А вот и фото Светиных лошадей, вчера получила.
Бриса
Маито
Мучача, Нина и Вива Испания
А у меня опять приключения. Вчера вечером поехала проверить лошадей,смотрю, Серый уже к конюшне подходит. Но я не стала возвращаться, решила сперва на поле посмотреть. На поле был только Марик. Бегает один за кустами, ржёт, а на конюшню не идёт. Явно потерял лошадей. Я вернулась, смотрю, все дома. Пошла на поле, зову Марика, а он меня видит, но ко мне не подходит. Как будто не узнаёт. К мосту подбежит и опять за кусты. И уже от него парок поднимается. Блин, дело плохо. Эдак загоняет себя. Надо кобылу вести, причём очень быстро. Подхожу к конюшне. Возле стоят Серый и Марс и внимательно следят за моими действиями. Позвала их, думала, они мне помогут. Марс быстренько смотался в конюшню. Серый топчется очень неуверенно. Ближе всех к выходу стояла Миграция. Я ей накинула на шею лейцу и повела на поле. Все остальные толпой за нами. Марик нас увидел, но не подходит. Шею вытянул, смотрит из далека. Я вывела всех на поле. Зоринка сразу к Марику, поздоровались, всё хорошо. А Марик, из-за того, что подпотел, буквально сплошь покрыт комарами. Позвала всех домой, чтоб Марик мог немного остыть. Все идут, Марик последний, я сзади. Как только начали заходить на конюшню, Марик начал оглядываться, вытягивать шею. Я машу на него руками, мол заходи, а он заметался и проскочил сквозь меня. И опять бегает по полю. Я к нему. Надо же разобраться, чего он боится. А самой стрёмно стало. Очень похоже на неудержимое стремление вперёд, как при бешенстве. Никого и ничего на поле я не нашла, а уже темнеет, видно совсем плохо. Позвонила Маше, предупредила, что с Мариком какая-то фигня. Ещё раз прошла за кустами до дороги туда, куда он всё смотрел, но конь со мной туда не пошёл. Ладно, вроде носится он перестал, я ушла домой. А позже пришла на конюшню, все лошади на поле. Марика не бросили. Но у меня тяжёлый осадок остался, покоя нет. Сплю я, значит, вдруг череда выстрелов, прямо где-то рядом. Первая мысль - собаку пристрелили, но она бы тогда успела взвизгнуть, значит, не её. На часах половина четвёртого утра. Вдруг в конюшне топот, испуганное ржание, оборванное на полуслове, какие-то голоса и собачий лай. У меня мгновенно в голове пронеслась картина раненой лошади, которая только успела добежать до конюшни и там рухнула. Я вскочила как ужаленная и бегом на конюшню. Гид кинулся ко мне и показывает, что надо бежать на поле. Залетаю в конюшню, там Миграция с вытаращенными глазами, но живая и здоровая, а больше никого. А Гид уже носится, мол давай-давай. Я бегом на поле. И вдруг слышу за кустами мужские голоса, прямо рядом. А-а-а!!! Уже разделывают!!! Думаю, если я сейчас выскочу, то меня тоже пристрелят. Думаю, надо тихонько посмотреть и бежать за помощью. Пробираюсь к кустам, выглядываю, а там никого, а мужские голоса дальше. Смотрю, идут вдоль холмов два охотника, а лошади в другой стороне поля. Позвала, собрала всех вокруг себя, осмотрела, все целы и не вредимы. А охотники на уток охотились и ещё всё утро бабахали. Марик на конюшню опять не пошёл. И лошади опять его одного не бросили, ушли к нему. А уж в девять утра, смотрю, все дома и Марик вместе со всеми. Фу, можно выдохнуть!
