Полночи с пятницы на субботу читала в Певце обсуждение про колики. Под вертящуеся в голове рефреном "нидайбох!".
"Кто чего боится, то с тем и...", - усмехнулось моё Дорогое Гомеопатическое ехидным профилем Анны Андревны. В субботу Митяй выдал колики. С четырёх часов дня по половины первого ночи - очередные танцы с бубнами, шприцами, капельницами, экстренным выдёргиванием с Металлурга Николавны - одна, без старших товарищей, я покамест очкую в этом процессе - благо, Катюха как раз ехала из города в конюшню с намерением покататься. Покаталась, ага. По аптекам.
В девять вечера оболтусу явно получшело и все, кроме нас с мужем, отправились по домам. Мы, в принципе, тоже собирались... В девять двадцать оболтус поскучнел. В девять сорок выдал вторую серию. В девять пятьдесят успевшие доехать по домам снова попрыгали в машину и помчались обратно. Я в это время снова колола, сцеживала, по веленью Николавны, кровь на очередную биохимию, шагала, радуясь тому, что силы пугаться смутно маячивших в темноте рулонов у оболтуса есть, а, значит, помирать пока рановато...
В воскресенье - новая напасть, толком не пьёт и не мочится. Уже выбирали между очередной капельницей и клизмой - но оказалось, что коню просто достались крайне бестолковые бабы. Когда я, по совету Николавны, сообразила ведро поднять с пола и подвесить, дело сразу пошло на лад.
Вчера же, по принципу "дело было вечером, делать было нечего" заездили мелкого.
Надели ребёнку полочное седло. Подвигали под этим седлом на корде. Потом Кобра, как самая лёгкая из присутствующих, на седле повисела, полежала - и села аккуратненько. Провели сына под всадником в руках пару шагов и сочли посвящение в верховые кони состоявшимся.
Как я и предполагала, мелкий был абсолютно спокоен, ничего принципиально нового в его жизни не произошло.
Уже на пути домой сообразила, что за всей этой суетой мы с Зябушкой благополучно прохлопали двухлетие совместной.
