Да уж, красотун, килограмм бы еще этак 200 скинуть. Но на пастбище это невозможно, а если его оттуда оторвать, то чревато это большими моральными потерями для него и угрызениями совести для нас, да и здоровье он свое поправил именно благодаря табунному образу жизни. Надо сказать что и поведение лошади тоже немного меняется. Раньше он абсолютно полагался на человека. Еще в Клейстах мы частенько в лес ездили, второй лошадью был Сапнис, которого нам тренер выдавала, чтобы проветрился. Сапнис - сын степей. И много лет назад, к нашей Астриде Карловне в диком виде попал, в бокс не зайти было. Кто-то из бывших воспитанников ей подарил. В нем еще природные инстинкты на выживаемость хоть и дремали, но чутко. Как-то в лесу он внезапно застыл как вкопанный. Мы стали смотреть в том же направлении, что Сапнис. Через некоторое время на пригорок выскочили две красавицы косули, покрасовались и умчались, только тогда Сапнис с места сдвинулся, а Гольф как шел так и шел, пока в хвост Сапнису не уткнулся, и на косуль ухом не повел. А сейчас он на многое, на что раньше внимания не обращал, реагирует. Жизнь в полях пробуждает природные инстинкты и заставляет полагаться на самого себя, а когда еще и других охранять надо… Но вот вчера не знаю чего это было, то ли просто дурью маялся, а может действительно, что-то подозрительное ему померещилось. После ежедневной процедуры с полосканием зубов, хотела по дороге обратно на пастбище свои ноги пожалеть, мне же еще на конюшню назад топать. Взобралась на Гольфушкину спину с подставки, при этом с какой пятой попытки, все отходил, хотел посмотреть что в манеже делается, а туда народ от дождика спрятался. Двинулись, на недоуздке, зашли за угол манежа, дальше, говорит, не пойду. Обратно, пожалуйста, а вперед нет. Ну никак. Стояли, мы стояли, ни к какому консенсусу не пришли. Что там такого впереди высмотрел, не знаю, вроде ни хлопающей левадной калитки, ни шуршащего пластмассового пакета не боялся, а может решил, что в манеж надо завернуть. И пришлось мне, сползать с теплой лошадиной спины, где я уже так удобно устроилась, и тащить этого толстого за собой. За недоуздок был непедагогично дернут и кончиком чомбура по толстому боку тоже получил. Пол дороги он так тормозил, выглядывал. Ну дождь, ну ветер, вроде ничего необычного. Да и ни на что конкретно испуга не проявлял. Странный какой-то. При подходе к пастбищу только стал самим собой. Процедура захода у нас такая. Снимаю с него недоуздок и он вертится пока я открываю ворота, там электропастух, и если не хочется острых ощущений, то надо осторожно. Открываю пошире, приглашаю, и красотун стартует с пригорка прибавленным галопом, по жеребцовски выгнутой шеей, со ржанием несется к своим. А мне на своих двоих топать обратно в промокшем виде, вечереет, домой пора. Идальго с Вовкой уже в конюшне.
Да, а вот когда Гольфа еще забирала с пастбища, как-то Бублика стало жалко. Он первым, как всегда, меня высмотрел и пуская слюнки ненавязчиво возник рядом. Получил свой сахарок и очень просился, чтобы его взяла. Пришлось отгонять, а то они с Гольфом вроде как конкуренты, подерутся еще, и я под раздачу попаду. Гольф вот никогда не подходит, ждет, когда к его величеству подгребут.
Вот и пролетели четыре выходных , так как на понедельник-вторник удачно выпали праздники Лиго и Янов день. Я успела все четыре дня с лошадьми провести, да и праздник хорошим получился, дождя обычного спутника этого праздника, в саму ночь Лиго не было, потому и костер был, как положено, все кто в состоянии попрыгали через него, ну и сыр домашний особенный, именно к этому празднику сделанный, ну пиво, правда уже магазинное (а вот раньше и дедушка мой, и отец, всегда сами пиво к Лиго варили), и рассвет встретили, проводили самую короткую ночь в году. И ужасная коммерциализация, накрывшая и этот праздник, как-то в этом году не так сильно забодала. Или только мне так показалось.
Да, а еще в воскресенье была в опере, сто лет не посещала уже. А тут Большой театр на гастролях, всего 2 дня, «Евгений Онегин». Я не знаток. Но как-то очень даже взволновало, такое приподнятое состояние было, и по окружающим видно было, что они тоже в такой же эйфории пребывают.