А может это было так задумано Судьбой? Иначе не было бы этого текста, который мы читаем отрывками.
Да, прочти я "Ведьмин Век" раньше - наверное, такой сюжет не начала бы писать. А поскольку уж текст уже был - ну, подумала и решила тогда не бросать. Тем более не так уж они между собой и похожи, хотя пересечений нашлось куча. Удивительно...
Ну, ловите продолжение)))
Даниэль д’Ангиэра
Я едва успел почувствовать, что что-то происходит. Потому что произошло то, чего не могло быть.
Она поднимается с безумными глазами. Крик. Крик «властью моей по праву крови!» взрывает воздух. И прежде, чем я успеваю осознать, что это наяву, багровая вспышка летит мне в лицо.
Реагирую автоматически, отбиваю волну в дверь, а в голове бьющимися витражами звенит чувство невозможности.
Все так же машинально гашу огонь в дверном проеме. А в голове все звенят разбитые витражи. Я никогда и ни с чем не спутаю этот цвет спекающейся темной крови. Я забуду свое имя – но не его.
Магия имеет цвет. Синий – кордиана, огненно-желтый – инквизиции. Красный, разных оттенков, у ведьм и колдунов нэры Огня.
Но этот, темно-кровавый, – его я узнаю из тысячи оттенков. Цвет, которого не может быть.
- Что здесь..? – возмущенный возглас прибежавшей на шум Ланн обрывается при виде обугленного косяка и превратившейся в угольки двери, и она договаривает фразу исключительно по инерции, глядя на всех одновременно: - про-ис-ходит…
Я пожимаю плечами. Студенты все еще продолжают сидеть с открытыми ртами, таращатся на меня и на Нарэн. Та стоит, превратившись в соляной столп, и тоже смотрит на меня – но непонятно, что при этом видит.
Обретшая невозмутимость Ланн говорит с усмешкой:
- Поздравляю с началом учебного года.
Теперь студенты таращатся на Ланн. За ее спиной начинают маячить физиономии эльтэнов, чьи занятия прервал шум в нашей аудитории.
- А вы что здесь делаете? – напускается на них Ланн. – Вам кто разрешал покидать класс?
Полукровок как ветром сдуло.
- Помощь не требуется? – спрашивает Ланн. – Вот и хорошо. После занятий пришлю кого-нибудь чинить дверь.
Она бросает последний быстрый взгляд на Нарэн и через мгновение о ее визите напоминает только эхо решительных каблуков в коридоре. Должен признать – ее появление подействовало на группу благоприятно. Этакий оплот стабильности в деловом костюме.
- На сегодня занятия окончены. Госпожа Нарэн, прошу следовать за мной, - бросаю я и иду к выходу. Нарэн покорно шагает следом на негнущихся ногах. Не самое приятное чувство – маг нэры Огня за спиной. Я велел бы ей идти впереди – но она заблудится в подземелье, а я буду выглядеть нелепо, постоянно подсказывая, куда идти.
На лестнице темно. Она спотыкается и чуть не падает на меня. Хватается в последний момент за шершавую стену.
Открываю дверь кабинета. Она проходит, не глядя на меня, и садится так же, как в первый день своего появления здесь.
- У Вас есть какое-то объяснение?
Она нервно сжимает пачку сигарет в руках.
- Я жду.
Она смотрит на меня почти безнадежно.
- Простите. Я не хотела. Я не хотела Вас… Я не знаю, как у меня получилось. Я не…
Не выдержав, прерываю.
- Вы не понимаете, о чем я спрашиваю? Вы знаете, откуда у Вас это… эта магия?
К безнадежности в ее глазах добавляется изумление.
- Но Вы ведь… Вы сами. Вы же говорили, что я должна. Что ведьма нэры Огня…
Черт. Достаю сигарету. Она делает то же самое, в последний момент спохватывается, вопросительно смотрит.
- Можете курить.
Сдвигаю пепельницу на середину стола. Что же я должен делать? Точнее – что я должен делать с точки зрения нынешних правил инквизиции? Потому что лично я считаю, что здесь и рассуждать не о чем. А правила… Никакие правила, скорее всего, таких случаев не предусматривают.
- Вы хорошо помните, что сделали?
- Ну, я… Не знаю. Это как будто помимо меня, само…
Она не понимает. Она ни черта не понимает.
- Вы осознаете, какую формулу употребили?
Смотрит в полном недоумении. Раздавливаю окурок в пепельнице.
- Все маги действуют силой и правом, данными им. Кордиан – властью, данной свыше. Ведьмы и колдуны – во имя своей стихии. И только две магические линии приказывают и действуют своей собственной властью и собственным правом. Одна из них – инквизиция.
