Поговорим о совершенно новой теории тренинга в выездке
Интервью со Съефом Янссеном
Съеф Янссен - одна из фигур в международной выездке, вызывающих самые горячие споры. Он - не имеющий профессиональных навыков человек совершил революцию в спорте - начал работать в выездке, не имея специального образования в области лошадей, разработал собственную программу тренинга – программу, обеспечившую огромный успех его партнеру, Анки ван Грюнсвен, и в настоящее время их звездному ученику, Ариену Тиувиссену. В настоящем эксклюзивном интервью Криса Гектора, Съеф откровенно рассказал о своей радикальной системе тренинга…
Ариен Тиувиссен рассказал, что в течение шести месяцев, когда он начал брать уроки у Анки, он пытался комбинировать вашу философию тренинга с традиционной техникой, но, в конце концов, понял, что это невозможно – необходимо должны работать только по одному методу?
"Вы должны полностью изменить себя или наша система не работает. Наша система полностью отличается - это норма для нас. Это полностью новый подход, т. к. я не из мира лошадей. Я – выходец из среды, в которой спорт очень важен, в свое время я подвергался нападкам со стороны людей, связанных со спортом и тренеров и с этого момента, мой подход стал полностью отличаться. Я считаю, что классический метод тренинга в выездке технически правильным, поэтому использую такую же технику, хотя подход у меня другой."
"Мы пытаемся добиться прямого подхода к лошади, достичь тесной взаимосвязи, понять ее поведение и вызвать реакцию на свои действия. Для каждой отдельной лошади разрабатывается расписание тренинга, т. к. к каждой у нас подход индивидуальный. Я считаю, что в старом методе, который до сих пор называется «классическим», используются все те же методики, которые никогда не меняются; имеется только одна система и все. Приспосабливается ли лошадь к этой системе, и если нет, в этом виновата лошадь: она недостаточно хороша. Возможно это не так, но она не может работать по данной технике и поскольку она (техника) одна, вердикт ясен. В нашей методике, мы используем множество путей, чтобы раскрыть лошадь, и поэтому у нас больше шансов на успех."
Если у вас есть способный ученик, который обучался по классической системе и пришел к вам за помощью – что он должен изменить в себе?
"Это очень просто. На первой уроке я прошу их сделать очень простые и понятные вещи. И даже очень легкие упражнения - сделать простой переход, заставить лошадь сдаться, округлить спину, показать ее реакцию на действия повода - четыре или пять простых вещей и 99 из 100 не могут этого сделать. Затем я им это объясняю, и даже у спортсменов уровня Большого приза ничего не получается, что говорит о том, что у них заложены неправильные основы. И это как раз то, с чего я предпочитаю начинать и объяснять – это очень просто, вы можете это сделать? Нет! Тогда у вас большие проблемы. Они понимают это и начинают сначала."
"Вы должны принять решение и забыть все, что вы делали раньше и начать сначала. У вас уже есть какие-то навыки, но, например, когда мы делаем боковые движения, мы применяем средств воздействия в 6 раз меньше чем другие всадники. Фактически мы добиваемся одинакового результата, но разными путями. Они сталкиваются с этим еще в начале и убеждаются в этом, но путь изменить это долог…»
И насколько долго?
"Вы должны быть готовы к тому, что вам придется делать это в течение многих лет и, если вы не хотите, тогда «до свидания...» Я редко беру учеников и не хочу этого больше делать – слишком уж много сил это отнимает. Я работаю с Анки в течение 10 лет и мы продолжаем учиться каждый день, все еще обнаруживаем что-то новое, все еще ежедневно обращаемся к основам – вложить это в кого-то еще займет много лет и отнимет так много времени. Я хочу сделать намного большее, чем это в своей жизни…»
Ваш первый инструктор по верховой езде был приверженцем еще более древней школы – первыми вашими учителями были последователями Нино Оливьера и лошади, на которых вы ездили, были таких древнейших пород как липицианская, луизитанская и андалузская. Чему вы научились у них?
"Каждая из этих лошадей имела свою специфическую черту. Одна лучше исполняла пиаффе, другая – пассаж, все умели делать что-то очень хорошо. Все мои лошади могли делать все элементы, но у них всегда возникали проблемы. Из этого времени я вынес понимание как что должно выглядеть и как это необходимо чувствовать. Я уже не говорю об их аллюрах, это совершенно другой вопрос – их вы можете найти у теплокровных лошадей, но вот что касается технического исполнения – пиаффе, пассаж, пируэт и т. д. - в этом они безупречны. Я очень многому у них научился».
