Пауло Сержио (Paulo Sérgio Perdigão) — действующий всадник португальской Школы Искусства Верховой езды в Лиссабоне. Это интервью состоялось во время одного из семинаров Пауло в Москве. Уже несколько лет он дает частные уроки в России, занимается с учениками любого уровня подготовки, приезжая сюда несколько раз в год.
Во время тренинга он не сидел в кресле и не стоял в центре манежа, а следовал за всадником и лошадью. Был полностью погружен в процесс. Иногда я наблюдала, как он словно повторяет своим телом шаги лошади, чтобы лучше понять ее. Его руки вторили действиям всадника. Я не часто видела, чтобы кто-то из тренеров работал с настолько полным погружением. Одновременно он комментировал, давал указания и не забывал временами отвлекаться, чтобы пояснить тот или иной момент зрителям или самому всаднику, давая лошади минуты отдыха.
Характеризуя Пауло, я бы сказала, что он дипломат. Он всегда умело находил нужные слова и фразы, чтобы подбодрить всадника совершенно любого уровня. Он видел, где и на каком этапе тренинга лошади или человека надо остановиться. Для неуверенного всадника находились слова поддержки, для того, кто может больше — правильная мотивация.
Одновременно с этим, он оставался живым и эмоциональным. Он не мог скрыть огорчения, когда, например, сильному всаднику с отличными навыками, доставалась лошадь, «потолок» которой был виден чуть ли не с начала занятия (прим. -иногда лошадей для занятий приходилось арендовать, так как ученики приезжают со всей России).
Пауло расстраивался, как художник, который видит следующий штрих картины, но ему не достает нужной краски. Стараясь не огорчать всадника, он тихонько говорил: «Ей нужна другая лошадь! Здесь мы не можем ничего сделать. Для ее навыков, нужна другая лошадь. Найдите другую лошадь, и я готов завтра заниматься с ней еще раз бесплатно».
Любовь, страсть к своему делу и дипломатичная деликатность — мне кажется, так можно охарактеризовать Пауло. Если добавить озорную открытую улыбку – его визитную карточку, то мы получим портрет.
- Для вас лошадь – это «it» или «he / she»?
- Я понимаю, вы хотите спросить вижу ли я в лошади живое существо? Я отвечу, что рассматриваю любую лошадь как партнера.
Но если ваш вопрос в том, на сколько умны лошади, я отвечу, что если рассматривать их как индивидуальность, они разные. Каждая из них – личность. Они все имеют различные способности. И при знакомстве с лошадью я сначала пытаюсь увидеть ее особенности, чтобы потом понять, как с ней работать. Когда ты приводишь новою лошадь на конюшню, она как ребенок. И ты начинаешь с голоса. Знакомишься. В голосе для начала появляются одобрительные и неодобрительные звуки, для подкрепления желательного и нежелательного поведения. Следующий этап — прикосновения.
Еще такой момент: я не считаю правильным работать с лошадью в деннике. Денник — это дом лошади, место, где ей должно быть комфортно и безопасно.
Важно не одевать сразу недоуздок, когда вы заходите в денник, иначе лошадь будет ассоциировать ваш приход с тем, что на нее одевают недоуздок и выводят на работу. Погладьте лошадь сначала, почешите. Пообщайтесь с ней немного.
Может быть лошадь воспримет вас сразу и с ней будет легче работать. А может, проявит сильный характер сопротивления, требующий дольше времени для достижения взаимопонимания. Хотя я заметил закономерность: чем сложнее характер у лошади (в начале работы), тем более классными лошадьми они оказываются в итоге.
- Тогда сразу следующий вопрос: почему португальская школа, которую представляете и вы в том числе, предпочитает работать с жеребцами?
- Тому есть две причины. Первая – тело. Пропорции и кондиция тела жеребцов более приспособлены для сбора и работы над упражнениями. Это более сильные и массивные животные.
И вторая - традиции. Все-таки наша школа основана на традициях. Хотя они тоже меняются. Ранее я и сам для работы выбирал жеребцов. Но сейчас у меня в обучении есть кобыла. Кстати, у нее фантастический характер! Отменная кондиция, 165 в холке — для лузитано она довольно высокая. Прекрасная в работе. То есть в данные момент я не так ограничен в своих взглядах. И в будущем буду с радостью работать и с кобылами тоже.
- Раз мы начали эту тему, расскажите, пожалуйста, про Национальную школу искусства верховой езды (Португалия), представителем которой вы являетесь.
