Re: Белая ворона, или моя история .
С разрешения Kotka выкладываю её рассказ-страшилку. Зацените.. Мне очень понравилось. Мурашки по спине забегали.
Ну что ж начну, раз уж инициатива наказывается... Не судите сильно строго, обычно страшилки за обед не придумываются.
- Вас интересуют рассказы о привидениях? – окликнул меня голос из самого дальнего угла кабака.
Время было позднее, и в старом придорожном кабаке почти не было людей. Многих сильно пьяных мужиков уже увели домой их заботливые жены, другие, изрядно выпив, ушли сами. Их пьяные песни то и дело приносил ветер. В кабачке оставались только я, хозяин, устало протирающий стаканы, один крепко выпивший посетитель, который беззаботно спал на столе в луже пролитого пива, и еще один в самом темном и дальнем углу. С того времени, как я вошел, он сидел в углу и опрокидывал одну кружку пива за другой, будто специально старался напиться. Сейчас же он смотрел на меня из самого дальнего угла пронзительным и удивительно трезвым взглядом.
- Да, я собираю рассказы о необъяснимых явлениях. Вы хотите что-то рассказать? – как можно беззаботней ответил я. Хотя это было очень трудно сделать, ведь мой замысел, о создании сборника страшных рассказов по заказу редакции, практически провалился. После двух месяцев путешествий по глухим деревушкам Англии, Шотландии, Ирландии и Франции, у меня было два-три весьма посредственных рассказика о смутных видениях и один случай описывающий встречу с вампиром, умещающийся на пол страницы текста. И все это не имело даже самой маленькой литературной ценности. Избитыми историями о призраках Марии Стюарт в Тауэре и т.п. больше уже нельзя было удивить искушенную лондонскую публику. А тут вполне возможно меня ждал новый и, возможно, интересный рассказ.
Мой случайный собеседник пересел за мой стол, прихватив свою полупустую кружку. И тут же заказал новую. На вид ему было около сорока, высокий худощавый мужчина в потрепанной и несвежей одежде.
- Меня зовут Оливер, так же как Кромвеля. Так Вас интересует моя история? Она о лошади вообще-то, может в ней ничего такого и нет, но всегда, когда я вспоминаю, меня почему-то в дрожь бросает. Расскажу, а там сами решайте...
- Да, продолжайте, конечно. – я немного приуныл: истории о животных в мои планы не входили. Но Оливера уже вряд ли можно было остановить. И я принялся слушать.
- Это было 15 лет назад, я воевал на стороне Кромвеля. Понимаете, я внебрачный сын аристократа, жил в большом доме, спал на шелке, читал всяких там Цицеронов и прочих умников. Только когда отец умер, то из завещания мне только лошадь одна со сбруей из всей огромной конюшищи и досталась, может братья мои сводные что-то там на мудрили, да и пес с ними. А конь мне достался красивый. Когда грянула война, я оказался на стороне парламента, не за братьев же воевать, которые кроме рыжей скотины мне не гроша не дали! А конь был огромный, настоящая боевая лошадь, и звали его просто Боб. И это было мне по душе, не люблю я всякие мудреные имечки, понимаете: Ветер в Камышах, Туманное утро и т.д. Боб хорошее имя, круглое такое. И вот мы отправились с ним на защиту интересов, так сказать. Стоит ли говорить, что все в полку завидовали, какая у меня лошадь. Как только его у меня не пытались выманить, и в карты предлагали сыграть, и пари заключать, и даже попытались бы угнать, да коня такого не спрячешь. Привязался я к коню сильно, но до первого настоящего боя я так и не оценил своего боевого товарища. А тогда 20 июля 1643 случился бой. Брали Гейнсборо ночью. Ночная атака это всегда мерзость порядочная, да еще и для меня, который и пороху то особо понюхать не успел. А тогда я, честно говоря, безумно испугался. Ядра летят, кругом люди лежат, кому-то ноги оторвало, лошади кругом покалеченые. А Боб крутился как черт, то отскочит, то отпрыгнет, то поскачет, еле усидел, но ни одно ядро в нас не попало, и город взяли. А потом 28 июля у того же