Какое лето дубак такой?
Немного о выездке. Знатоки узнают стиль изложения
"...иной раз видно, как всадник себя руками притягивает к седлу и сидит как влитой за счет того, что противовесом держится за повод. При этом общее равновесие не нарушается, никто не отменял закона «насколько тяжел повод, настолько сильным должен быть посыл». Жестким шенкелем вгоняют в жесткий повод и на таком жестком контакте и едут."
Но они говорят в своих интервью, что приходится все переделывать...
— Слышала я и эту историю. Что-то они действительно переделывают под свою, немецкую манеру езды. У нас большинство всадников едут на легком поводе. У них — наоборот, вкладывают лошадь в повод, и иной раз видно, как всадник себя руками притягивает к седлу и сидит как влитой за счет того, что противовесом держится за повод. При этом общее равновесие не нарушается, никто не отменял закона «насколько тяжел повод, настолько сильным должен быть посыл». Жестким шенкелем вгоняют в жесткий повод и на таком жестком контакте и едут. Поэтому наших лошадей им приходится переучивать. Кира Кёрклунд купила в Ленинграде Эдинбурга и сначала не могла на нем ехать. Ей пришлось вызывать И.М. Кизимова и у него учиться. Но она не переделывала лошадь под себя, а переучивалась сама.
Распространено мнение, что западные всадники работают с лошадьми более мягко, чем российские.
— Нет, это на людях они работают мягко. Наши старые конники говорили о немцах: «Они из молодой лошади всю душу выколотят, пока у нее взгляд не станет кроткий-кроткий, а потом работают мягко-мягко». И потом, не забывайте, они берут в работу не сырой молодняк, а полуфабрикаты. А самая тяжелая и травмоопасная работа бывает именно с молодой лошадью, когда животное не понимает, почему оно должно подчиняться, если оно большое, сильное, ловкое, у него реакция лучше, чем у человека.
И тут нужна и мягкость, чтобы наградить лошадь за малейшую уступку, и жесткость, чтобы настоять на своем. Но не жестокость, конечно. Если в определенные моменты проявить мягкость, а точнее мягкотелость, лошадь не забудет этого никогда. У нее может смениться 10 всадников, пройдут годы, но она будет помнить, как она справилась с одним человеком и будет проверять всех остальных — «на прочность».
На Диксона претендовала голландская спортсменка, которая несколько лет выступала в составе сборной страны, ее лошадь состарилась, и она искала себе другую для выступления на ближайшей Олимпиаде. Она села на Диксона и — я была в шоке — не смогла сделать не только ни одного элемента, но даже проехать стенку рысью! Она так зажала его ногой, так вцепилась в повод, что он просто подставил челюсть и попер. Она помучалась два дня и отказалась. Потом на него попросила разрешения сесть известная в то время французская всадница Доминик Десне, которая много лет выступала за сборную Франции. Она тихонько покаталась на нем, и через 15 минут Диксон делал у нее абсолютно все — пассаж, менку ног в темп... Никаких трудностей. Из чего я сделала вывод, что наша и французская школа близки.
А можно вас пригласить провести семинар? Не хотите ли вы написать книгу?
— Я совсем не писатель и вообще не считаю себя таким уж большим специалистом.
Каждая новая лошадь объясняет мне, что я ничего в этом деле не понимаю.
Полностью
здесь
