"Кони, вы куда несетесь, кони?"
К.Затулин: "Какой русский не любит быстрой езды?"… Эту фразу сегодня мы вспоминаем совершенно по разным поводам, но практически никогда по ее истинному значению. Прежде русскому человеку нельзя было любить быструю езду и не любить лошадь. Теперь – можно.
Сюжет
20 октября прошлого года жители Фонтенбло, любимой резиденции Наполеона, были сильно возбуждены; "В городе – казаки!". В честь двухсотлетия Отечественной войны 1812 года 20 сынов Дона на лошадях знаменитой донской породы за два месяца прошли 3 тысячи 12 километров от Москвы до Парижа.
Шампанское лилось рекой на приеме, где присутствовало 300 ВИП гостей, большей частью из России. Запомним соотношение: 300 гостей и 20 лошадей.
И еще одну цифру: 107 кобыл, способных нести потомство. Именно столько на всю Россию осталось от донской породы, кони которой 200 лет составляли основную массу – до 80 процентов – русской и советской кавалерии. По мировым нормам менее тысячи двухсот конематок – это вымирающий вид. Коней-дончаков теперь меньше, чем уссурийских тигров.
С 1991 года общее конское поголовье в России сократилось вдвое и насчитывает примерно один миллион 300 тысяч лошадей. В подавляющем большинстве – это кони в табунах Якутии, Башкирии и других регионов, дающие молоко и мясо и работающие в хозяйстве. Надо сказать им "спасибо": их труд, помимо всего прочего позволяет сэкономить до 2 миллионов тонн нефтепродуктов на сумму около 16 миллиардов рублей.
Но племенное, заводское коневодство, дающее эталонных лошадей для воспроизводства и улучшения конской массы, для спорта и верховой езды, - в глубоком упадке. Из 38 пород, записанных в нашем госреестре, реально культивируется только 19, причем хуже всех именно отечественные. В отличие от Западной Европы, где владелец чистопородной лошади, как правило, получает дотацию от государства, у нас государство целеустремленно избавляется от всякой заботы об этих "братьях наших меньших". Государственные конные заводы один за другим прекращают профильную деятельность, как например предпоследний на Дону Зимовниковский завод донской породы с 80-летней историей, в прошлом году спущенный федеральными властями с молотка на аукционе.
Все меньше мест, где на коней можно просто посмотреть: приказали долго жить многие конноспортивные школы, ипподромы, конские выставки. А вместе с ними и породы: и никто уже, как в 30-е годы, не будет уже восхищаться вятской тройкой на ВДНХ. Нет ни вятской тройки, ни, на самом деле, отвечающей своему названию Выставки достижений народного хозяйства.
К.Затулин: Итак, отечественное племенное коневодство – донские, буденновские, терские породы, советские тяжеловозы грузоподъемностью КаМаЗ’а – на грани исчезновения. Государственные конезаводы приватизируются и раздербаниваются, а кони с родословной, которой позавидовали бы иные королевские роды Европы, – идут на колбасу. При всем при том, что нет недостатка в желающих сфотографироваться рядом с конем. Особенно в Фонтенбло.
А ведь "были когда-то и мы рысаками"!
Сюжет
Говоря о достижениях русских пород, можно и нужно вспомнить орловского рысака. Выведенная более 200-т лет назад графом Орловым порода весь 19 и 20 век была лучшей среди рысистых. Рекорды орловца Крепыша в начале 20 века продержались 20 лет и были побиты в 30-е годы орловцем Уловом. Разведение орловских рысаков в те годы стало системным. В 90-е орловская порода оказалась на грани исчезновения и теперь с трудом восстанавливается.
Война 1812 года и заграничный поход русской армии в Европу, как мы помним, принесли громкую славу донским казакам и их лошади. Ведь на своих конях из похода смогли вернуться только казаки – вся остальная кавалерия "уланы с пестрыми значками, драгуны с конскими хвостами" по нескольку раз сменила лошадей, не выдержавших тягот и расстояний. Это не случайно – золотистый донской конь неприхотлив и способен за день проходить, как никто, до трехсот километров. После взятия Измаила Суворов отказался от арабского жеребца в сбруе с драгоценными камнями, сказав: "На донском приехал сюда, на донском отсюда и уеду".