- Школа начиналась с группы студентов Нуно Оливейро. Он основал школу и традиция шла от него, потом его непосредственные студенты развивали своих учеников. И пусть Академия как таковая в середине девятнадцатого века почти перестала существовать, королевская семья всегда содержала мастеров работы с лошадьми, хотя бы для собственных лошадей. И к вопросу о древности школы. Все началось, при правлении короля Жуао V, который был женат на эрцгерцогине Марии Анне Австрийской. В те времена в Вене уже существовала школа искусства верховой езды. И королева способствовала перенятию опыта по созданию школы искусства верховой езды в Португалии.
Нуно Оливейро лично был студентом последнего мастера королевской школы верховой езды. Когда академия прекратила свое существование, знания никуда не делись. Более того, Нуно Оливейро был выдающимся мастером. Он был знаменит и нашел ряд новых талантливых всадников, которым он передал знания Королевской школы.
- То есть вы самая молодая из классических школ?
- Формально да, но только потому, что мы были вынуждены перестроить школу. Но если касаться традиций езды, то корни работы с лошадьми уходят в историю намного глубже, даже чем у испанской школы.Некоторые из наших традиций идут напрямую из 15 века и были написаны португальским королем (Прим. Король Португалии Дон Дуарте «Книга о науке хорошо ездить верхом в любом седле», ок. 1420г.). Причем в его трактатах внимание сконцентрировано не только на технике езды, он постоянно пишет о важности хорошего взаимопонимания с лошадью.
И если быстро вернуться к истории, начиная с 1748 года, школа не поменяла местоположения, ее центром остается завод, занимающийся разведением линии Alter Real (прим. линия породы лошадей — лузитано). С тех времен по сегодняшний день. Да, школа молодая, но Академия и знания намного старше.
- Где базируется эта школа и конный завод?
- Недалеко от Лиссабона. И главное, что я хочу подчеркнуть, мы сохраняем не только знания, но и королевские линии лошадей.
Что касается места, не все так просто. Сейчас у нас есть большой плац, но некуда пригласить зрителей. Когда погода хорошая, мы можем организовать преставление в саду. Но когда идет дождь или, напротив нещадно палит солнце… Или когда после дождя портится грунт на улице, да и при имеющемся грунте на плацу, тонкую работу делать просто не возможно.
И когда мы участвовали в шоу четырех школ в Париже, зрители думали, что мы все имели равные стартовые условия. Но это далеко не так!
Сейчас у нас новые антрепренеры, которые заботятся о нас. По-прежнему нет манежа, хотя сейчас лошади в лучшей форме, они стали получать лучшие корма, у нас появились новые седла. Улучшения есть, но этого недостаточно.
- Это королевская семья заботиться? Кто собственник лошадей?
- Правительство Португалии. Школа попадает под ту же статью затрат бюджета, что и сохранение исторических зданий и памятников. Уже 11 лет я вместе со Школой и на моих глазах проходят все эти изменения.
- Покуда речь зашла о классических школах работы с лошадью. Все школы делают схожие элементы, они похожи для обывателя, но ведь они различны по методике тренинга и даже иногда внешне.
- Да. Школы имеют совершенно разную философию. И я думаю, что я могу произнести это вслух, только две школы показывают лучшую технику. Это Португальская и Венская школы. У меня хорошие отношения с шефом Венской школы, так как я работаю на вожжах. Это одна из самых сложных индивидуальных видов работ с лошадью.
Мы (португальская школа), может быть, немного более свободней, самобытней что ли, чем Вена. Потому что она достаточно прямая и непреклонная в вопросах тренинга лошади.
В испанской школе слишком много музыки и довольно жесткая работа.
- Что дает работа на вожжах? Зачем она?
- Она дает возможность показать красоту движения лошади без всадника. Показать сбалансированность и движения лошади. Потому что для работы на вожжах лошадь должна иметь даже лучшие способности, чем для работы верхом. И это очень тонкое управление. Ты не сидишь верхом, ты не можешь дать лошади сигнал своим телом. И конечно, другая степень доверия и отношения с человеком, потому что он находится в непосредственной близости от задних ног.
Поэтому когда я выступаю с лошадью на вожжах, люди действительно могут оценить красоту. И еще я наслаждаюсь процессом. Поэтому я улыбаюсь. Ведь это искусство. А искусство – это необъяснимое явление, то, что рождается внутри. И оно либо есть, либо нет. Поэтому мы называемся школа ИСКУССТВА верховой езды!