Она молча курит, на лице – прежний немой вопрос. Не выдержав паузы, спрашивает:
- А другая?
- Ригарэль! – выплевываю я.
Кажется, очень медленно она начинает что-то осознавать.
Насколько хорошо она помнит, что делала? Вид у нее был почти безумный. «Формула другая. – А Вы полагаете, я должен использовать Вашу?”
- Вы хотите сказать, что я – ведьма Ригарэль? – у нее лязгнули зубы в конце фразы.
- Ведьмы и колдуны – это кто угодно, но не Ригарэль, - я косо усмехаюсь. Состояние моих нервов сейчас тоже не назвать идеальным. – Ригарэль так не называют. Они – только маги. Независимо от пола, династии и всего остального.
Она мотает головой.
- Этого не может быть! – голос обретает уверенность. – Я исповедую веру Церкви и следую ее учению. Какое отношение я могу иметь к…
Я привстаю со стула и цежу, почти шиплю ей в лицо:
- Какая мне разница, что Вы исповедуете. Магами Ригарэль рождаются!
Она отшатывается. Нужно успокоиться. Как то ни странно, я не имею права лишать ее жизни. Да и ее не стоит доводить до истерики. Бурная эмоциональная реакция необученной Ригарэль – вещь непредсказуемая. Еще, не приведи Силы Света, обрушится на нас потолок вместе с верхними этажами.
Но вместо истерики она спокойно спрашивает:
- И что теперь?
Я молчу.
- Жаль, что Вам не понять, господин ректор. Что можно ощущать, когда твою жизнь прекращают по чьей-то прихоти. Выдергивают тебя в другое измерение. Где нет ничего знакомого. Где все произносимые слова тебе известны – но кажется, что вокруг говорят на другом языке. Где реальностью считается то, что не могло тебе присниться даже в пьяном кошмаре. Где кажется, что с ума сошли не только люди, но даже и предметы. Этого Вы не поймете. Но я могу хотя бы узнать, что Вы теперь собираетесь со мной делать?
- Я понимаю чуть больше, чем Вы думаете! – черт, сигарету сломал… Достаю следующую. – Что Вас интересует?
- Скажите, - она смотрит в сторону, - у меня есть хотя бы мизерный шанс от всего этого избавиться? Вернуться?
- Ни малейшего. – Глупый вопрос. И наивный. Вряд ли она всерьез надеялась на другой ответ.
- Послушайте, господин инквизитор, - она говорит медленно, без выражения. – Вы же видите, что ведьмы из меня не выйдет. Что Вы будете делать? Каждый раз доводить меня до нервного срыва, чтобы получить пару сожженных деревяшек? Так я ведь привыкну рано или поздно, перестану реагировать. Может, нам все-таки лучше расстаться по-хорошему?
- Расстаться с Вами я могу только одним способом. Отправив Вас в мир лучший. Где, по слухам, не будет ни вздохов, ни печали.
- И что же? – она гасит окурок и тут же вытаскивает новую сигарету.
Поколебавшись пару мгновений, говорю правду.
- Единственная Ригарэль – довольно ценный экземпляр. К тому же, теперь такое странное время, что, пожалуй, убив Ригарэль, придется еще и оправдываться.
- За что же Вам так хочется меня убить? – эта кривая гримаса ей не идет.
- Я, кажется, уже объяснил. Вы – маг Ригарэль.
- И что?
На колу мочало, начинай сначала. Черт, мне не помешала бы чашка кофе.
- Может, кофе сварите? Прежде, чем убивать?
Я подозрительно на нее смотрю. Хотелось бы верить, что мысли читать она не умеет.
- Не собираюсь я Вас сейчас убивать, - буркаю в ответ. И иду в угол варить кофе. Мне тоже нужна пауза. Я представления не имею, что следует делать с Ригарэль, которую нельзя превратить в горстку пепла. И вряд ли она посоветует мне что-нибудь путное.
Потом мы пьем кофе.
- Так что же мы будем делать? – спрашивает она.
Это «мы» звучит неожиданно – и, кажется, ее саму удивляет не меньше, чем меня.
- Я лично займусь Вашим обучением.
- Почему?
- Потому что больше здесь некому учить мага Ригарэль! Потому что у остальных либо ничего не выйдет, либо Вы их угробите ненароком. И прекратите задавать идиотские вопросы. Вы, вроде, ученый? Вот и ведите себя соответственно.
