Re: Где же кони твои, казачка?
Это было зимой.
Молодая казачка с рассветом побрела по воду, считая этот день таким же, как и все предыдущие... Вода в колодце замерзла за ночь, и пришлось раскалывать лед длинной деревянной окалинкой. Негромко напевая, она вернулась в избу, чтобы немного подогреть студеную воду.
Серый жеребенок, родившийся раньше срока, был еще очень слаб, Аксинья выхаживала его уже два месяца, холила и лелеяла, а старый атаман все ходил да поговаривал, что коник будет добрый да славный.
Много было добрых коней в станице. Золотом и серебром они блистали в полуденном солнце, и с окрестных земель разные люди приезжали в летние дни, и не жалели монет за такую красоту.
Самыми ценными были кони серые, в диковинку считались. Но этого жеребенка Аксинья и не надеялась передать в заботливые руки казаков - чуяло бабье сердце, что никому не покорятся эти быстрые копыта, грива шелковая... И не бегать тебе по полю, не дышать травами летними... Заберут тебя, соколика, всадники небесные, в выси заоблачные...
За окном мела метель, как и неделю назад... По печи выхаживал кот, как и неделю назад. Каждое утро она разливала по кувшинам молоко, но в этот раз.... Самый старый, самый надежный кувшин выпрыгнул из рук, и ослепительной белизной засияло на достчатом полу разлитое молоко. "Ах, батюшки, вот разиня!" - белый цвет тут же напомнил масть ее маленького жеребенка. Торопливо собирая осколки, Аксинья гнала прочь мысли о дурных приметах.
Скорей! Время утренней кормежки подошло, но кони не ржали в нетерпении. Что-то было не так. Казачка прибавила шаг.
В конюшне было тихо. Так, будто и не было тут коней вовсе. Тишина казалась гудящей, и только тревожно выл ветер в переплете крыши...
Эта зима разгулялась на славу - замела, завьюжила, понесла прочь обиды и скорби, а с ними и маленького серого жеребенка, в свои необозримые северные просторы...
Не было сил говорить. Женское сердце разрывалось от горя, и во всем мире, казалось, не было ничего, кроме этой бесконечной метели за окном, занавеси снега и слез...
В застывшем на мгновение воздухе безмолвно кружился в танце серый жеребенок, горячо любимый, абсолютно свободный, и бесконечно прекрасный....