У меня был случай, когда мой номер работы с лошадью на вожжах завершал шоу. После него была кадриль и конец. И вот на моем выступлении, зрители так аплодировали, что один из всадников сказал: «Публика уже настолько в восторге, что даже если мы сейчас собаку на манеж выпустим, они будут аплодировать».
Они были счастливы во время моего выступления! Они аплодировали в темп лошади на протяжении всего номера.
Как я объясняю это? Энергия, которая идет от сердца, которую ты вкладываешь в дело, передается людям. Это не просто механическая работа. Ты можешь иметь небольшие недочеты в технике, но по итогу, твое выступление заставляет зал рукоплескать. И я в это верю. И, конечно, красота лошади.
Я родом из семьи, не связанной с лошадьми. Рядом с местом, где мы жили, не было конюшен. Но всякий раз, когда я видел лошадь, я был восхищен.
- В каком возрасте вы пришли к лошадям?
- Где-то в 9 с чужими лошадьми. Позже родители купили мне кобылу.
- То есть родители поддерживали вас в вашем стремлении к лошадям?
- Нет.
- Вы же сказали, что они купили вам лошадь.
- Да. Но примерно в 17, когда я решил заниматься лошадьми серьезно, они хотели, чтобы я поступил в колледж. Так что, прежде чем я представлял португальскую школу на «Шоу четырех школ» (в Париже), когда на нас смотрели 40 тысяч пар глаз, был пройден тяжелый путь.
Я никогда не стремился только к успеху или деньгам. К тому, чтобы делать больше семинаров, набирать больше учеников. Для меня во всем, что я делаю – главное сердце. И это — одна из главных причин, почему сейчас я хочу иметь свой проект, свой дом как базу для тренинга… Такое академическое место, куда могут приезжать люди для того, чтобы учиться. И я понимаю, что я могу содержать такой проект, потому что я вижу, как это развить и как управлять там всем. У меня большой опыт обучения людей и лошадей. И это здорово, когда по жизни ты можешь идти своим путем.
(Прим. — Во время наших частных бесед, Пауло много рассказывал о своей мечте купить землю недалеко от Лиссабона (в котором, к слову, расположена Национальная школа искусства верховой езды) и создать собственную школу для того, чтобы иметь возможность делиться своим опытом верховой езды и обучения лошади).
- Когда вы говорили о рождении португальской Школы и о королевской семье, о зарождении выездки XV-XVII веков, у меня родился вопрос, который я задаю уже не первому классику верховой езды. Как вы считаете, все те элементы, которые мы знаем сейчас, были сформированы, как выездка военной лошади (для атак и защиты в бою) или лошади для представлений при королевском дворе (для шоу)?
- Базовые элементы были введены в тренинг как подготовка военной лошади. Маневренной, годной для участия в сражении. Но не все. Например, совершенно неправильно считать каприоль или курбет такими упражнениями. Это, конечно, не так.
Так же к практическим движениям можно отнести пируэты, менки ног, боковые движения, отменный сбор лошади, чтобы она могла без труда нести себя и быть легкой в динамичной езде. Но так же отличались формы элементов. Например, пируэт. Это не был классический пируэт в современном понимании, в шесть темпов. У всадника нет времени сказать врагу: «Ну-ка подожди». И раз, два, три…
Это были действительно динамичные движения. В битве у тебя нет времени думать, лошадь должна быть быстра и гибка, чтобы всадник мог избежать выпада противника. При этом он не выполняет курбет, чтобы впечатлить врага. Или не делает пассаж рядом с телами убитых друзей. Секундная задержка в сражении — и ты будешь мертв.
Как произошли показательные элементы. Например, в Португалии, в те времена, когда на территории страны не велись войны, состоятельные люди по-прежнему проводили много времени в конюшнях и у них было свободное время для совершенствования мастерства, и в том числе для придумывания и оттачивания новых трюков. Так стали рождаться манежные прыжки и другие элементы. В том числе, чтобы впечатлить дам и двор.
Ответ на этот вопрос появился логически и с опорой на практический опыт верховой езды. На мой взгляд, не надо нагромождать лишних легенд на элементы. Как, например, делает Бент Брандеруп. Сейчас он практикует со своими студентами, чтобы при работе с земли лошадь, сильно присев на задние ноги, держала одну переднюю ногу приподнятой, точно как мы видим это на гравюре.
- Мне кажется, этим он объясняет лошади, что больше веса надо перенести назад. Позже, для подготовки к леваде.
