Сказ сто девятнадцатый
Это не весело, это бесево!
В воскресенье муж устроил мне очередной праздник, закинув меня на конюшню, а сам с ребенком уехав к свекрови. То есть весь день, и мой, и никому-то я не нужна вот срочно, и не давай-ка я закругляйся пошустрей, и не мама, посади на лошадку! В общем, полнейшая свобода действий!
В леваде мирно дрыхло гнедо-пегое беремчатое чудо. На зов погуркала, но не подошла. Ну да это и обычно вполне: в леваде она вообще не ходит, никогда. Тому куча причин. Ладно, выудила ее из левады, поставила на « виртуальные развязки». Сбегала переоделась. Мдя… Минуты две она по-честному ждет, када там мамка из-за угла выглянет с проверкой, а потом отправляется лопать сено, которое на обед лошадкам принесено и вывалили в проход. При чем знает, что нельзя, косит виноватым глазом, но жрет!
Взяла кучку щеточек, с их помощью превратила кобылу из гнедо-пегой в рыже-пегую. Ну и на том хорошо. Как она вообще ухитряется так вываливаться? Даже глазки в какашках. А глазки даже мягкой щеточкой ни тронь. Только ладошкой, а потереть ни-ни! Зараза!
Решила я погулять с лошадкой по полям нашим. Грунта в манеже нетути, рысь практически уже снята: мыслимо ли дело, через пять дней кобыла уже как 10 месяцев жеребая! Поэтому равзлекаю себя и лошадку прогулками, хождением в поводу с заданной скоростью на заданном расстоянии, иногда рысь в поводу немножко. По дороге встретили жеребца-текина. Строгого жеребца, когда-то крывшего. Что кобыль, что жеребец друг на друга нуль внимания. Его-то понять можно: что с ней. С такой жеребой, делать? А вот почемуВьюжная грызть мужика не кинулась, вопрос! Порадовалась адекватности и спокойствию кобылы.
Дошли мы до определенного местечка, где кобылу обычно начинает припирать: поля, свобода, а мы все шагом. Поле там ровненькое, рыси, не хочу! Обычно мы делаем четыре крыга рысью в одну сторону, четыре в другую. После кобыла утомляется и предлагает шаг, и мы идем себе обратно. В рысь лошака выслалась, я руку не успела поднять. О, решила я, кобыль начинает реагировать на минимальные команды! А кобыль в это время летела широкой рысью с подвисаниями. Хм… Не висело бы такое огроменное пузо, было бы ах как красиво! На десятом кругу прибавленной рыськи, я стала сомневаться, что лошадка вот-вот набегается. Решила развернуть, пусть побегает в другую сторону. В другую сторону Вьюжная полетела все той же рысью, едва касаясь земли. Ну ничего, решила я, ща еще десять кружочков и спокойненько шагом домой. Многовато, конечно, тем более для одной репризы, ну раз лошадь так вот прет, то пусть прется без вреда для здоровья, и, стала считать круги. На четвертом кругу кобыль, радостно козля и подпердывая, стартонула галопом. Неет! Так мы не договаривались! Только рысь! Я попросила ее откинуть зад. Откинули. Лошадь стоит, фырчит, на меня смотрит, в глазах черти пляшут. Но контакт еще до конца не потерян. Пытаюсь спокойно выслать лошадь в ту же сторону. Два темпа рыси и помчались восторженным галопищем. Откидываю зад. Стоит, смотрит. Высылаю в другую сторону. Рысит, вроде терпимо. Вздох облегчения: неужели сегодня так просто? Не тут-то было! Кобыль опять стартует галопом. Откинули зад, встали. И, как апофигей, выезжают квадрациклы. Неет, мы их особо не боимся, но не в этом случае! Ма-ма-а-если-пры-гать-мя-мя-чи-ком-то-ква-дра-цик-лы-ко-не-жо-ры-съе-дят-те-бя-ты-то-сто-ишь! Стало вдруг очень холодно, по спине, по позвоночнику что-то щекотно захолодило. Подхожу к скачущей лошади, останавливаю. Отчетливо помню, что последние наши поскакухи в поле, которые я пыталась лечить осаживанием от квадратной позы, кончились плохо. Черт с ней, с ТБ, корду потуже на руку, чтобы лететь, так вместе. Успокаиваю лошадь голосом и начинаю боковые сгибания. Десять с одной стороны, десять с другой, десять переходя со стороны на сторону. Лошадь расслабляется, зажевывает, развешивает уши, прикрывает глазки. Справились? Пытаюсь пойти в ней в поводу. Ой, как весело, вспоминает лошадь. Мы же прыгали мя-мя-чи-ком! И опять выезжают квадрациклы (они вокруг нас по дорожкам полевым круги наворачивали). А вот и повод испугаться, решила веселая лошадь и пошла пугаться. Пугалась весело. Для нее. Я как-то подозрительно спокойна. Начинаем «раскачиваться» два шага назад, шаг вперед, три шага назад, два шага вперед, четыре назад, три вперед. Кобыль отвлекается, расслабляется жует. Пойдем? Побежим! «Качаемся». Квадрациклы поехали. Реакция та же. Может ты хотя бы пожрешь? Всегда так просишь в поле пожрать-то. Лошадь смотрит недоуменно: я, жрать? Я вообще бросаю это грязное дело. И так неприлично располнела, вишь, какой живот!
- Ну давай просто посмотрим, как проезжают квадрациклы?
- Давай, но я буду их бдить!
- Ну бди, бдюн…
- Ой, мам, смотри, они от меня убегают! Пойдем, догоним, пасть порвем? Не, ну не хочешь, не надо, хотя перспектива заманчивая. Да стою я к тебе лицом, стою. Нет, пойдем моргала выколем хотя бы! Не пойдем? А и ладно, тут побесимся.
Шли по полю мы черте-как. Не по ровной накатанной дорожке, а по центру, по насту и буеракам. Когда до конюшни осталось метров 200, и квадрациклы, наконец-то, накатались вокруг нас, лошадь расслабилась, поставила меня на середину шеи, перестала бежать и прыгать. И только по болезненной пустоте где-то чуть ниже горла, я поняла, в какой я вот совсем недавно пребывала удушающей панике. Странно, я даже и не заметила, только отходняк.
Дошли мы до конюшни. Я выяснила, что все приключение заняло у нас всего-навсего полтора часа с момента выхода из конюшни, что привела я спокойную лошадь домой ровно к обеду, не нарушая график кормления. Все хорошо. Почти. Если не считать того, что выходя из денника, я не вписалась в проход, впечатавшись в бетонную стенку.
После обеда я взяла эту бесеницу еще разок побегать на корде. В ту, дальнюю, часть поля мы не пошли, а выползли на кордовый кружок на ближнее поле. И что бы вы думали? Она уснула! Она еле-еле тюлюпалась на рыси, дожидаясь голосовой команды, не поднимаясь в рысь на жест, она останавливалась зато на минимальную команду, она радостно выполняла откид зада, убирала перед из круга, осаживала… Она никуда не хотела бежать и чхать хотела на очередные квадрациклы, которые поехали мимо. Я опять увидела дрыхнущую Вьюжу, которой ничего от жизни и не надо.
Бесево улетучилось без остатка. Вернее, с остатком во мне. Нервишки лечить надо, а то я до выжеребки в психушку загремлю!
(но это для совсем продвинутых, нам бы пока стойку на себя не уронить 