Титр: "Казаки в Берлине", муз. Д.Покрасс, сл. Ц.Солодарь:
Звучит песня:
"По берлинской мостовой
Кони шли на водопой.
Шли, потряхивая гривой,
Кони – дончаки!
Казаки, казаки,
Едут, едут по Берлину
Наши казаки!"
Ведущий: Надежда умирает последней. Совсем недавно глава "Газпрома" Алексей Миллер занял пост председателя Совета директоров компании "Российские ипподромы". Но пока спасение, скажем, донской породы продолжает оставаться делом людей, чьи возможности, увы, никак не сравнишь с оборотами "Газпрома".
Сюжет
Павел Олегович Мощалков. Именно он и организовал поход "Москва – Париж" и борется за спасение знаменитой донской породы. На недавней выставке коней в Петербурге 4 из пяти призовых мест заняли его лошади.
Сам Мощалков – бывший шахтер, которого казачьи корни, память деда кавалериста заставили 10 лет назад заняться донской породой. Несколько лет назад спалили его ферму, но Мощалков не опустил руки. Теперь это – конезавод имени комдива Мощалкова на стыке Московской и Тверской областей.
К.Затулин: Что же происходит сегодня с российским коневодством, каково положение в нашей отечественной коневодческой отрасли?
Алла Ползунова (вице-председатель НП "Содружество рысистого коневодства России"):Коневодство в России - это традиции, это жизнь России и Россия всегда славилась своими лошадьми. Символом России считается орловский рысак и донская лошадь. Но коневодство переживает нелегкие времена.
К.Затулин: А нелегкие времена с чем связаны? Поголовье резко сократилось, нет поддержки?
А.Ползунова: Показатель отношения к лошади - это показатель здоровья нации. Заводские породы требуют больших затрат, они особо эффективны, каждый в своей номинации. Это верхо-упряжные, это верховые, конкурные, рысистые - все они. Затраты большие. Раньше это была целая государственная структура, которая объединяла и вела в нужном направлении развитие этих пород. К сожалению, структура государственная исчезла…
К.Затулин: Развалилась.
А.Ползунова: Развалилась. Вы ниоткуда не привезете дончака или орловца. Это наше. Кто символ России: русские тройки, орловские рысаки.
К.Затулин: Так почему у нас есть проблемы с этой лошадью, которая, как вы говорите, идет рядом с человеком?То есть на западе тоже переживает эта отрасль кризис?
Павел Мощалков (владелец конезавода имени комдива Мощалкова): Алла Михайловна немножко идеализирует ситуацию. Ситуация на самом деле тяжелая именно с заводскими породами. У нас сейчас на грани вымирания донская порода, менее 200 маток. На грани вымирания терская порода. Практически исчез советский тяжеловоз - это лошадь, которая везла 9 тонн груза, как КамАЗ. На сегодня на тяжеловозов спрос огромный, а их просто нет. Владимирский тоже, кстати говоря, на грани вымирания. Все держится на энтузиастах.
А.Ползунова: Я должна сказать, что трудности, о чем говорит как раз Павел Олегович, в том, что форма собственности конных заводов сменилась. Государственных конных заводов у нас теперь нет практически. Сохранился у нас институт коневодства, один, головной, благодаря которому мы сохранили многое.
К.Затулин: И крыша над ним не протекает сегодня?
А.Ползунова: Протекает.
П.Мощалков: Еще и как!
А.Ползунова: Он находится в самом бедственном положении, которое только можно себе представить.
П.Мощалков: Средний возраст работающих там, наверное, на сегодняшний день где-то лет 60. Это энтузиасты, которые работают за 3 копейки.
К.Затулин: А что нет системы подготовки кадров?
П.Мощалков: Молодежь не идет на те зарплаты, которые там есть.
А.Ползунова: Да, к сожалению.
П.Мощалков: Кандидат наук, старший научный сотрудник со всеми надбавками получает где-то в районе 9 тысяч рублей.
