Валерия, мне ужасно не хочется вновь обращаться к теме Невзорова, но я вынужден это сделать, так как в моем распоряжении наконец оказалась уже упоминавшаяся мной ранее книга Этьена Сореля «История верховой езды от истоков до наших дней», ( ETIENNE SAUREL «Histoire de l’équitation des origines a nos jours»), изданная во Франции в 1990 году. Помимо массы другой очень интересной информации, в этой книге четко разъясняется и «секрет» езды без уздечки на ошейнике (кордео). Вот что пишет по этому поводу господин Сорель на стр. 104-105:
«Faute d'approfondir la question, on a longtemps pensé que les Numides, qui montaient à cru, n'employaient pas de mors ni de rênes. Ils y suppléaient, pensait-on, par la voix et le seul emploi d'une baguette. Cette équitation, outre qu'elle allait de façon surprenante à rencontre des mœurs brutales des anciens, eût supposé un dressage extraordinaire. Actionner et tourner un cheval en employant la voix, les jambes ou la cravache n'a rien que de courant pour des cavaliers entraînés, mais arrê¬ter à volonté, même dans des conditions normales, un cheval démuni de mors, suppose un dressage qui n'est certes pas à la portée de tous, à plus forte raison dans la tension du combat. On comprend mal pourquoi des guerriers, montant des étalons de surcroît, se fussent exposés, par quelque gageure née de la tradition ou de l'amour-propre, à perdre le contrôle de leurs armes, après avoir perdu celui d'un cheval, déjà inquiété par le tumulte, mais devenu ingouvernable parce que terrifié par les hennissements de ses congénères, l'odeur du sang ou la douleur d'une blessure. M. Vigneron, qui se réfère à Strabon notamment, a fait justice de cette légende, tout au moins pour ce qui a trait à l'ensemble des cavaliers numides, car il a toujours existé des virtuoses partout. Leur équitation ne comportait ni mors ni rênes, c'est certain, mais ils n'en disposaient pas moins d'un frein. L'arrêt était provoqué par un « collier-frein », sorte de nœud coulant entourant la base de l'encolure et dont une extrémité restait à portée de la main du cavalier. Remonté rapidement le long du cou et serré en cas de besoin, le collier-frein comprimait la trachée-artère, étouffait l'animal et le contraignait à l'arrêt. La légende tiendrait au fait qu'aucune indication de mors ne figurait, et pour cause, sur les gravures ou reliefs, que le cavalier avait les deux mains libres de servir ses armes et que la mince ligne du col¬lier-frein passait à première vue assez inaperçue. En 1885, un cama¬rade de régiment du commandant Lefebvre des Noëttes s'était amusé à rééditer la monte sans mors des Numides. Il arrêtait à volonté un pur-sang au moyen d'une réplique de collier-frein antique, confectionnée à titre expérimental. C'est la vue de cette démonstration qui permit au commandant qui, lui, n'avait pas lu Strabon, de percer pour sa part le mystère de l'équitation sans mors».
Я специально привел оригинал, чтобы исключить упрек в подтасовке фактов. А вот так этот отрывок звучит по-русски:
«Долгое время было принято считать, что ездившие без седел нумидийцы не использовали также ни удил, ни поводьев. Считалось, что эти приспособления они заменяли действием голоса и прутика. Такая езда, мало того, что она удивительным образом шла в разрез с жестокими нравами древних народов, требовала также необыкновенной выездки лошади.
В том чтобы послать вперед или повернуть лошадь от голоса, шенкелей или хлыста, нет ничего особенного для любого тренированного всадника, но остановить лошадь по своей воле без помощи удил и поводьев даже в нормальных условиях сможет далеко не каждый, а тем более сделать это в горячке боя. Мало понятно, почему воины, ездя на возбужденных жеребцах, были вынуждены из-за традиции или любви к лошади подвергать себя риску утраты контроля над своим оружием вследствие утраты контроля над лошадью, и так взбудораженной суматохой и шумом, и становящейся неуправляемой, приходя в ужас от ржания сородичей, запаха крови и боли от ран? Месье Виньерон, прямо ссылаясь на Страбона, проясняет эту легенду в части, касающейся нумидийской конницы, так как в любом деле всегда есть свои виртуозы. Правда, что их езда не предполагала использования ни удил, ни поводьев, однако это не значит, что у них не было тормоза. Остановка обеспечивалась при помощи ошейника-тормоза, разновидности скользящего узла, ЛЕЖАВШЕГО ВОКРУГ ОСНОВАНИЯ ШЕИ ЛОШАДИ. Конец ошейника-тормоза был в пределах досягаемости руки всадника. ПОДНЯТЫЙ ВВЕРХ ПО ШЕЕ И ЗАТЯНУТЫЙ В СЛУЧАЕ НАДОБНОСТИ, ошейник-тормоз сжимал трахею и душил лошадь, принуждая ее к остановке. Легенда возникла потому, что на гравюрах и рельефах, где всадник обоими руками держит оружие, нет никакого указания на наличие удил, а также потому, что тонкая линия ошейника-тормоза казалась на первый взгляд незаметной. В 1885 году однополчанин командана Лефэвра де Ноэтта развлекался реконструкцией нумидийской езды без уздечки. Он останавливал по своей воле чистокровную лошадь при помощи реплики античного ошейника тормоза, изготовленной для этого эксперимента. Именно увиденная демонстрация действия ошейника-тормоза позволила не читавшему Страбона командану Ноэтту проникнуть в тайну езды без уздечки.»
Справедливости ради следует сказать, что в книге «Лошадиная энциклопедия» Невзоров также упоминает о нумидийской езде без уздечки, однако его цитата дает несколько иную трактовку этой истории. На стр. 62 он пишет:
«Античный мир тоже знал езду верхом без уздечки.
Правда, в несколько анекдотичном варианте.
Парфяне и нумидийцы первыми, в этом смысле, зарегистрировалась в мировых хрониках, но и те и другие пользовались очень высоко, практически под ганаши поднятыми ошейниками.
А поскольку ездили они на очень мелких и, как правило, замученных лошадях – то при необходимости они могли лошадь подушить таким образом, что та снова начинала повиноваться»
Что интересно в сравнении двух цитат.
Первое: Невзоров пишет о ПОДНЯТОМ, а не о ПОДНИМАЕМОМ ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ ошейнике.
Второе: утверждение Невзорова о том, что ошейник был эффективен из-за замученности и малорослости нумидийских лошадей, полностью опровергается опытом XIX века, производимого над чистокровной лошадью. Причем интересно, что опыт был успешно произведен не великим мастером От Эколь, а простым французским офицером-кавалеристом, которые, по мнению того же Невзорова, поголовно не умели ездить верхом.
Мне кажется, что приведенная цитата из Сореля полностью объясняет полное отсутствие интереса к езде на ошейниках во Франции – большинство современных специалистов там явно читали книгу Сореля. Теперь также понятна и изложенная Невзоровым история о том, что в секрет езды без уздечки его посвятил Марио Люраши. Если эта версия соответствует действительности, то я почти уверен, что «секрет», заключающийся в быстром подбрасывании ошейника вверх и последующем обучении лошади повиноваться намеку на это пугающее движение, Люраши, в свою очередь, почерпнул из процитированной здесь книги Сореля, а сам, понимая суть этой методики, продолжает работать лошадей на обычном "железе".
