Сэйва
Pro
Re: Конный Дом "Конго". Мой Китеж.
Лошадиный дзен или Конные практики Ани Беран.
Я чудом успела на самолёт Варшава-Мюнхен. Стыковка была очень короткой, а наш самолёт в Киеве задержали на час. Чудо я расценила как добрый знак и даже не слишком мандражировала в полёте. Прилетела на полтора дня раньше, т.к. во-первых, не было билетов, во-вторых, хотелось чуть релакснуть перед началом семинара и пообщаться с Аней без посторонних. Возможно, придумываю себе, но за эти годы у нас с ней образовалась какая-то не совсем обычная связь. Или мне кажется.
В субботу поселилась в чудесной квартире с видом на Альпы, вдыхала ароматный воздух и медитировала.
В воскресенье приехали на конюшню с Питером, чтобы с утра поехать в лес на фризах. Гут Розенхоф встретил меня уже почти родными лицами, зелёной свежестью травы, лёгким запахом фермы и утренними тренировками лошадей в манеже. Радости не было предела, неужели я снова здесь! Пока Питер возился с лошадьми, я нашла Аню.
- Привет, Аня!
- Привет Влада! Как хорошо, что ты смогла приехать.
- Как дела в Гут Розенхофе?
- Почти как на Украине. Только меньше народу умерло… вот здесь… - Прижимает руку к груди.
- Мне очень жаль. Чтобы люди не умирали в сердце, нужно постараться не пускать их так глубоко.
- Я работаю над этим. – Улыбается.
Она вообще всё время улыбается. А в глубине глаз едва заметные искорки боли.
Мне так хорошо понятен её стиль общения, тонкий юмор, смех, когда больно, внешняя холодность и дистанциированность. Она такая…истинная женщина… Перфекционистка и трудоголик. Жесткая с людьми и бесконечно терпеливая с лошадьми. Она, как и я, слишком многого ждёт от людей, а потом искренне мучительно болеет там, в груди, в том месте, где они однажды умирают для неё навсегда…
«Классическая выездка – это жизнь, это дыхание. Здесь невозможно отработать 8 часов и идти домой жить другой жизнью. Потому что на Вашем попечении много живых существ, и рабочего времени не может существовать, ибо мы ответственны за них каждую минуту. Днём и ночью. Попадая сюда, люди должны это понимать.»
Это тяжкий труд. Студенты-ученики в Гут Розенхофе отрабатывают по 12 лошадей в день. Думаю, ни на какую личную жизнь у ребят ни времени, ни сил не остаётся. Они работают по 12 часов в сутки, с одним выходным в неделю и коротким отпуском в год. Не всякий такой ритм выдерживает…
В воскресенье мы поехали с Питером кататься в лес на его фризах, Мерлине и Гавэйне. Мне достался невозмутимый Мерлин. Фризы у Питера старотипные, очень породные и реально упряжные. Ну что вам сказать. Фриза у меня не будет никогда, если только на посмотреть и потрогать. Настолько неудобные они оказались для меня под верхом. Очень специфический ход, очень высокий. Галоп пережить ещё можно, но рысь – это было слишком для меня. Скакали по ровнющим полям галопом. Это просто кайф. Когда бросаешь повод, и этот галопирующий танк несёт тебя со всей своей мощью. Фризы – слабые лошади, галопом долго скакать не могут, поэтому разносов можно не бояться. Чуть свистнул, и они уже шагом идут. Зато какая же мощь! Длиннющие гривы по ветру, и земля гудит от их рысцы. Невероятные красавцы!
Потом поехали домой, туда же уже подтянулись прилетевшие в тот день Марьяна и Ульяна Inferno. Пока то да сё, уже и вечер настал. На следующий день начало семинара…
В 9.30 утра в манеже было уже не протолкнуться, участников намного больше, чем в прошлые годы. Я насчитала где-то 35-38 человек. Много моих старых знакомых по прошлым воркшопам. Люди возвращаются снова и снова. Но. В который раз удивил контингент. Преобладающее большинство – дамы 40 +, непрофессионалы, частные владельцы. Ну почему всё это неинтересно спортсменам и профессионалам? Они всё знают, да? В этом году собирался приехать к Ане на воркшоп и Родриго Матос. Однако, к сожалению, не смог по личным причинам. Просил перед Аней извиниться и сообщить, что он приедет к ней лично вне рамок семинаров. Приедет познакомиться. Засвидетельствовать своё уважение, посмотреть на работу и обсудить методики тренинга.
