем Буян.
Седловку Донна Роза тоже перенесла спокойно. Надо, значит надо. Хозяин провел ее чрез свалку Очень Нужных Вещей и вывел на улицу с другой стороны дома.
- Шух-шух! - сказала ноздрями лошадь.
- Садитесь прямо здесь! – радостно сказал хозяин.
Оттягивать неизбежное не имело смысла и я взгромоздилась на кобылу. Та совершенно спокойно ждала, пока я влезу в седло, проверю стремена и возьму поводья. И тут… Сюрпра-а-а-айс! Я не успела даже набрать повод, как лошадь хорошо отработанным, уверенным движением головы ушла за повод. «Ну ни фига ж себе!» - сказала я себе и попыталась вытолкнуть лошадь вперед. «Моя твоя не понимай!» - заявила Роза и старательно проигнорировала шенкель, продолжая при этом красиво закручивать баранкой свою отнюдь не лебединую шею. Я пару минут экспериментировала с шенкелями, местом и силой их приложения. Результатом были: а) хождение назад б) хождение вбок в) хождение назад и вбок. А потом я сдалась. Воткнула пятку в бочину и смачно провернула. «Ну вот наконец ты определилась, что тебе надо! – возликовала кобыла. – Так бы сразу и сказала!» «Отличная заезженная и выезженная учебная лошадь», - мрачно думала я, двигаясь по улице за Аней.
Моих мыслей хватило аккурат до ближайшей лужи.
- Фыр-фыр! Очень Страшная Штука! – ноздрями сказала лошадь, выгнула свою несуществующую шею еще больше и исполнила гибрид пируэта и принимания вокруг лужи.
Когда у тебя ни в руках, ни в шенкелях лошади нет, данный элемент сверху на незнакомом животном воспринимается очень стремно. Однако Роза упорно демонстрировала его возле каждой лужи. Накануне ночью прошел дождь, поэтому луж было много, но кобыле ее ноу-хау не приедалось. С большим усердием она предлагала только свое коронное движение назад и вбок, но хозяин шел впереди, и терять его из вида она остерегалась. Так что худо-бедно мы дошли до пятачка, где предполагалось посмотреть кобыль на рыси.
Пустырь. Какие-то полуразрушенные заборы. Буераки и бурелом. Помойка. Рядом с помойкой – крошечный кусочек а-ля полянка. Вокруг разбросаны камни, кирпичи, обломки досок, битые и не очень бутылки. По словам хозяина – это единственное в округе незастроенное место. Здесь планировалось попытаться взять нас с Розой на корду.
- Ой, а что это за веревочка? – предсказуемо реагирует кобыла.
- А это для чего? – с искренним любопытством интересуется хозяин. И после объяснений кивает, - Такого она, конечно, не знает.
Ясен пень, не знает. Но мне как-то спокойнее, если я буду знать, что у меня на всякий пожарный есть якорь в виде Аньки.
Шагаем. Кобыль штормит в разные стороны. Держать прямую, не говоря уже о том, чтобы держать круг… Нет и речи. На любое воздействие ногой лошадь сильно удивляется и начинает бочить и пятиться. Единственная команда для движения вперед, которую она соглашается понимать – то самое вкручивание пятки в бок.
- Давай рысь попробуем, что ли…
Рысь так рысь. Интересно только, как она включается… Еще минута тыканья и вуаля! Если размахнуться ногами, хлопнуть ими по бокам лошади от души, а потом еще и пяткой подковырнуть, получаем рысь. Ковыляем по кочкам и деталям помойки, то и дело норовя вывалиться с корды наружу или уйти таки задом куда-нибудь в кусты.
Начинаю думать, что во всем этом «просмотре лошади перед покупкой» есть что-то абсурдное, когда вмешивается хозяин.
- На рыси ее можно по улице запустить. В-о-о-от здесь, потом там повернуть, вот так кругом и вернуться сюда же. Я на ней на днях тут и галопом скакал. Она эту дорогу знает, сама бежит.
Мне уже море по колено. Ок, спускайте меня с корды. По улице так по улице.
Побежали.
Рысь, как и обещали, мягкая. Приятная.
На этом плюсы заканчиваются.
Я говорила, что луж в тот день было много? Через каждую мы проходили с боем, приниманиями, пируэтами, осаживаниями и с обязательным «шух-шух» ноздрями. Очень Страшно.