- Но левада делается с двумя поднятыми ногами. Конечно, это интерпретация увиденного на гравюре. Но не подумайте, что я против того, что делает этот всадник. Мы все люди, имеем право на свое видение, на свою интерпретацию и поиск, а еще мы можем совершать ошибки. Невозможно их не совершать. Но важнее — иметь смелость признавать свои ошибки, смотреть им в лицо, искать пути для их устранения.
- Хочу спросить про элементы тренинга в классической школе. Какова последовательность? С чего вы начинаете? Какие упражнения самые важные?
- Самое важное — это понимать, что цель выездки, основа классического «дрессажа» — это развитие тела лошади посредством движения. Чтобы достигнуть совершенства тела и движений лошади на столько на сколько это возможно для конкретной особи. От всех упражнений, на любом уровне их выполнения вы получаете тот или иной результат. Но ни одно из них не будет самоисчерпывающим. Каждое – только часть гимнастического процесса.
Важно все, от самого простого круга, до пассажа и пиаффе. Пассаж сам по себе улучшает качество рыси, но тренинг не начинается с пассажа. Сначала вам нужна рысь, потом, улучшая ее, мы подходим к пассажу. Пока мышцы лошади не готовы к ритмичной рыси, мы не получим красивый пассаж, но получив его, мы увидим качественно новый уровень движений на рыси. Так что упражнения – это взаимопроникающие элементы, это процесс совершенствования, который никогда не останавливается.
Я считаю, что любому всаднику не повредит больше практики, но я так же верю, что любому всаднику нужны знания. Итак, информация, знания, практика.
Вот практический пример для тренинга молодой лошади. Если вы видите, что она уже завелась, а вам еще надо поработать, сделайте паузу, снимите седло. Дайте возможность выплеснуть напряжение и тогда снова медленно вернитесь к работе. Если лошадь возбуждена, и вы не сделаете этот перерыв, она полностью выйдет из баланса. И вот тогда вернуть лошадь обратно к работе будет сложнее. Я предлагаю вооружится спокойствием и терпением, сделать паузу, а потом медленно, спокойно, вернуть лошадь к работе. Это если вы работаете с легковозбудимой лошадью.
Если ваша лошадь, напротив, ленива, то вам надо дать ей энергию, побуждая к движению. Уметь поддержать в нужный момент, использовать хлыстик. Это не значит быть излишне строгим. Для этих лошадей надо быть более настойчивым.
Почему это важно. Если лошадь с самого начала работает над балансом, имеет энергию к движению, то что мы называем импульс , в этом случае все что вам надо – это время. Время для развития базовых навыков, от легкого сгибания, к более выраженному. Сгибания в разные стороны, различные вариации. Лошадь становится более гибкой и сбалансированной. От первичного сбора к более серьезному. Постепенно лошадь становится собранной и несет себя легче.
Если отвечать на вопрос о том, что самое важное в тренинге, на мой взгляд, я отвечу – база. То, что мы называем «начальная школа». Она закладывает фундамент развития всего последующего процесса. Не надо гнаться за финальным результатом. Он придет. Закладывайте базу.
- Что включает в себя базовая школа?
- Шаг, рысь, галоп по прямой. Боковые движения. Все это тренируют задолго до первой менки ног. Задолго до пиаффе, которое требует уже большего сбора, концентрации мышц. И это очень важно. Потому что именно простые упражнения помогают лошади быть гибкой, прямой, вырабатывают баланс.
Лошади ассиметричны, как и люди. И как же лошадь сможет двигаться по прямой, если от природы одна ее сторона более развита, чем другая? Мы делаем латеральную работу, чтобы развить неразвитую сторону. В итоге, лошади становится проще двигаться по прямой.
Самое главное – это основы. А в основах важно дать понять, что гимнастика, дрессаж – это интересная работа. Стараться не выводить лошадь из баланса. Вести ее развитие постепенно. И это уже не очень легко. Ведь всадник, сверху, даже если он сидит абсолютно неподвижно, он уже меняет баланс лошади. И это одна из самых сложных задач на моих семинарах. Ведь я тренирую пару: человека и лошадь. И иногда видишь, что всадник мешает лошади правильно двигаться, или напротив, лошадь мешает всаднику развиваться дальше. И я всегда стараюсь максимально помочь обоим. Так что баланс очень важен. Особенно для молодой лошади, которая только начала работу под всадником.
Итогом правильного тренинга будет хорошо сбалансированная лошадь, которая легко несет себя и всадника.
***
В конце интервью, я хочу поделиться с читателями роликом выступления Португальской Школы Искусства Верховой езды
от журнала Baroque Horse Magazine