- И на какие научные темы Вы бы желали побеседовать? Впрочем, моя научная карьера не то что закончилась – даже и не началась. Благодаря Вам. Я могу идти?
- Да, - я чувствую почти что облегчение от того, что этот разговор закончился.
От двери она вдруг оборачивается, прежде чем ее открыть.
- Отец Даниэль.
- Да?
- Я… Мне нужно будет сменить комнату? На одиночное проживание?
Вероятно, она начинает что-то понимать.
- Кто Ваша соседка?
- Эльтэн.
Я молчу. Вряд ли потомок эльфов обрадуется такому соседству. Даже теперь, когда маг считается полноценным человеком.
Она очень аккуратно закрыла за собой дверь. Подчеркнуто аккуратно.
Эля Нарэн
Я вхожу в комнату. Мира пьет чай. Лучше выяснить все сразу.
- Мира, мне переехать?
- Чего? – она разглядывает меня, нахмурившись. – Ты что, Эль, перегрелась на своих занятиях?
- Ты еще не слышала?
- Что? Да что ты на меня кидаешься с порога?
Я сажусь напротив.
- Слышала, что у вас там какая-то чертовщина происходит. Ты правда хотела д’Ангиэре башку снести?
- Я – Ригарэль.
Ну, давай. Убегай с криком ужаса.
- Прикольно, - присвистывает Мира. – Так вот из-за чего преподы так носятся. Так что ты там с ректором-то сделала?
- Спасибо, - говорю я невпопад. – Мира, ничего, если я пойду посплю?
- Конечно. Может, чаю хочешь?
- Нет, спасибо. Ты уверена, что не хочешь сменить соседку?
- Уверена. Эль, прекрати.
Я иду в комнату. Раздеваюсь, не зажигая света. Бесполезно смотреть в окно – там видно лишь то, что мне не нужно. Где-то за всеми этими стенами и заклинаниями – мой город.
Нет, спать и не думать.
Там мой город, где газеты кричат о катастрофах.
Силы Света. Пусть инквизиторы окажутся правы хотя бы в том, что я смогу стать частью той силы, что отгонит от Ардора бездну. Это шанс на смысл в жизни.
Эстассия, год 1124 от дарования книги Даоната
Допрос закончился два часа назад. Закончился успешно. Вначале, правда, ведьма пыталась выкрутиться. Бормотала что-то о его возрасте, о своей невиновности, о милосердии. Впрочем, она и сама была не намного его старше. И она была виновна.
Она призналась. А он успешно завершил третий в своей жизни самостоятельный допрос.
На западе Эстассии неожиданно умирали люди. Слишком кстати. Слишком непростого положения.
Тринадцатилетняя рябая девка была посредником, принимавшим заказы и передававшим имена и плату за их исполнение. Скоро инквизиция найдет пятерых магов нэры Огня, чьи имена выплюнула девчонка с рябым лицом и жидкими волосами незапоминающегося цвета.
Он ничего не чувствовал. Ни тогда, ни сейчас. И даже взгляд, полный брезгливого ужаса, уже не удивлял. Во всяком случае, не как в первый раз. Тогда он, помнится, задумался на секунду: как может быть, что это отребье так смотрит. Это они должны вызывать омерзение. Они его и вызывали – но когда-то ему показалось, что все выражение страха и отвращения на лицах зевак, пришедших на казнь нечисти гораздо худшей, нежели сегодняшняя ведьма, было лишь отражением тех же чувств, адресованных священникам с желтыми глазами и их ученикам. Его это не тронуло, хотя и показалось странным.
Впрочем, за последние годы грань между странным и обычным уже стерлась.
Пять лет. Пять лет назад где-то к западу от Ардора его подобрал человек с желтыми глазами.
Пять лет – достаточный срок, чтобы пройти первый этап обучения в инквизиции. Хотя обычно его начинают гораздо позже того возраста, в котором он его закончил. Пожалуй, его случай – единственный, когда инициация была пройдена в двенадцать лет. Начавших учебу в шестнадцать пересчитать по пальцам. Инициацию и вовсе мало кто проходит раньше двадцати пяти.
Но на его инициацию было получено личное разрешение Великого инквизитора, одобренное Верховным князем. И она дала неплохой результат. Хотя сам по себе этот результат не то что имел решающее значение. Бывало, что маги, у которых после инициации был самый низший уровень, доходили потом и до высшего. Другие, чьи показатели по инициации были довольно высоки, так и оставались всю жизнь с теми же способностями.
Выбирая, где продолжать обучение, два месяца назад он написал прошение о зачислении его в Высшую школу инквизиции в Ардоре. Сегодня, когда он возвращался после допроса, его остановил в коридоре один из помощников инквизитора Эсты, под руководством которого он находился последнее время.