Еще в частном секторе много собак. Фактически в каждом дворе. И хотя на улицу могут выскочить весьма немногие, но за заборами высказались все. Наш вояж по улице сопровождался безумным лаем и бросками на калитки, и это тоже было Очень Страшно. Идею приближаться к заборам, даже ради того, чтобы обойти лужу, Роза решительно забраковала.
Про такие мелочи как припаркованные тут же Очень Страшные (шух-шух!) машины я вообще молчу.
На середине маршрута кобыль видимо сообразила, что дорога снова повернула к дому, вылезла из-за повода, чтобы тут же в него вложиться и решительно прибавила. Не забывая шарахаться от машин, собак и особенно луж.
Честно, я не помню, чтобы мне на лошади было так страшно. И впервые в жизни я пожалела, что не надела шлем. Управления никакого, контроля – ноль, куда оно ломанется дальше – хз. Но круг мы пробежали.
- На втором кругу она увереннее пойдет. И галопом можно, галоп мягкий! – убеждал хозяин. – Вон, она даже не вспотела!
- Спасибо, я уже и так все поняла. Давайте-ка пойдем домой.
Перед домом я помахала в седле руками-ногами, полежала на шее и на крупе, встала на колени. Кобыль слегка удивилась но отнеслась к этому философски: мало ли что эти двуногие придумают!
Отошли с Анькой посоветоваться.
За:
- здоровая (насколько можно судить);
- спина и ноги (Анькин внутренний зоотехник одобрил)
- хороший характер;
- хозяин согласен ее перевезти сам, бесплатно.
Против:
- абсолютно сырая
- требует кардинальной перезаездки;
- детей пока не посадишь
- отсутствие шеи и затылка (Анькин внутренний зоотехник в печали);
- слишком молодая.
Мы вспомнили два месяца бесплодных блужданий по области и решили: берем.
Как и следовало ожидать, никаких документов на Донну Розу не было. Никаких прививок ей никогда не делали, никакие анализы никогда не брали. Она вообще ни одного ветеринара в глаза не видела.
И, разумеется, без всех необходимых бумажек нас никто не пустил бы на ипподром. Пришлось хозяину кобылы познакомиться со своей ветстанцией и запутанной процедурой оформления документов.
Пока-а-а-а это все тянулось…
Пока-а-а-а они все-таки приехали и вкололи ей сибирку…
Пока-а-а-а прошли две недели карантина…
Пока-а-а-а сдали анализы крови…
Пока-а-а-а их получили на руки…
Прошел месяц.
25 августа звезды сошлись, и Роза должна была прибыть на ипподром. Везти ее вызвался сам хозяин на собственном грузовичке. Как она туда зайдет, не знал никто. И хотя нам сказали, что грузиться они начнут с утра пораньше, в 8, раньше 12 мы их в Иркутске не ждали.
Я вообще в этот день работала, поэтому встречать кобылу должна была Аня.
Хозяин позвонил около 9 и сообщил, что они уже едут. Причем, судя по всему, большую часть пути уже проехали. А в 11 Анька уже отзвонилась мне с отчетом: приехала, поселили, все ок:
- Все-таки она на человека очень ориентирована. За хозяином – как за мамкой. Выгрузилась, как будто каждый день на грузовиках катается. Он пошел – и она за ним пошла. Ну видно, что домашняя лошадь. И хозяин с ней чуть ли не со слезами на глазах прощался... Но громкая она – это ж просто нечто! Я их на дороге встретила и ехала впереди, показывала путь по городу. Так мне в машине было слышно, как она всю дорогу голосила. Причем сама вроде крупная, а голос тонкий, как у жеребенка. Потом в конюшне орала не переставая. Что такое денник не поняла. Ну зашли. Хозяин стал выходить – она за ним, танком, в полной уверенности, что это они сюда на секундочку заскочили, посмотреть. А оставаться никто не собирается. Жрет, как пылесос. Вот вроде и все.
Поздно вечером я заскочила посмотреть на приобретение. За месяц я уже подзабыла, как она выглядит. Чемодан здоровый, шея короткая, толстая, ноги толстенькие, в глазах – непоколебимая уверенность, что мир прекрасен, и что ее и дальше все будут целовать в попу.
).
Ей даже не обязательно в охоте быть - все равно орут.