По материалам семинара я буду, наверное, повторяться с прошлым годом где-то, ибо в этом году семинар был практически идентичным прошлогоднему, только некоторые вопросы освещались чуть более широко. Например, езда в дамском седле.
Для меня невероятным отдохновением является созерцание уже знакомых лошадей. Насколько же с годами виден их прогресс, насколько же они расцветают. Снова и снова хочу подчеркнуть, что лошади в работе у Ани Беран в лучшем случае посредственные, в худшем случае – откровенная выбраковка. Кто искалечен физически, кто морально. Для лошадей, отправленных в Гут Розенхоф, Аня – последний шанс.
«Многие спортсмены ищут идеальную лошадь. Часто слышишь, что, мол, эта лошадь дерьмо, и эта лошадь для меня не хороша. Но когда-либо, глядя на очередной исковерканный или просто не шибко удачный экземпляр, задавались ли спортсмены вопросом: «А насколько я хорош для этой лошади?»
«А ещё они часто имеют программу подготовки лошади. И всех лошадей приспосабливают к этой программе. С одной не получилось, вторая лошадь сопротивляется, третья дурная, а вот с четвёртой сработало. И всё. Он мастер. Ибо программа работает же! Нужно только правильную лошадь найти…Это всё как-то с ног на голову, потому что выездка должна подстраиваться под каждую лошадь, в зависимости от её природных данных, от её темперамента, от её истории, способностей и желания учиться. Выездка – для лошади, и никак не наоборот.»
Лошадиный дзен или Конные практики Ани Беран.
Я чудом успела на самолёт Варшава-Мюнхен. Стыковка была очень короткой, а наш самолёт в Киеве задержали на час. Чудо я расценила как добрый знак и даже не слишком мандражировала в полёте. Прилетела на полтора дня раньше, т.к. во-первых, не было билетов, во-вторых, хотелось чуть релакснуть перед началом семинара и пообщаться с Аней без посторонних. Возможно, придумываю себе, но за эти годы у нас с ней образовалась какая-то не совсем обычная связь. Или мне кажется.
В субботу поселилась в чудесной квартире с видом на Альпы, вдыхала ароматный воздух и медитировала.
В воскресенье приехали на конюшню с Питером, чтобы с утра поехать в лес на фризах. Гут Розенхоф встретил меня уже почти родными лицами, зелёной свежестью травы, лёгким запахом фермы и утренними тренировками лошадей в манеже. Радости не было предела, неужели я снова здесь! Пока Питер возился с лошадьми, я нашла Аню.
- Привет, Аня!
- Привет Влада! Как хорошо, что ты смогла приехать.
- Как дела в Гут Розенхофе?
- Почти как на Украине. Только меньше народу умерло… вот здесь… - Прижимает руку к груди.
- Мне очень жаль. Чтобы люди не умирали в сердце, нужно постараться не пускать их так глубоко.
- Я работаю над этим. – Улыбается.
Она вообще всё время улыбается. А в глубине глаз едва заметные искорки боли.
Мне так хорошо понятен её стиль общения, тонкий юмор, смех, когда больно, внешняя холодность и дистанциированность. Она такая…истинная женщина… Перфекционистка и трудоголик. Жесткая с людьми и бесконечно терпеливая с лошадьми. Она, как и я, слишком многого ждёт от людей, а потом искренне мучительно болеет там, в груди, в том месте, где они однажды умирают для неё навсегда…
«Классическая выездка – это жизнь, это дыхание. Здесь невозможно отработать 8 часов и идти домой жить другой жизнью. Потому что на Вашем попечении много живых существ, и рабочего времени не может существовать, ибо мы ответственны за них каждую минуту. Днём и ночью. Попадая сюда, люди должны это понимать.»
