Tаnka
Pro
Re: Возвращение блудной дочери. КСК Битца
Его звали Стингер. Ганноверский жеребец 2001 года рождения. Красивый, высокий, гнедой. С очень мягкой на ощупь шкуркой и широкой шеей. Черная мохнатая грива разобрана и перекинута по обе стороны шеи, и глядя на этот неровный "пробор" сверху, мне казалось, что я еду на тяжеловозе.
Но отношения наши как-то не сложились. С самого начала, когда я только пришла, у меня уже было ощущение того, что тренировка будет не очень удачной. Время пять вечера, а лошадь в деннике вовсю хрустит сеном. Седло и уздечка здесь же, на кронштейне. Я нервно поглядываю на часы и на неоседланного Стингера. Вот по коридору прошли из манежа дети из пони-клуба, вот уже и предыдущая группа лошадей ведет... Сейчас, с минуты на минуту, должна подойти и мой тренер. А конь с любопытством рассматривает меня через решетку и с издевкой хрустит сеном.
Парфенов, который читает нам коневодство в институте, любит повторять, что лошади - животные глупые и несообразительные. Ох, как я с ним не согласна! Умнее зверя нет, будьте уверены. Когда наконец неизвестно откуда взявшийся мужик наконец отодвинул меня от двери и вошел в денник с уздечкой, Стингер недовольно заложил уши и отпрянул назад. Лафа закончилась, от сена уводят, пора работать!
Глядя на то, как мне седлают лошадь, я задалась вопросом: а что, собственно, мешает мне седлать коня самостоятельно? Какое седло брать, ясно - они висят на кронштейнах (в прежние времена все седла хранились в амуничнике и там вполне могла возникнуть путаница). Бинты тоже лежали у двери как напоминание. Однако я не представляю себе, как можно седлать лошадь, предварительно ее не почистив, а где брать щетки, мне неизвестно. И спросить не у кого: непременно скажут, чтобы не заморачивалась, что сейчас придут и поседлают... То же самое с вопросом о собственном вальтрапе и бинтах. Не станет ли тренер возмущаться, что я бинтую лошадь, в бинтовании не нуждающуюся? А вальтрап мой и вовсе увести могут - например, я закончила занятие, а после меня - другой всадник на эту же лошадь. Расседлывать и переседлывать будет некогда. Хотя сегодня я вполне могла бы себе это позволить.
Подошла тренер. Очень приятная женщина, вежливая и внимательная. Она спросила, знаю ли я, как пройти в манеж, а когда я, решив сделать вид, что тут впервые, покачала головой, подробно рассказала, куда вести коня. Уже в манеже сделала замечание, что я слишком близко лошадь подвела к другому всаднику... Но я не нарочно, честно! Дело в том, что Стингер по какой-то причине, выйдя в манеж, не позволял мне подходить к нему ни с одного бока, ни с другого. Я хотела заложить хлыст за крыло седла, опустить стремена, а в результате не могла даже повод на шею лошади закинуть. И на каждую мою попытку подойти Стингер осторожно пятился как раз туда, где стояли другие лошади. В результате я получила втык, за что мне было очень стыдно: еще верхом не села, а в глазах тренера выгляжу как крутая понтовая девка, которая себе на уме. Вот умею я, черт возьми, впечатление на людей производить! И почему-то всегда оно прямо противоположно тому, какое я бы произвести хотела. Хорошему вежливому и внимательному тренеру я хотела понравиться, хотела расположить ее к себе, потому что она меня к себе расположила еще в конюшне. Но, видимо, выбрала неправильную тактику. В любом случае, у меня будет шанс попробовать еще раз на следующей неделе, но уже с другим тренером.
Стингер достаточно высок. Вообще посмотришь на битцевских коней - все как один длинноногие, высоченные... Это здорово и красиво, но не для моих 160-ти! Мне опять пришлось на него буквально карабкаться, опустив стремя на самую последнюю дырочку. Нога просто не дотягивалась. А когда дотянулась, я приняла такую позу, из которой нормально оттолкнуться от земли просто невозможно. Пришлось подтягиваться, и это было трудно. Поэтому когда я наконец оказалась сверху, я вздохнула с облегчением.
Тренер спросила, смогу ли я сама заняться стременами, и вопрос этот прозвучал так, словно не ругались на меня каких-то пять минут назад. Нравятся мне такие люди: ругают по делу, но не припоминают этого всю оставшуюся тренировку. Я считаю это хорошим педагогическим навыком; ведь если орать без конца по поводу и без - и только за то, что в первые минуты занятия у меня что-то не получилось, у ученика отпадет всякая охота что-либо делать. С тренером контакт был более-менее налажен. Пришел черед Стингера.
