Донна Роза и вольтиж.
Одной из целей приобретения Розы была работа под вольтижировкой. Клуб, где мы в итоге устроились, предоставил нам неплохую лошадь под это дело, но хотелось иметь «запасную», да и нагрузку надо было немного раскидать. Однако, как водится, все пошло совсем не так, как было запланировано.
Пробовать Розу под вольтиж мы начали весной, после полугода работы. И, я считаю, напортачили.
С самого начала Роза четко показала, что новое занятие ей не нравится. Крысилась, бочила, иногда подбивала задом. Мы с Аней не менее четко показали, что хошь-не хошь, но работать придется. Кобыль скривилась, но согласилась потерпеть. Даже поучаствовала в соревнованиях весной и потом осенью.
На тренировках с ней было напряжно. Мелких и легких детей она еще терпела, под старшими – подростками и взрослыми кривилась, крысилась и нет-нет, да подпрыгивала. Ей не нравилось, когда они затрагивали круп, поясницу, неправильно распределяли вес и беспокоили ее. К концу осени я старалась не брать ее под «полноразмерных» вольтижеров, но полностью это проблему не решило.
Зимой в основном сидели в конюшне на деревяшке. Лошади получили перерыв, после которого, я надеялась, дело пойдет на лад. Зря надеялась. Когда занятия возобновились, Роза заявила, что она тщательно обдумала сложившуюся ситуацию, и намерена бороться до конца. Ее «подпрыги», ранее просто выражающие общий протест, превратились в целенаправленное высаживание. Она упорно била спиной, пока человек не отваливался. А отвалиться, когда сидишь как-нибудь задом-наперед в позе зю, совсем несложно. После двух падений (хорошо, что еще лежали сугробы) я наконец призналась в первую очередь сама себе, что лошадь мы форсировали, и к такой работе она не готова. Вольтижировку с нее сняли. Роза получила годовой отпуск от подобных странных занятий.
За этот год я не раз выслушала отповеди на тему: зачем она тебе, ты ее покупала под вольтиж, а теперь не хочешь ее брать. А также рекомендации по приучению: сажай на нее все равно, рано или поздно привыкнет, один свалится – другой придет. Я и отшучивалась, и психовала, и депрессила… но год выдержала. Переключилась временно на другие задачи: занимались верховой ездой, немного прыгали, когда Розе исполнилось шесть, на ней начала выступать одна из наших девочек. Мы даже экипаж два раза потаскали
. Практически случайно
.
А этой весной подруга предложила снова попробовать ее под вольтижировку – сначала под маленьких. У меня мелких детей на тот момент не было, так что вся заслуга принадлежит Ане. У нее уже были двое или трое 6-7-летних детей, более-менее натасканных по основным элементам, без страха и предвзятого отношения к лошадям вообще и Розе в частности. Вот с них все и началось.
То ли Роза повзрослела, то ли поняла, что задумчиво ходить по кругу проще, чем прыгать через крашеные палки и точить боковые движения – но проблем не возникло от слова вообще.
Весной Аня выставила пятерых детей на соревнования именно на Розе.
А вообще, самое классное, когда тебе говорят: «А мои сегодня расстроились, что они на Бэсамэ, а не на Розе».
Габи. 
Я помню, что ее куда-то в ваши края продали.
Кто катал-то? 