К.Затулин: Ливанов бы точно сказал, что это человек просто глупый, раз он занимается такой работой.
А.Ползунова: Совершенно верно. И экономический фактор вместе с этими резко повел к сокращению поголовья орловского рысака. А орловский рысак - это многофункциональная лошадь. Это лошадь, которая должна была от Москвы до Владивостока, эта тройка должна была, представляете какие просторы.
П.Мощалков: Почтовый тракт.
А.Ползунова: И вот эта порода обеспечила подводу и под воеводу, она обеспечила развитие всей России. Она может быть, уступает в резвости в чем-то, но зато она может служить, она неприхотлива, он красива и вы будете долго смеяться, но у нас лучшая лошадь страны, которая на Олимпиаде в Пекине завоевала в выездке самое высокое место - это был орловский рысак Балагур. Была масса западноевропейских лошадей, а Балагур лучше всех был на выездке.
П.Мощалков: Самая выносливая лошадь - это донская лошадь. Вы помните у Пушкина: "Торговали конями, донскими жеребцами" - Сказка о царе Салтане. Или "Евгений Онегин": "Подавали донского жеребца с заднего крыльца", ему подводили. Красивая, безумно выносливая лошадь. Начался этот, будем говорить, беспредел перестройки. Государство отказалось от конных заводов. Лошадей начали сдавать на мясо. Племенных лошадей. Собственно говоря, я и заниматься конезаводством начал только потому, что увидел этот беспредел.
К.Затулин: То есть это не ваша основная специальность?
П.Мощалков: Нет, я шахтер по профессии. Я давно пенсионер, 25 лет работал под землей.
К.Затулин: Вот так.
П.Мощалков: Да. Поэтому это не моя, конечно, специальность. Мое сердце не выдержало этого всего, потому что на это невозможно смотреть. Убивалась, фактически, русская история.
К.Затулин: Ну да.
П.Мощалков: Это же история наша тоже. Конь, который прошел тысячи верст, участвовал во всех войнах.
К.Затулин: Мы об этом говорим в нашей программе. Вы ведь возглавляли, были инициатором этого казачьего конного похода на донских лошадях в прошлом году.
П.Мощалков: Да.
К.Затулин: К моменту нашего знакомства я был знаком уже с несколькими людьми, которые представляются, как главные организаторы. Наконец-то мы встретились с тем, кто на самом деле был инициатором.
Все уже себе, наверное, дырки провертели для орденов?
П.Мощалков: Мы шли не за орденами. В свое время эта мысль пришла, мы сидели как-то с Аллой Михайловной у меня в хозяйстве, она говорит: "Знаешь, что Павел Олегович, надо что-то придумать такое, чтобы обратили внимание".
К.Затулин: Всколыхнуть внимание.
П.Мощалков: Я с этим обратился и в Администрацию Президента, там одобрили это дело, и я обратился к Андрею Юрьевичу Беленинову, потому, что я реально понимал, что без серьезной поддержки не обойтись. Особый поклон Шишкареву Сергей Николаевичу, который просто загорелся этим вопросом.
К.Затулин: Бывший коллега по Государственной Думе.
П.Мощалков: Да, он как раз в то время был в Государственной Думе. Личные сбережения вкладывали. Первые взносы сделали - Беленинов, Шишкарев и ваш покорный слуга.
Естественно, вся Европа в автобанах и, как правило, мы шли по горным дорогам.
К.Затулин: Я как-то не взял в голову, что действительно, вы же не по автотрассам двигались.
П.Мощалков: А нас бы никто не пустил туда.
А.Ползунова: Да и у лошади подковы бы не выдержали.
П.Мощалков: Перед большими городами мы останавливались, маленькие города мы проходили насквозь. Нас пригласили в Нойштадт, конный завод, созданный еще Фридрихом Великим. Ему в прошлом году исполнилось 224 года.