Первая рысь прошла великолепно. Меня приятно удивила та легкость, с которой Стингер слушался ноги и повода. Рысь у него довольно жесткая, и я подумала, что галоп, возможно, будет менее удобным, чем у Тандема. Эх, рано я о галопе подумала, рано! Лошадь несколько раз покорно прошел до самого конца длинной стенки (я упорно требовала от него работы не в хвост впереди идущему, а по моим командам), тогда как остальная часть группы все как один срезали угол. Сделал несколько вольтов и перемен направления. Послушно перешел в первый шаг. И все.
Вот на первом шагу наше сотрудничество и закончилось. На мои просьбы прибавить конь выдавал полное игнорирование. Поворачивал влет в любую сторону даже без повода, просто от ноги. А прибавлять не хотел. Совсем. И если на шагу я позволила ему расслабиться, то в рысь его поднимать (а потом еще и поддерживать) пришлось с помощью хлыста. Интересный совет дала тренер: повод в одну руку, хлыст - в другую, и воздействовать им сразу за шенкелем. И у меня получилось! Стингер демонстративно заложил уши, но в рысь все же перешел. И мне пришлось довольно долго ехать с поводом в одной руке. Вольты и повороты по-прежнему выполнялись идеально, и только на просьбу ускориться конь недовольно закладывал уши и всем своим видом показывал: "Слушай, отстань уже, а? Я бегу? Бегу. Чего тебе еще надо?!"
Я вспоминала, как Аня учила меня ездить с поводом в одной руке. Это очень просто, но если бы подруга много лет назад не объяснила, как это делается, сегодня мне пришлось бы туго. Вообще, я чувствую, что все, чему меня научила Аня, использую в своих нынешних тренировках, и это сильно помогает. Видимо, большему меня подруга научить не смогла, дала все, что сама знала, но и этого мне пока хватает с достатком. Анечка, спасибо тебе за ту базу, которой я теперь могу пользоваться! Ты очень помогла мне. Правда.
После второго шага тренер предложила подъем в галоп. Стоит ли говорить, что я сильно разочаровалась, когда у меня конь, даже встав на стенку в хвост впереди скачущей лошади, не отказался от своей политики "Тише едешь - дальше будешь"? У меня не то что галопа - у меня даже рыси не получилось! Пробовала включить в дело хлыст - получила пинка. Усидела, но мгновенно согласилась со Стингером. Шаг ведь тоже аллюр, правда?
Отшагались, вернулись в конюшню. Стингер терпеливо сносил мои попытки расстегнуть намертво застегнутую подпругу, но все пытался меня цапнуть за ногу. Непринужденно так, по-дружески, невзначай. Милый зверь. Он терпеливо стоял, пока я разбинтовывала ему ноги. Ждал, пока снимала уздечку. А потом, как-то облегченно вздохнув, вернулся к час назад прерванному занятию. Когда я уходила с конюшни, вслед мне доносилось умиротворенное чавканье зверя, вполне довольного жизнью в целом и собой в частности.
Бог знает сколько времени я не ездила в манеже. Все время плац, чаще всего - абсолютно пустой. И сегодня, впервые за пять лет, я занималась в манеже. Мне казалось, это должно было быть чем-то необычным, приятным и пропитанным оттенком ностальгии. Мне всегда нравилась атмосфера манежа во время второго шага перед галопом, или заключительное отшагивание... Мне нравилась прохлада, яркий свет и темные окна. Раньше в манеже было уютно. А теперь... Теперь я не почувствовала ничего. Если бы меня спросили, где я предпочитаю заниматься, я бы пожала плечами - и выбрала плац.
Но, возможно, такое настроение связано не с самим манежем и многолетними привычками, а с поведением коня. Стингер очень аккуратно напомнил мне о том, что не всякую лошадь я могу заставить двигаться, что я вовсе не так крута, как кажется, и что мне еще многому предстоит научиться. Реванш, Машук, Чупс... теперь в этой компании еще и Стингер. Это те, кого мне с величайшим трудом удавалось сдвинуть с места. Но Бельчик в Лысково все же был куда упрямее.
И еще я заметила один момент. Стингер начинал упрямиться, когда я просила его двигаться влево, и вполне себе бодренько бежал по направлению вправо. Помнится, такой же прикол был у Рыжего. В одну сторону - пожалуйста, в другую - слишком много хотите. Знать бы еще, с чем это связано...