- Из Ардора получен ответ на твое прошение. Распоряжением инквизитора Эстассии тебя переводят в Керриз.
Он не спросил, почему. За пять лет он научился не задавать лишних вопросов. Он хотел в Ардор – но в инквизиции не позволено руководствоваться своими желаниями.
- Тебе не о чем беспокоиться. Керризская школа ничуть не хуже ардорской. К тому же там тебя ждет работа. В Керризе не хватает людей. Приказом инквизитора Эстассии несколько выпускников школ первого этапа, прошедшие инициацию и имеющие достаточный уровень, направляются в группу первого контакта инквизитора Керриза.
Он еле удержался, чтобы не спросить, почему он попал в число этих направленных. В такие группы зачисляли инквизиторов двух типов. Либо тех, от кого не ждали иного толка. Либо тех, кто имел особый талант именно к такому роду деятельности. Потому что группа первого контакта играла роль своего рода живого заграждения на пути различной нечисти, в то время как маги инквизиции искали пути уничтожения этой нечисти. На жаргоне инквизиторов такая группа называлась «щит».
- В районе Керриза сложная обстановка. – Помощник эстского инквизитора снизошел до объяснений. – За последние два месяца полностью уничтожены семь групп первого контакта и половина инквизиторов центральных групп.
Он выехал на следующий день. Ему вполне хватило вечера на сборы – да и собирать-то особо было нечего. В дорогу ему дали необходимую сумму денег, лошадь и странное наставление.
Наставлением снабдил лично инквизитор Эсты, и касалось оно предстоящего путешествия. Всю дорогу до Керризского герцогства останавливаться на ночлег только в зданиях инквизиции, в крайнем случае – в монастырях, в совсем крайних – у настоятелей храмов. То же касается еды и питья.
Оказавшись вне инквизиции, соблюдать все меры предосторожности. Защитные и проявляющие заклинания. Неважно, где – будь то хоть епископский дворец. Впрочем, туда на ночлег вряд ли позовут.
По возможности –маскирующие заклинания, не обязательно всем встречным демонстрировать, что едет инквизитор. И не забывать, что всякие там рога морала или что там еще – полная чушь, как известно любому инквизитору. Единственное действенное противоядие – не есть отравленного.
Стараться не ехать ночью или по безлюдным местам, но и не попадать в толпу. Не брать попутчиков, кто бы то ни был. Не ночевать под открытым небом. Не вступать в разговоры. Не соглашаться постеречь чужих лошадей или что бы то ни было. Взять сразу все необходимое и ничего не покупать в дороге. Если возникнет крайняя нужда в приобретении чего-либо, обращаться только в инквизицию.
Наставление было длинным. Но любопытнее всего оказалась его последняя часть, самая главная. Пересекши границу Керризского герцогства, нигде не останавливаться ни на ночлег, ни на отдых, ни на обед и не пить воды, кроме взятой с собой заранее. Вплоть до прибытия в инквизицию Керриза.
Рассчитать место последней остановки так, чтобы это было возможным. Не задерживаться нигде и ни по какой причине. Ни по чьей просьбе, будь то хоть глас с неба.
Пожалуй, подумал он, ему мало что известно об обстановке в Керризском герцогстве. Полученное напутствие мало что прояснило и спокойствия точно не добавило.
До границы герцогства он добрался без приключений. Будь его воля, он поехал бы через Ардор – но было велено выбрать самый короткий путь. И Ардор остался где-то в стороне, к востоку от его дороги, там, откуда вальяжно ползло толстое ленивое солнце.
Он в точности выполнил все указания. Границу Керризского герцогства пересек перед самым рассветом.
Ураган настиг в горах. Ему никогда не доводилось такого видеть: небо, только что бывшее голубым и без единого облачка, враз почернело. Тишина настала такая, что зазвенело в ушах. Он едва успел подобрать подходящее заклинание для лошади, чтобы та спокойно отнеслась к непонятным причудам погоды.
По небу пробежали две красные вспышки, и через секунду кто-то выплеснул сверху украденный океан. Океан был хорошенько перемешан с градом. В лицо вместе с ветром и водой понеслось все, что только росло, лежало и летало в керризских горах.
Лошадь удалось удержать, но проблемы это не решало. Идти было невозможно. Он подумал об оползнях и завалах на горных дорогах.
Об ураганах он ничего не знал, и не слишком представлял, что нужно делать. Но выбор был невелик, прятаться негде, и кое-как пришлось продвигаться вперед.