Первое, что поразило - в идеальном состоянии завод, просто в идеальном. Вы себе не представляете, как будто с рождественской немецкой открытки. Школа детская, 150 человек, обычная образовательная школа, где одним из главных предметов является коневодство и конный спорт. Это обычная школа при конезаводе. Программа обучения детей с двух лет до пяти, с пяти до семи и так далее. Сделан тренажер, который механически приводит на ременной передаче, шкивы, корпус лошади.За последние 8 лет земля Бранденбург выделили заводу 40 миллионов евро безвозмездно. Помогает Евросоюз, и помогают всевозможные фонды.
К.Затулин: То есть речь не идет, как нам рассказывали - вы бросьте все на рынок, рынок - он вывезет.
П.Мощалков: Мы думали, что в первую очередь наш поход заинтересует наше правительство, наши власти, ничего не произошло. Наш поход заинтересовал иностранцев. Приезжали китайцы, представляете. А нашим это неинтересно.
К.Затулин: Вот подошли к самому, может быть, основному вопросу. Что по-вашему нужно делать и вообще есть ли кто-то в государстве, в Министерстве сельского хозяйства, которое, как я понимаю, должно отвечать за это направление работы, есть ли люди, которые болеют душой за коневодство?
П.Мощалков: Дело в том, что у нас, допустим, до сих пор существует, - по-моему не отменили это, - дотация на маток. Она мизерная, крохотная, она не оправдывает свое существование, как дотация, но, тем не менее, ее получить тоже невозможно.
Масса препон ставится на пути, чтобы получить все это дело. Институт коневодства на меня подает по-моему, два или три года заявку на дотацию на донских маток, но ничего не происходит.
А.Ползунова: На сегодняшний день, конечно, положение, катастрофическое. Во-первых, эти дотации, они работают только на крупные хозяйства. На сегодняшний день вы вряд ли сможете иметь такие хозяйства по дончакам, потому что их просто физически нет. Очевидно, вот эта европейская система дотаций любым владельцам, особенно национальных пород - это раз.
Второе, вы знаете, надо привлечь внимание к донской породе. С 92-го года были запрещены, закрыты испытания донских лошадей. Ведь лошадь создана, на ней надо скакать, бегать, еще что-то. Это же интерес, для чего ее держать то. А на этих лошадях закрыты были скачки, которые проходили в Ростове, на южных ипподромах страны.
К.Затулин: Вот у нас сейчас возрождается казачество, по крайней мере мы уже который год рассматриваем разные планы, проекты, законы принимаем.
Пожалуйста - скачки на донских лошадях. Я вам хочу больше сказать, у нас проводится раз в год скачки на приз Президента. И в рамках этих скачек есть для отдельных пород скачки, где лучших лошадей могут представить владельцы и борются за то, чтобы выступить в этот день. С прошлого года у нас появился наконец-то приз, и самый крупный, кстати сказать, для орловских рысаков, и теперь мы боремся за право в нем участвовать. У нас есть скачка для ахалтекинских, для арабских лошадей скачка. Для чистокровных, выращенных в России есть.
К.Затулин: Для донских нет?
А.Ползунова: Ни донских, ни буденовских, ни терских.
К.Затулин: Я поделюсь с вами одной идеей, которая в общем не такая революционная. Как-то за лабрадоров я теперь спокоен. В свое время Владимиру Владимировичу подарили одного, и он себя прекрасно чувствует. Так может быть, в связи с тем, что это скачки на приз Президента Российской Федерации…
П.Мощалков: Подарить дончака? Если вы договоритесь, мы подарим.
Резюме (К.Ф. Затулин):
"Воинов, знающих стыд, избавляется боле, чем гибнет…". Гомер, "Илиада", песнь пятая. Мой отец, Федор Иванович Затулин, казак и красный командир из села Иваново-Шамшево Кагальницкого района Ростовской области в тридцатые годы брал призы по выездке в московском Манеже, который теперь стал доходным выставочным местом. А я, Затулин Константин Федорович, член Совета по казачеству при Президенте Российской Федерации, никогда толком не сидел в седле. Как и большинство членов нашего Совета.
Так, может, вместо того, чтобы соблазнять наше новое казачество заработками в охранных предприятиях и сторожевых конторах, призвать его вспомнить о судьбе тех лошадей, на которых наши казачьи предки въехали в историю? Чем не задача для казака, за которую не стыдно?