Гейнсборо, шальная пуля его и подстрелила. Купил себе нового коня, большого, вороного, с проточиной. Ну а еще потом полк наш перекинули на защиту Грентэма. Там я и лишился своего второго коня. Сам был ранен осколком в ногу. Да и фортуна отвернулась от наших войск как-то. Роялисты поганые победили, и обратили наших в бегство, а лежу немного в стороне и думаю, найдут меня, прибьют или в плен все-таки. И умирать что-то так не хочется, и нога ноет, конь мой покалеченый рядом лежит, мертвый уже. И тут смотрю, рядом лошадь лежит, как бы отдыхает, ноги под себя подогнула. Огромная, рыжая, на прям как Боб, и на меня пристально смотрит. Поседланая, видимо всадника подстрелили. Может раненая, пригляделся, - нет, не раненая. И до того на Боба моего похожа, что я б даже спутал. Подполз я к ней, взгромоздился кое-как в седло, а лошадь будто и ждала этого, сразу встала аккуратненько и тихонечько меня в сторону от поля боя и повезла. Я то сижу, но нога ноет, кровищи с нее вытекло, сам еду вот-вот сознание потеряю, а лошадь везет куда-то, да так осторожно, в стороне от ближайших деревень. Тут я сознание и потерял, когда очнулся, оказалось, что я уже на шее лежу. И тут меня оторопь взяла, увидел я, что лошадь то ранена, и ранка свежая и точно в том месте и такая же, от какой мой Боб и погиб. Тут у меня по спине мурашки бегать стали, оглянулся вокруг, а местность незнакомая и туман густой вокруг, будто не лето, а самая настоящая осень. Нога болеть почти перестала. Я распрямился, и говорю так: «Боб!» А он остановился, голову развернул и смотрит на меня так пристально, а потом дальше меня повез, как ни в чем ни бывало. Тут уж я точно понял, что он это, и ошибки никакой нет. Призраком ко мне пришел и теперь меня хочет с собой забрать. Я как закричу от страха то, с Боба спрыгнул и бегом назад из тумана. А с каждым шагом боль в ноге все сильнее становится, и слышу как сзади копыта стучат, но почему-то догнать не могут. И вот уже сквозь туман траву, небо видно, и уже только шаг сделать осталось, и нога болит нестерпимо, уже идти нельзя. Ну я ползти принялся, чуть ли не зубами землю грыз, и вдруг слышу ржание позади себя, жалостливое такое, Боб меня к себе зовет. Я из последних сил из тумана этого и выполз. Оглянулся, нет тумана, будто и не было ничего, только ржание в ушах стоит. Тут я опять сознание и потерял. А недалеко деревня была, меня потом крестьянка какая-то нашла, а врач местный и выходил. На крестьянке на этой я и женился потом, да и в деревне той остался. Завели хозяйство, а детей Бог не дал, и лошадь не заводил больше. Каждый день Боба вспоминал, а что если б он меня увез с собой...
Но если Вы, думаете, что на этом все и закончилось, то сильно вы ошибаетесь. Бывало вечером, когда туман, иду я домой, и откуда-то недалеко ржание коня моего раздается, жалостливое такое, будто зовет к себе. В начале, ужас меня от этого охватывал, потом любопытно стало, а теперь каждый раз, как слышу, слезы на глазах наворачиваются. А неделю назад жену похоронил, заболела она чахоткой. Мучалась долго, и умерла. Иду я позавчера вечером из этого самого кабака домой, в деревню свою, недалеко тут совсем. Туман густой опять выпал, и слышу ржание знакомое где-то совсем рядом, и смотрю на дороге прямо передо мной Боб мой стоит и на меня смотрит, и будто светится весь. В седле, в сбруе своей, что мне вместе с ним в наследство и досталась и проехать будто предлагает. А я испугался, и убежал. Бегу, а у самого слезы из глаз, думаю, куда бегу как дурень деревенский, ведь не осталось у меня тут никого больше, совсем один. Почти до деревни добежал, а как опомнился, назад, к коню своему кинулся, а его уж и нет там. Теперь точно знаю: встречу в следующий раз, с ним пойду, только выпить перед встречей основательно надо, для храбрости, да и ночь чтоб туманная была, он у меня такие любит. Вчера ясно было, все звезды высыпали, может сегодня, наконец, повезет...