Через какое-то время он понял, что кружит на одном месте по маленькому полю. Странно было то, что нигде не видно ни огней, ни домов. Раз местные горцы что-то здесь выращивают, значит, и жить они должны где-то рядом. Хотя, конечно, в этом светопреставлении мало что можно разглядеть. Но еще более странно то, что он до последнего момента не отдавал себе отчета в том, что давно уже крутится на одном и том же месте. Колдовство, лактор его возьми. Примитивная деревенская магия. Но вот чего ради кто-то заколдовал горское поле?
Раздумывать о причинах происходящего было некогда. Он снимал заклинание невероятно долго. Действовал сильный маг – на удивление сильный, совсем иного рода, нежели посредственные деревенские колдуны, промышлявшие мелкой порчей и знахарством. Он еле справился с заклинанием, и это стоило ему последних сил. Но наконец справа показались огни.
Он добрался до этих огней, чувствуя себя уже больше на том свете, нежели на этом. На стук вышел бородатый мужичок, крепко сжимавший в руке топор. Недоверчиво оглядел незваного гостя с головы до ног и весьма неохотно пустил в дом.
- Мы чужих не привечаем, - дребезжащим голосом пояснил мужичонка инквизитору, еле добредшему до лавки. – Неспокойно в горах-то, всякое бывает, - и выразительно покосился на топор, с которым явно не собирался расставаться.
- Мне только переночевать, - хрипло ответил инквизитор. – Мне ничего от вас не нужно.
- Всем вам ничего не нужно, - буркнул хозяин. – Мало ль, кто что брешет.
Откуда-то из полумрака выскочила вдруг румяная девка, посмотрела пронзительно и пропела:
- Да что ж с путником так не по людски-то. Глянь, за окном что! Умаялся человек, в бурю попал…да ты смотри – дите совсем, что ж ты, не гнать же его в горы…
Веки стали тяжелыми, от тепла и запаха дыма кружилась голова и хотелось спать. Девка совала под нос миску с какой-то едой и темную жидкость в кружке – он отказывался, помня о словах инквизитора Эсты. Хотя пить хотелось – и надо бы сходить за фляжкой, оставшейся в седельной сумке…
Он заснул здесь же, на лавке.
Ему снились странные сны. В багрово-рыжих тонах осени, с крадущимся мимо ног туманом, с огнем очага, выраставшем выше керризских гор и касавшемся пальцев.
Огонь и заставил попытаться открыть глаза. Сон сменился другим, в котором было странное помещение и склонившееся к нему незнакомое лицо.
Лактор знает, какой инстинкт его спас. Он успел отклониться и ударить желтым всплеском по руке, уже коснувшейся узким лезвием его горла. Руке бледной женщины с глазами цвета фиалок, только что пропевшей «за грядущее царство!»
Он вырвался из морока, сдернув с себя чужое колдовство, как грязную хламиду. Сонливость пропала без следа.
Он увидел троих. Возле двери стоял амбал, смутно напоминающий того мужичонку, что впустил его в дом. Вот только ростом он оказался выше, на рожу – еще страшнее и напоминал давно не стригшегося тролля с полусгнившими зубами, из-за чего ухмылка получалась какой-то дырявой. Зато топор был тот же и никак не преобразился.
Второй была женщина с кинжалом, которую он только что отбросил к противоположной стене. Нет, ничего общего с румяной деревенской толстухой в ней не было. Вот только манера говорить – хоть и тоже вовсе не деревенская, но такая же странно певучая.
- Ни один инквизитор не выйдет отсюда живым, - она словно пыталась взглядом рассечь горло, раз уж не смогла кинжалом. И, не отводя взгляда, ползла, скользила куда-то в сторону по стене.
- Ни один инквизитор…
Третью фигуру он не успел разглядеть в полумраке. Женщина мгновенным взлетом пальцев прочертила воздух – и на него обрушилась магия вперемежку с какими-то сорвавшимися сверху досками.
Он отпрыгнул в сторону – и чуть не попал в стену багрового пламени, выросшую прямо из пола.
Он бросился на нее, перехватывая вновь поднимающуюся руку, и чуть не в зубы всаживая ей инквизиторский перстень с желтым камнем – но та, третья, из тени превратилась в ведьму, чуть не снесшую ему полголовы и отшвырнувшую в сторону огненной завесы. И вновь спасаясь от этого пламени и стараясь не позволить прорасти собственному ужасу, он понял, кто перед ним. Разорванная в короткой схватке одежда его противницы, глубокая рана, выглянувшая из-под сползшей повязки. Рана, похожая на смертельную, хоть ее обладательница жива. Ригарэль. Обессиленная, возможно, умирающая – но Ригарэль. И он жив только благодаря ее слабости.