Это тяжкий труд. Студенты-ученики в Гут Розенхофе отрабатывают по 12 лошадей в день. Думаю, ни на какую личную жизнь у ребят ни времени, ни сил не остаётся. Они работают по 12 часов в сутки, с одним выходным в неделю и коротким отпуском в год. Не всякий такой ритм выдерживает…
В воскресенье мы поехали с Питером кататься в лес на его фризах, Мерлине и Гавэйне. Мне достался невозмутимый Мерлин. Фризы у Питера старотипные, очень породные и реально упряжные. Ну что вам сказать. Фриза у меня не будет никогда, если только на посмотреть и потрогать. Настолько неудобные они оказались для меня под верхом. Очень специфический ход, очень высокий. Галоп пережить ещё можно, но рысь – это было слишком для меня. Скакали по ровнющим полям галопом. Это просто кайф. Когда бросаешь повод, и этот галопирующий танк несёт тебя со всей своей мощью. Фризы – слабые лошади, галопом долго скакать не могут, поэтому разносов можно не бояться. Чуть свистнул, и они уже шагом идут. Зато какая же мощь! Длиннющие гривы по ветру, и земля гудит от их рысцы. Невероятные красавцы!
Потом поехали домой, туда же уже подтянулись прилетевшие в тот день Марьяна и Ульяна Inferno. Пока то да сё, уже и вечер настал. На следующий день начало семинара…
В 9.30 утра в манеже было уже не протолкнуться, участников намного больше, чем в прошлые годы. Я насчитала где-то 35-38 человек. Много моих старых знакомых по прошлым воркшопам. Люди возвращаются снова и снова. Но. В который раз удивил контингент. Преобладающее большинство – дамы 40 +, непрофессионалы, частные владельцы. Ну почему всё это неинтересно спортсменам и профессионалам? Они всё знают, да? В этом году собирался приехать к Ане на воркшоп и Родриго Матос. Однако, к сожалению, не смог по личным причинам. Просил перед Аней извиниться и сообщить, что он приедет к ней лично вне рамок семинаров. Приедет познакомиться. Засвидетельствовать своё уважение, посмотреть на работу и обсудить методики тренинга.
По материалам семинара я буду, наверное, повторяться с прошлым годом где-то, ибо в этом году семинар был практически идентичным прошлогоднему, только некоторые вопросы освещались чуть более широко. Например, езда в дамском седле.
Для меня невероятным отдохновением является созерцание уже знакомых лошадей. Насколько же с годами виден их прогресс, насколько же они расцветают. Снова и снова хочу подчеркнуть, что лошади в работе у Ани Беран в лучшем случае посредственные, в худшем случае – откровенная выбраковка. Кто искалечен физически, кто морально. Для лошадей, отправленных в Гут Розенхоф, Аня – последний шанс.
«Многие спортсмены ищут идеальную лошадь. Часто слышишь, что, мол, эта лошадь дерьмо, и эта лошадь для меня не хороша. Но когда-либо, глядя на очередной исковерканный или просто не шибко удачный экземпляр, задавались ли спортсмены вопросом: «А насколько я хорош для этой лошади?»
«А ещё они часто имеют программу подготовки лошади. И всех лошадей приспосабливают к этой программе. С одной не получилось, вторая лошадь сопротивляется, третья дурная, а вот с четвёртой сработало. И всё. Он мастер. Ибо программа работает же! Нужно только правильную лошадь найти…Это всё как-то с ног на голову, потому что выездка должна подстраиваться под каждую лошадь, в зависимости от её природных данных, от её темперамента, от её истории, способностей и желания учиться. Выездка – для лошади, и никак не наоборот.»
Каждый день заглядываю и жду твоих впечатлений. Как здорово. После твоих поездок и таких эмоционально прочувствованных рассказов обо всем увиденном, хочется двигаться вперед. Спасибо! Искренне!!! За то, что поддерживаешь в нас желание учиться, совершенствоваться и идти дальше