Его звали Стингер. Ганноверский жеребец 2001 года рождения. Красивый, высокий, гнедой. С очень мягкой на ощупь шкуркой и широкой шеей. Черная мохнатая грива разобрана и перекинута по обе стороны шеи, и глядя на этот неровный "пробор" сверху, мне казалось, что я еду на тяжеловозе.
Но отношения наши как-то не сложились. С самого начала, когда я только пришла, у меня уже было ощущение того, что тренировка будет не очень удачной. Время пять вечера, а лошадь в деннике вовсю хрустит сеном. Седло и уздечка здесь же, на кронштейне. Я нервно поглядываю на часы и на неоседланного Стингера. Вот по коридору прошли из манежа дети из пони-клуба, вот уже и предыдущая группа лошадей ведет... Сейчас, с минуты на минуту, должна подойти и мой тренер. А конь с любопытством рассматривает меня через решетку и с издевкой хрустит сеном.
Парфенов, который читает нам коневодство в институте, любит повторять, что лошади - животные глупые и несообразительные. Ох, как я с ним не согласна! Умнее зверя нет, будьте уверены. Когда наконец неизвестно откуда взявшийся мужик наконец отодвинул меня от двери и вошел в денник с уздечкой, Стингер недовольно заложил уши и отпрянул назад. Лафа закончилась, от сена уводят, пора работать!
Глядя на то, как мне седлают лошадь, я задалась вопросом: а что, собственно, мешает мне седлать коня самостоятельно? Какое седло брать, ясно - они висят на кронштейнах (в прежние времена все седла хранились в амуничнике и там вполне могла возникнуть путаница). Бинты тоже лежали у двери как напоминание. Однако я не представляю себе, как можно седлать лошадь, предварительно ее не почистив, а где брать щетки, мне неизвестно. И спросить не у кого: непременно скажут, чтобы не заморачивалась, что сейчас придут и поседлают... То же самое с вопросом о собственном вальтрапе и бинтах. Не станет ли тренер возмущаться, что я бинтую лошадь, в бинтовании не нуждающуюся? А вальтрап мой и вовсе увести могут - например, я закончила занятие, а после меня - другой всадник на эту же лошадь. Расседлывать и переседлывать будет некогда. Хотя сегодня я вполне могла бы себе это позволить.
Подошла тренер. Очень приятная женщина, вежливая и внимательная. Она спросила, знаю ли я, как пройти в манеж, а когда я, решив сделать вид, что тут впервые, покачала головой, подробно рассказала, куда вести коня. Уже в манеже сделала замечание, что я слишком близко лошадь подвела к другому всаднику... Но я не нарочно, честно! Дело в том, что Стингер по какой-то причине, выйдя в манеж, не позволял мне подходить к нему ни с одного бока, ни с другого. Я хотела заложить хлыст за крыло седла, опустить стремена, а в результате не могла даже повод на шею лошади закинуть. И на каждую мою попытку подойти Стингер осторожно пятился как раз туда, где стояли другие лошади. В результате я получила втык, за что мне было очень стыдно: еще верхом не села, а в глазах тренера выгляжу как крутая понтовая девка, которая себе на уме. Вот умею я, черт возьми, впечатление на людей производить! И почему-то всегда оно прямо противоположно тому, какое я бы произвести хотела. Хорошему вежливому и внимательному тренеру я хотела понравиться, хотела расположить ее к себе, потому что она меня к себе расположила еще в конюшне. Но, видимо, выбрала неправильную тактику. В любом случае, у меня будет шанс попробовать еще раз на следующей неделе, но уже с другим тренером.
Стингер достаточно высок. Вообще посмотришь на битцевских коней - все как один длинноногие, высоченные... Это здорово и красиво, но не для моих 160-ти! Мне опять пришлось на него буквально карабкаться, опустив стремя на самую последнюю дырочку. Нога просто не дотягивалась. А когда дотянулась, я приняла такую позу, из которой нормально оттолкнуться от земли просто невозможно. Пришлось подтягиваться, и это было трудно. Поэтому когда я наконец оказалась сверху, я вздохнула с облегчением.
Тренер спросила, смогу ли я сама заняться стременами, и вопрос этот прозвучал так, словно не ругались на меня каких-то пять минут назад. Нравятся мне такие люди: ругают по делу, но не припоминают этого всю оставшуюся тренировку. Я считаю это хорошим педагогическим навыком; ведь если орать без конца по поводу и без - и только за то, что в первые минуты занятия у меня что-то не получилось, у ученика отпадет всякая охота что-либо делать. С тренером контакт был более-менее налажен. Пришел черед Стингера.