- Властью моей и моим правом!
- Властью моей по праву крови, во имя грядущего Царства!
Оба выкрика прозвучали почти одновременно. Воздух рассыпался ошметками стены и какой-то утвари.
Вскоре он уже знал, что умрет. «Ни один инквизитор не выйдет…»
- Властью моей и моим правом!
Он не поверил своим ушам, услышав произнесенную у него за спиной формулу инквизиции. И все закончилось очень быстро. Мертвый мужик с топором – скорее всего, и впрямь деревенский колдун, обладавший большей физической силой, нежели магической. Нэра Земли. Мертвая женщина лет сорока – та, третья, нэра Огня. И сбежавшая Ригарэль. Неведомо как и куда, словно растворилась в воздухе.
Пятеро инквизиторов.
- Инквизиция Керриза, группа первого контакта, - сказал один из них. Самый старший – и, судя по всему, не только по возрасту. – Кто Вы и что здесь делаете?
Он назвался.
- Значит, Вы поступаете в мое распоряжение, - голос у инквизитора был хриплый и отрывистый. – Вам было дано указание нигде не останавливаться после пересечения границы герцогства?
- Да. Но ураган…
- За неисполнение приказа здесь платят дорого. И чем быстрее Вы это усвоите, тем дольше проживете. Не думайте, что Вам каждый раз будет везти как сегодня. Мы оказались здесь потому, что в горах облава. На ведьм и Ригарэль. – Неожиданно он ухмыльнулся: - У нас – на них, у них – на нас. Ураган – тоже их рук дело. Эти двое, – он показал на трупы, - мелочь. А та дрянь опять сбежала, даром, что полудохлая. Мы спалили ее замок на той неделе, она и тогда скрылась. Улизнула с конюхом и служанкой, - он еще раз ткнул пальцем в покойников. – И запомните: здесь Вам не Эста. В Керризском герцогстве идет охота на инквизиторов. Вам уже пообещали приход Царства Тьмы?
Даниэль д’Ангиэра
Мир сошел с ума, как то ни банально звучит. Или у меня опять галлюцинации.
В Соборном Княжестве какой-то дебил (жаль, что уже помер, а то я бы ему в этом с удовольствием помог) – какой-то дебил, чья должность была явно выше его умственных способностей, разработал проект под названием «Защита». Который и имел в виду Нэвел, когда столь туманно говорил о том, что там работают над вопросом восстановления защит кордиана.
Как выяснилось – да, работают. Эти недоумки взялись восстанавливать защиты силами полуэльфов. В дальнейшем предполагается использование и магов нэры Земли, как только экспериментальная группа закончит обучение. Может, они их еще и в священный сан предполагают рукополагать? Я бы уже ничему не удивился. Одно хорошо – защиты над провалом близ Ардора они все-таки поставили с грехом пополам.
Пол-беды полукровки. Но колдуны, заменяющие церковную магию? Мир сошел с ума. Стоит ли его спасать?
В Академии – все тот же контролируемый шабаш. Слава Силам Света, подошли зимние каникулы. Эта нечисть хоть на какое-то время отсюда уберется. Вот только Ригарэль выпускать пока не стоит. С того момента, как выяснилось, кто она такая, ее обучение пошло на удивление успешно. Но и все негативные эффекты мне приходится испытывать на собственной шкуре. Все же я еще не уверен, что она не удерет при первой возможности. Так что как минимум двое на каникулы не уедут: Ригарэль, которую не отпущу я, и я сам, которому никуда ехать не нужно.
Сегодня занятий нет. Вечером праздничный ужин в честь окончания семестра, а завтра все разъедутся кто куда. Ведьмы настояли на танцах. Я успел только запретить использовать в этих целях Главный зал и прочие помещения основного здания, но спортзалом пожертвовать все же пришлось. Жаль, забыл запретить использование магии на этой вечеринке – теперь уже поздно, скорее всего, там уже все напичкано заклинаниями под самую крышу. Ну и черт с ними. Если взлетят на воздух или провалятся под землю со всей этой своей свистопляской – пусть пеняют на себя, а я горевать не буду.
Эля Нарэн
Эльтэны хотели заколдовать стулья. Мне казалась сомнительной идея заставить бегать мебель во время ужина, но Мирка потащила меня с собой, и теперь я из-за елки наблюдаю за кознями эльтэнов. И все бы ничего, если бы кто-то нечаянно не уронил стоявший у входа на кухню котел с водой. Грохот получился хороший. Потомки эльфов – народ упрямый, от экспериментов со стульями решили не отвлекаться не смотря ни на что.