Основная критика в адрес таких школ – Оливьеры, фон Найндорфа – состоит в том, что у лошадей нет стремления двигаться вперед, их работают в положение «слегка за мундштуком в сверхсборе», ваши же лошади имеет высокую степень проводимости?
Глубокое сгибание – знаменитый ученик, Ариен Тиувиссен и Калистос демонстрируют технику Съефа.
"Я согласен с этим, чувствовать то, что я называю «трюками» и изучать, как они должны выглядеть, это было очень хорошим опытом, но я всегда чувствовал, что что-то упускаю и, я понял это только при тренинге теплокровных лошадей, с которыми я работаю над проводимостью и развитием аллюров. Множество технических средств из того времени я привнес в свой базовый тренинг для теплокровных лошадей. Я всегда считал, что, развиваясь и находясь в тренинге уровень лошади повышается, ее аллюры становятся лучше, если нет, значит, что что-то в тренинге лошади изначально было не так."
Однажды я наблюдал разминку Анки в манеже, если она чувствует, что лошадь не двигается, она прекращает исполнение элемента и высылает ее в галоп. Это и есть философия, которую вы пропагандируете?
"Нет, это должно происходить естественным образом, надеюсь, что каждый так делает. Во всем, что вы делаете, даже на остановках, вы должны чувствовать стремление лошади двигаться вперед. Я придаю этому очень большое значение в своей системе, у наших лошадей развит очень сильный импульс и они показывают очень хорошую реакцию на полуодержки и при сборе, и это помогает им выглядеть очень экспрессивными. Правило номер один: стремление двигаться вперед у лошадей было на подсознательном уровне – и если она его теряет, мы прикладываем все усилия, чтобы она вновь приобрела это чувство."
Традиционная теория состоит в том, что если вы работаете лошадь, когда ее голова находится за вертикалью, она приучается уходить от контакта и теряет импульс, но этого не случается в вашей системе, потому что вы много времени сознательно работаете при положении головы за вертикалью?
"Положение за вертикалью не означает, что лошадь теряет контакт. Это полностью не верно, если кто-то так считает. Некоторые думают, что если лошадь за вертикалью, то она не двигается вперед и не в контакте – это все ерунда. Лошади и при глубоком сгибании и даже на свободном поводу могут находиться в контакте – если вы отдаете повод немного вперед, у лошади сразу возникает импульс двинуться вперед и перенести вес назад под воздействием вашей руки. Если этого вы не можете сделать очень быстро, то у вас возникли проблемы. Мы также можем работать их в очень сильном сборе, а затем мгновенно заставить их максимально увеличить рамку. Они всегда следуют за рукой, где бы это нам не понадобилось. В течение последних двух месяцев клинически доказано, что для лошади намного лучше работать в круглой рамке. Это лучше воздействует на ее устойчивость, мускулатуру, растяжение, ей так легче справляться с работой."
Вы утверждаете, что ваша философия очень проста – но когда Анки работала Айдула, вы использовали несколько достаточно сложных вариантов сгибаний…
"Это был особый случай. Он требовал особенного подхода в отличие от других лошадей, каждый день мы пробовали разные варианты работы – иногда мы использовали метод глубокого сгибания с увеличенной рамкой. Он самостоятельно вытягивал шею, не дожидаясь нашего требования. Мы работали его в достаточно сильном сборе и постоянно в контакте, чтобы заставить его ждать и тем самым научить его вытягивать шею по нашему требованию и в контакте. Таким образом, при отдаче повода, он должен не хватать его, а мягко за ним следовать."
Я видел вашу работу с глубоким сгибанием, но Айдул был поднят намного выше?
"Мы не делаем так все время, обычно мы используем разные методики с ним. Последнее время эту технику мы используем больше, потому что это помогает: сначала учим его ждать, затем снова опускаем его вниз и округляем спину. Он как раз из тех лошадей, которая действительно требует особенного подхода."
Насколько гибок ваш подход - могли бы вы представить, что вы используете дополнительные приспособления при работе на корде?
"Мы никогда не используем такого рода снаряжение. Если мы просто гоняем их на корде, мы ничего на них не надеваем, в случае работы над чем-либо, надеваем обычные развязки. Но большее время мы все-таки даем им поиграться без какого-либо снаряжения. Вы должны быть способны обучать лошадь, сидя на ней верхом. Я не люблю людей, склонных прятать свои недостатки."
