«Приют» для одной лошади

Ира, старайтесь себя успокоить тем, что Вы делаете для собаки всё возможное.
Тем более, что это и в самом деле так.
Почти все в старости становятся беспомощными.
Не терзайте себя тем, что она "уходит", говорите себе: "Я делаю всё, что должна делать.".
У Вас есть долг перед ней, Вы его выполняете.
Раз Вы хотите, чтобы она ещё хоть несколько недель пожила - дышала, ела, пила, общалась с Вами, и она не мучается от болей, то подбадривайте себя, а не терзайте!
 
Света, у меня нет перед ней никаких долгов. Я нуждаюсь в ней. Я люблю ее, не могу без нее. Видеть ее, нюхать ее, целовать ее глаза, нос, уши, обнимать - высшее счастье. Каждый раз, возвращаясь домой, первым делом кидаюсь смотреть на нее и танцую от счастья, что она жива. Слава Б-гу.
 
У меня так же было с Басей - она дома никак не хотела писать. И да, приходилось ее носить. правда, она не становилась легче... потому что опухоли росли. А вот пришить петлю на шлейку, чтобы носить ее на плече, я не догадалась. Но у меня хоть этаж 2, и лифт на 1 этаж ехал вверх (вниз - нет).
Так что, ты держись. Но, если ты не можешь себя убедить в том, что жива - и это уже радость, переходи на более сильные успокоительные, что ли. Транки уже. Потому что ты себя сожжешь. И в худшем случае на этом фоне можешь получить обострение всех своих болячек - вряд ли это тебе надо.
 
Не, не обычный, он избирательно действующий, снимающий тревожность, но не вызывающий заторможенности, не нарушает работоспособность, и он не вызывает привыкания. Я говорю о классических транках, которые лупят всерьез. Почитай про афабазол - он там какую-то группу не блокирует в мозгах (не помню уже). В таком состоянии, как Ира, надо себя уже глушить, ИМХО. А то она уже дышать забывает...
 
Тань, я просто написала, что афобазол - тоже транквилизатор. Об этом не стоит забывать, всё-таки.
И да, лично у меня он вызвал заторможенность и потерю работоспособности, так что это не безопасненький (и бесполезный) глицинчик.
Рекомендовать что-то более сильное без врача я бы не стала.
 
Ириша, дорогая, очень тяжело, да, понимать, что скоро- всё. Попробуй себя встряхнуть, дорогая. Понимаю, как тяжело это принять. Вот пишу тебе, а у самой- слезы. Когда мы берем щенков, котят, мы знаем, что они живут гораздо меньше нас... Правда, кажется, что это будет еще совсем нескоро... И когда наступает время, капец, как тяжело. И нужно суметь отпустить... И не сжечь себя... Пожалуйста, дыши.
 
Вчера утром еще все было нормально. Она спокойно спала ночь, утром была такая мягкая и расслабленная. Я ее гладила, целовала, и мне не хотелось вставать, потому что в который раз думала, что вдруг это последний раз я просыпаюсь с ней под боком. А он на самом деле оказался последним.
Когда я пришла домой, собака лежала на полу и тяжело дышала. Я подумала, что это опять ее желудок беспокоит, и дала ей квамател. Вроде ей стало получше. Вечером после еды снова стало плохо, причем очень плохо. Позвонила нашему ветеринару, он сказал ехать в клинику. Вызвала такси, поехала в ближайшую - в Чин. Ее долго пытались спасти. Диагностировали расширение желудка. Вставить зонд в неспящем состоянии не получалось. Наркоз давать боялись. Стали говорить о жизни на капельницах. Потом об усыплении. Потом решили, чем сразу усыплять, все-таки рискнуть и дать щадящий наркоз. Дали. Из желудка все откачали. И она даже пришла в себя после наркоза. Я лежала на кушетке с ней в обнимку и почти дремала, когда она подняла голову, выплюнула тряпку изо рта и попыталась вскочить. Мне даже уже казалось, что вдруг получится еще пожить. Но учащенное дыхание оставалось. Мне посоветовали оставить собаку в стационаре, пока ей не станет лучше. И если снова станет хуже, чтобы сразу ей помогли. Мы ее там довольно уютно обустроили, ночной доктор обещала смотреть ее каждый час. Утром она была еще жива. Мне позвонили около двенадцати и сказали, что она умерла. Что проводили реанимационные мероприятия, но сердце остановилось, мозг умер. Все.
Вчера в клинику приехали дочка и муж. Целая стая Корниловых собралась. И целый консилиум вокруг собаки. Хотя там была еще тьма народу, но никто не ругался. Наоборот, когда я втащила Мартышку по лестнице, сложила ее на кушетку, выпуталась из веревок и рухнула на пол рядом, кто-то сам начал кричать и звать врачей со словами "человеку плохо". Ну, они же не знали, что я уже каждый раз так с ней по лестнице поднимаюсь. По-моему, все очень честно старались нам помочь.
О, какая радость. Студент позвонил, что вышел из метро и сейчас придет мне свой отчет показывать. Пойду оденусь и спущусь во двор. Это хорошо, это меня отвлечет. Потом еще что-нибудь напишу.
 
ewrqM1NyiHQoXb7N8KBjykBNcB3Id63SvJGjigDtljNlqPnAqNQr6iS6CGA13en1q_J6bpmRyOJonT3VoXnDag%3D%3D
 
Вот. Утром была на работе. Потом меня отпустили, конечно. Потом, после ветклиники, я ходила по всяким разным делам. Зашла в два банка, в разные магазины. Почти совсем успокоилась. Домой совсем не хотелось идти. Но пришлось.
Вот так вот получилось. Я жива. Не знаю, надолго ли, но если получится надолго, то у меня должна быть собака. Я обязательно заведу собаку. Моя собака будет самой доброй, самой послушной, самой веселой и крепкой собакой на свете. Она будет всех любить, и вокруг нее на всех будет распространяться душевное тепло. Как вокруг Мартышки. И я буду ее любить, и мы тоже будем жить долго и счастливо. Надо только провериться вот опять. Как раз на конец апреля назначена очередная проверка. И, главное, я ее не боюсь совсем, потому что что бы ни получилось, все к лучшему. Либо я скоро буду с Мартышкой, либо я буду жить и увижу ветреницу, потом черемуху, потом ландыши. Потом летом будут черника и земляника. Буду ездить на Гранде. Тискать Белку. И неизвестную еще пока мне собаку. А Мартышка там немножко подождет. Хотя мне без нее все равно плохо.
 
Сверху