Вот за этим-то занятием д’Ангиэра их и застукал. Мирка, успевшая остаться незамеченной, с тихим писком плюхнулась рядом со мной под елку и прикрылась для надежности колючими лапами.
- Может, глаза отвести? – беззвучно спрашиваю я, чувствуя нарастающую панику.
- Дура! – так же беззвучно отвечает бесцеремонная Мирка. – Про д’Ангиэрины глаза даже не заикайся.
Конец света наступить не успел, остановленный другой страшной силой. Дверной проем заполнила собой тетка Ника, чуть было не сметя д’Ангиэру со своего пути воинственным бюстом. В руке у тетки Ники был половник, а в глазах – неотвратимое возмездие.
- Это вы что здесь, паршивцы, делаете? – голос неотвратимого возмездия грянул тяжелой артиллерией.
- Марш за тряпкой! – ухваченный за ухо невезучий эльтэн взвыл, взывая к сочувствию публики. – И чтоб через пять минут все было как раньше! Куда! – пытавшиеся улизнуть через дверь кухни застыли на месте. – А ну расколдовать стулья! Быстро! А то вы у меня до следующей зимы сидеть не сможете ни на нормальном, ни на заколдованном!
Вид потрясающей половником тетки Ники мог образумить и дракона. Все так же с половником, вознесенным к небу, наша кухарка всем корпусом развернулась к д’Ангиэре. Тот, посмотрев на половник, невольно отступил назад.
- И ты иди, ваша экселенция, нечего тут воду растаптывать! Тебе что, а мне все готовить надо! Чародеи липовые! – и тетка Ника прошествовала на кухню, отвесив-таки кому-то дороге половником. К счастью, легонечко.
Д’Ангиэра, из последних сил сохранявший на лице осмысленное выражение, счел за благо убраться.
- Офигительно, - сказала Мирка, вылезая из укрытия и отряхиваясь от иголок. – Наш вурдалак боится тетку Нику. Половник – незаменимое оружие против спятивших инквизиторов.
- Не болтай, - мне не хотелось ни быть вовлеченной в процесс уборки, ни дожидаться явления или возвращения еще каких-нибудь страшных сил. – Пошли отсюда, пока не держат.
К вечеру у меня настроение упало. Ужин прошел без эксцессов. Вот только к его концу возникло чувство собственной ненужности. Мирка звала идти со всеми на дискотеку, и меня не покидала уверенность в том, что она это делает скорее из приятельского долга, чем из-за того, что ей нужно мое присутствие. Как ни странно, хотелось внимания – и я знала, что его не получу.
Соврала ей, что скоро приду, и пошла бродить по пустой Академии. Каникулы я проведу под арестом. Ардора я не увижу. Мне хотелось… Не знаю. Чего-то нужного именно мне. Чего-то, где буду нужна именно я.
А потом пришла идея, по сравнению с которой заколдованные стулья могли бы сойти за верх добропорядочности и благопристойности. Черт, я тоже заслуживаю хоть какого-то удовольствия.
Я пробралась в библиотеку. Не в библиотеку Академии, а в закрытый архив инквизиции, расположенный на одном из подземных этажей. О его существовании я узнала осенью совершенно случайно. Просто нечаянно услышала разговор двух деканов, не подозревавших о моем присутствии за углом.
Мне удалось снять заклинания и войти. Хотя возни было много, и я не бросила эту затею и не ушла просто потому, что не хотела никуда идти.
В архиве стоял странный запах. Понятия не имея, что где лежит, я пошла осматривать все подряд. Груды документов, какие-то материалы допотопных процессов, куча книг на неизвестных мне языках. Стеллаж с личными делами, кажется. Скорее смахивает на сэйф. Другой непонятно с чем. И все под такими заклинаниями, что я даже соваться не буду. И не открою, и закрыть не смогу. И если что – за это меня точно убьют. По-настоящему.
Найти бы что-нибудь доступное. Вот оно. Несколько полок, забитые видавшими виды книжками.
«Истинные и правдивые истории об инквизиции». Староэстассийский. Пометка инквизиции – шифр, означающий, если я не ошибаюсь, приговор и автору, и книге, и читателям. Причем приговор, уже приведенный в исполнение. Более современная пометка, говорящая о том, что данный сборник содержит в себе тексты, автор которых имел целью подрыв репутации инквизиции путем распространения клеветы и ложных сведений.
Еще одна книжечка рядом. Маленькая. Судя по шифру, запрещена к прочтению и распространению. Ладно, посмотрим.