Вы никогда не пользуетесь шпрунтом?
"Время от времени я работаю так с молодыми лошадьми, но если вы увидели меня, едущего со шпрунтом, значит проблема очень велика, при этом я использую его только в течение нескольких секунд и сразу отпускаю. Вы никогда не увидите, что шпрунт у нас находится в состоянии постоянного натяжения, это ничего не дает. Я думаю, что многие люди вообще не должны им пользоваться, лишь очень немногие знают, как это работает – только легкое прикосновение."
Вы когда-нибудь обращаетесь к классическим методикам выездки?
"На постоянной основе я возвращаюсь к моему Штейнбрехту, единственному с кем я считаюсь. Естественно, есть и другие хорошие книги, но с этой я практически живу. Есть в этой книге множество вещей, с которыми я не согласен, но и множество хороших мыслей, автор действительно думал обо всем и пытался сделать систему действенной."
Как вы думаете, получит ли распространение разработанная вами и Анки система – будут ли вас называть Боше двадцатого века?
"Чтобы кто не думал, я мало об этом беспокоюсь, потому что работаю для себя. Это звучит несколько антиобщественно, на самом деле я конечно не такой, но я не чувствую себя мессией, который должен проповедовать это всему миру. Если кто-то хочет брать уроки у Анки, они могут это сделать. Это мы можем. На нас нападали в течение многих лет из-за нашей системы, в настоящее же время все чаще работают также, по меньшей мере, пытаются копировать. Если делаете все правильно, это очень вам поможет, но в моих планах нет намерения разъезжать по миру и распространять новости – я слишком люблю гольф.»
Одна из глупейших мыслей, высказываемых людьми о вашей системе, - чтобы работать с применением методики глубокого сгибания надо быть почти что гением, что традиционная техника намного проще, в то время, как мне кажется, что менее профессиональный всадник нанесет меньше вреда лошади при глубоком сгибании…
"Я думаю, что, держа лошадь наверху и жестко на мундштуке по традиционной системе, они наносят лошади больше вреда, чем мы. Все, что мы делаем, только помогает решать проблемы. Я думаю, что это сделает жизнь многих спортсменов намного легче, если они будут работать по такой же системе, как и мы, потому что становится делать все проще – лошадь чувствует себя лучше, получает меньше повреждений, работает с более поднятой спиной, лучше работает ее мускулатура – вам более не нужно воздействовать на лошадь силой. Даже маленькие и хрупкие леди могут справиться с крупными и сильными лошадьми, т. к. наша система направлена на снятие замкнутости у лошади, в других же системах лошадь чувствует дискомфортно, т. к. с ними не работают над этим ежедневно, вы же не заставляете атлета бежать стометровку, если он не тренировался перед этим ежедневно. Вы делаете специальные гимнастические упражнения и многое другое для того, чтобы пробежать 100-метровку. По другой системе вы делаете одни и те же вещи одним и тем же образом, но это просто глупо, так как у лошади более миллиона мышц и нервов, которые она может использовать. Я уверен на все 200 %, что наша методика больше подходит для всадника и для лошади. А причина того, что они говорят, что по этой методике может работать только гений, состоит в том, что они ее просто не понимают."
Если кто-нибудь глядя на вашу с Анки работу, решит попробовать себя в вашей системе –в чем бы вы его предостерегли?
"Единственное предупреждение, которое я бы сделал – работать на все 100 % и будьте уверены, что это займет все ваше время, вы должны четко придерживаться системе и не говорить, что «что-то тяжело сделать, и я буду работать немного по-другому», потому что, по вашему мнению, это практически дублирует мою систему. Наша система основана на глубоком изучении фундаментальных основ, чтобы сформировать такую базу нужно много времени, терпения и четкой согласованности действий, а самое трудное – это быть последовательным. Это потребует от вас очень больших усилий. У меня были ученики, которые просто не смогли этого сделать. Слишком долго нужно было ждать. Даже спортсмены уровня Большого приза после двух месяцев занятий понимали, что и им необходимо вернуться к основам и выстраивать систему работы заново. Они говорили, что это занимает слишком много времени, а результаты им нужны сразу. Я же ответил им, что это не моя проблема, а ваша».
Бывают случаи, когда для лошади используется специальная система работы – например Анки и Айдул.
Почему требуется так много времени, чтобы научиться работать по вашей системе?