Первая рысь прошла великолепно. Меня приятно удивила та легкость, с которой Стингер слушался ноги и повода. Рысь у него довольно жесткая, и я подумала, что галоп, возможно, будет менее удобным, чем у Тандема. Эх, рано я о галопе подумала, рано! Лошадь несколько раз покорно прошел до самого конца длинной стенки (я упорно требовала от него работы не в хвост впереди идущему, а по моим командам), тогда как остальная часть группы все как один срезали угол. Сделал несколько вольтов и перемен направления. Послушно перешел в первый шаг. И все.
Вот на первом шагу наше сотрудничество и закончилось. На мои просьбы прибавить конь выдавал полное игнорирование. Поворачивал влет в любую сторону даже без повода, просто от ноги. А прибавлять не хотел. Совсем. И если на шагу я позволила ему расслабиться, то в рысь его поднимать (а потом еще и поддерживать) пришлось с помощью хлыста. Интересный совет дала тренер: повод в одну руку, хлыст - в другую, и воздействовать им сразу за шенкелем. И у меня получилось! Стингер демонстративно заложил уши, но в рысь все же перешел. И мне пришлось довольно долго ехать с поводом в одной руке. Вольты и повороты по-прежнему выполнялись идеально, и только на просьбу ускориться конь недовольно закладывал уши и всем своим видом показывал: "Слушай, отстань уже, а? Я бегу? Бегу. Чего тебе еще надо?!"
Я вспоминала, как Аня учила меня ездить с поводом в одной руке. Это очень просто, но если бы подруга много лет назад не объяснила, как это делается, сегодня мне пришлось бы туго. Вообще, я чувствую, что все, чему меня научила Аня, использую в своих нынешних тренировках, и это сильно помогает. Видимо, большему меня подруга научить не смогла, дала все, что сама знала, но и этого мне пока хватает с достатком. Анечка, спасибо тебе за ту базу, которой я теперь могу пользоваться! Ты очень помогла мне. Правда.
После второго шага тренер предложила подъем в галоп. Стоит ли говорить, что я сильно разочаровалась, когда у меня конь, даже встав на стенку в хвост впереди скачущей лошади, не отказался от своей политики "Тише едешь - дальше будешь"? У меня не то что галопа - у меня даже рыси не получилось! Пробовала включить в дело хлыст - получила пинка. Усидела, но мгновенно согласилась со Стингером. Шаг ведь тоже аллюр, правда?
Отшагались, вернулись в конюшню. Стингер терпеливо сносил мои попытки расстегнуть намертво застегнутую подпругу, но все пытался меня цапнуть за ногу. Непринужденно так, по-дружески, невзначай. Милый зверь. Он терпеливо стоял, пока я разбинтовывала ему ноги. Ждал, пока снимала уздечку. А потом, как-то облегченно вздохнув, вернулся к час назад прерванному занятию. Когда я уходила с конюшни, вслед мне доносилось умиротворенное чавканье зверя, вполне довольного жизнью в целом и собой в частности.
Бог знает сколько времени я не ездила в манеже. Все время плац, чаще всего - абсолютно пустой. И сегодня, впервые за пять лет, я занималась в манеже. Мне казалось, это должно было быть чем-то необычным, приятным и пропитанным оттенком ностальгии. Мне всегда нравилась атмосфера манежа во время второго шага перед галопом, или заключительное отшагивание... Мне нравилась прохлада, яркий свет и темные окна. Раньше в манеже было уютно. А теперь... Теперь я не почувствовала ничего. Если бы меня спросили, где я предпочитаю заниматься, я бы пожала плечами - и выбрала плац.
Но, возможно, такое настроение связано не с самим манежем и многолетними привычками, а с поведением коня. Стингер очень аккуратно напомнил мне о том, что не всякую лошадь я могу заставить двигаться, что я вовсе не так крута, как кажется, и что мне еще многому предстоит научиться. Реванш, Машук, Чупс... теперь в этой компании еще и Стингер. Это те, кого мне с величайшим трудом удавалось сдвинуть с места. Но Бельчик в Лысково все же был куда упрямее.
И еще я заметила один момент. Стингер начинал упрямиться, когда я просила его двигаться влево, и вполне себе бодренько бежал по направлению вправо. Помнится, такой же прикол был у Рыжего. В одну сторону - пожалуйста, в другую - слишком много хотите. Знать бы еще, с чем это связано...
Свою часть впечатлений от поездки и занятия в Битце Анечка, если пожелает, расскажет сама, я же покажу вам кобылу Лучину, которая встретила нас заложенными ушами и брыканием еще прямо в деннике. Знакомьтесь!