Забираюсь с обеими книжками в угол посветлее. Почитаем клевету.
«Великое несчастье постигло Итоэс в год 1148 от дарования Книги Даоната. Стал Великим Инквизитором слуга Сил Тьмы, черный маг и слуга Дьявола по имени Арэйль.
И облик его был так же мерзок, как и его душа. Косые глаза смотрели в разные стороны и вращались каждый сам по себе, из-под заячьей губы торчали два клыка – один желтый, другой совсем черный. Шеи у него не было вовсе, а голова сидела прямо на огромном горбу. Ноги были кривые настолько, что походили на две части колеса. Был он лыс, вместо ушей зияли две дыры, а нос совсем провалился. Так его пометил сам Князь Тьмы, чтобы прочие его приспешники могли сразу узнать верного слугу преисподней.
А дань он собирал невинными девицами, которых пожирал, сперва надругавшись над ними».
Тьфу. Я, пожалуй, не самый большой знаток древнеэстассийского. Чтение оказалось не из легких. И почему у инквизитора нос провалился? Сифилитиком был, что ли? Заразился от невинных девиц, бедняга.
Дальше автор повествовал, о том, что много дел ужасных, кровавых и вопиющих к небу о возмездии совершил этот злодей и нелюдь. И, наконец, положил глаз на девицу знатную, прекрасную и добродетельную. А девица, догадавшись о грозящей ей скорбной участи, побежала за советом к какой-то ведунье. И как только вернулась обратно – тут-то ее и сцапали. А папаша девицы, пока ее тащили к инквизитору, побежал за помощью к святым старцам. Добродетельная же девица тем временем угодила прямо в лапы злодею.
«…Но когда девица произнесла заклинание, которому научила ее старая знахарка, увидела она истинный его облик – и содрогнулась всей душой, едва не лишившись чувств. На голове злодея шевелились змеи, а вместо лица оскалилась зловонная волчья пасть, в которой торчали два ряда черных зубов. Пальцы его превратились в длинные кости, а на лбу горело клеймо самого Князя Тьмы, прямо из которого торчал острый рог».
Далее девице полагалось запустить в злодея специальным знахаркиным снадобьем, однако злодей снадобье отнял, но тут Силы Света, услышав молитвы старцев, решили положить конец этому безобразию. Они сочли, что грешный мир уже достаточно наказан, и пора освободить его от мучителя.
После чего мучитель провалился прямо в ад, а грешный мир и добродетельная девица были спасены.
Далее следовала другая история все про того же Арэйля, только тут он в аду обитал изначально, а потом «в аду от него бесам не стало житья, и тогда Князь Тьмы выгнал его из ада. Вот и пошел он на землю мучить людей и всех живых существ, как раньше мучил бесов».
Пожалуй, насчет клеветы инквизиторы правы. И впрямь бред какой-то. Хотя любопытно, чем так отличился этот самый Арэйль, что заслужил такую любовь потомков и вдохновил кого-то на написание такого своего портрета. Аж с рогами и змеями. Год 1148, это у нас что? Период Второго Очищения. Поголовное истребление Ригарэль и прочих магов. Ладно, на досуге поищу, чем так славен этот Арэйль в реальности.
От древнеэстассийского уже путается в голове и рябит в глазах. Открываю другую книжку. Перевод чего-то с древнеанаронского на эстассийский вековой давности. Слава Силам Света, здесь хотя бы язык будет внятный.
Читаю. Не верю своим глазам. Обомлев, еще раз смотрю на титульный лист.
Это писал… Черт возьми. Это писал инквизитор. Продолжаю читать в состоянии все того же обомления.
« Я встану с твоей стороны,
На твоей стороне,
От взглядов жадных закрою.
Мы с тобой почти что равны,
Ты сегодня поверишь мне,
Палачу и изгою.
Обещаю – я скрою твой крик.
Уходи из рыжей стены,
Из огня – в огонь преисподней.
Те, напротив, - что нам до них,
Мы с тобой – с другой стороны,
С потусторонней.»
Вот уж никогда бы не подумала, что инквизиторы писали стихи. Да еще и такого содержания.
«Мы – хранители и судьи,
Мы ублюдки Тьмы и Света,
Пасынки огня и смерти –
Но за каждую минуту
Перед нами вы в ответе.
Мы, отвергшие однажды
Ваш покой и ваше счастье –
Кровью, пламенем и властью
Мы стоим на вашей страже.»
И тут случилось то, что неминуемо должно было случиться.
Только первое слово на днях придется заменить другим (надеюсь)))))