"Первое – нужно научиться слышать лошадь. Мы хотим, чтобы наши ученики реагировали на вещи, которые они возможно до этого никогда не чувствовали: когда они смогут почувствовать лошадь, я учу их реагировать и это только первый шаг. Затем они понимают, что они недостаточно слышат свою лошадь или неправильно реагируют на ее действия. Это всего лишь первый шаг, затем вы начинаете работать над положением спины, но это основа и вы всегда должны к ней возвращаться. Также очень важна согласованность действий, если вы хотите научиться разговаривать с лошадью на одном языке, у многих всадников с этим очень большие проблемы. Если вы не можете действовать в такт с лошадью, ваш разговор не получится; если вы очень поздно реагируете на то, что лошадь вам пытается сказать, она не поймет вашего ответа. Вы должны быть очень быстрым, если она что-то говорит вам, вы должны немедленно отреагировать на это, чтобы она смогла вас понять. Если вы реагируете правильно, но опоздаете на 2-3 секунды, последовательность действий нарушается, теперь вы видите насколько важна четкая реакция всадника, которая позволяла бы вам иметь возможность общаться друг с другом. Скажем, вы стоите и хотите двинуться шагом. Если вы понаблюдаете за некоторыми всадниками, то заметите, что после их воздействия шенкелем в течение 1-2 секунд ничего не происходит, таким образом, они учат лошадь запаздывать с реакцией на средства воздействия. Мы же хотим, чтобы, когда мы только прикладываем шенкель, она уже начинала движение. Многие всадники не чувствуют это, они думают, что это нормально, когда лошадь начинает реагировать на средства воздействия только через 2-3 секунды. Нам нужна немедленная реакция; мы работаем над большим количеством переходов и у нас должна быть четкая согласованность действий с лошадью, сразу же ее похвалить, говоря, что она сделала хорошо – или если она сделала плохо, не проявлять никакой реакции. Лошадь двинулась незамедлительно, даже если только на дюйм, вы уже должны ее похвалить, разговор идет о долях секунд – если вы делаете это секундой позже, или как многие всадники делают это только через 10 метров, у вас базовая проблема. Вы должны помнить, что лошади очень примитивные животные. Они не так умны как люди, хотя многие приписывают им наличие человеческого разума – лошади не могут понять наши мысли, это нелепо, поэтому мы должны доносить до них пошагово то, что мы думаем – и мы можем только научить их делать что-то исходя из их физических и умственных способностей, - если вы пытаетесь требовать от них невозможного, то вы глупец. Большая часть этой работы состоит в психологическом тренинге, который мне очень нравится, даже сейчас вместе с Анки, 60 – 70 % всей нашей работы приходится на психологический тренинг лошади и наоборот."
Вы все еще получаете удовольствие от работы с лошадьми, или это для вас будничная работа и вы предпочли бы вместо этого сыграть партию в гольф?
"Нет, я люблю работать с лошадьми. Я не думаю, что был хотя бы один день, с тех пор как я начал работать с лошадьми, чтобы у меня не было желания идти на конюшню… Я всегда жду этого. Прежде всего, потому, что я работаю с Анки. Во-вторых, у нас много лошадей и многие из них действительно хороши – мне очень нравится наблюдать, что с ними происходит с азов до того момента, когда, повзрослев, они достигают уровня Большого приза. Это действительно фантастично работать по такой схеме и смотреть на это преображение. Мне нравится смотреть, как из ничего рождается что-то великолепное, видеть как люди, сидя на трибунах, смотрят на твое исполнение хорошего пируэта под прекрасную музыку и на их лицах появляются слезы, вот для чего ты все это делаешь."
Мнение ветеринара…
Доктор Ганс ван Ши - специалист в области конной ортопедической хирургии, который наблюдает лошадей Съефа и Анки уже в течение нескольких лет. Он полностью убежден, что их метод тренинга полезен для лошадей.
"Был задан вопрос, оказывается ли давление на нервы и вредно ли для лошади такое сгибание шейных позвонков. Чтобы исследовать, что происходит в нервном канале, мы расположили шею лошади в положение, имитирующее сверхсгибание, и не обнаружили никакого давления на нервы. Более того, позвоночник находился в более расслабленном состоянии, чем при положении, когда шея поднята вверх. Когда вы используете этот метод тренинга, наблюдается релаксация длинных спинных мышц."
"Я обследую лошадей Съефа и Анки в течение многих лет, и я не обнаружил никаких повреждений, даже наоборот."
