Москва, ЦМИ. Семинар по выездке в Прадаре.
Впечатление первое – сидячих мест нет, зато много знакомых лиц. Выбрали стратегически важное место для наблюдения – смотрим, слушаем, иногда комментируем между собой. Частенько наши комментарии типа: «А что это он так носится на рыси?» озвучиваются в микрофоне: «Необходимо, чтобы лошадь пошла пореже». Удивилась, как со стороны видны ошибки, особенно если их сразу комментируют, при том, что собственный уровень даже рядом не лежит с тем, что демонстрировали. Даже не то, что не лежит – он там даже полотенце не постелил, чтобы разлечься… и даже это самое полотенце не купил еще. Но все равно, ВИДНО! Удивительно это.
Фото с equestrian.ru Мы стояли почти за буквой C.
Заинтересовала траектория, по которой делали элементы, отложилось в памяти – может, пригодится. Удивительно было, что шагали кони в промежутках совсем мало. Чуть-чуть. Но не доросла я, чтобы это как-то комментировать. А вторая лошадь в первой части семинара (Малый приз), Джек Пот - очень понравилась! А еще мысль в слух – вот раз уж это мастер-класс, то все-таки было бы классно, если бы все участники белые перчатки надели, чтобы было видно руку – черные сливались. Руки было видно только у О. Слащевой.
Где-то посредине семинара жутко захотелось есть. Тут-то мимо проходила S_Hara, пожевывая что-то. Оказалось – сушеные блины, заботливо порезанные мелкими кусочками и приготовленные для уток. Счаз! Утки нашлись в человеческом обличии сразу же в огромном количестве. Вкусно! Так и смотрели дальше, периодически уменьшая пайку уточек.
Отстояв себе все ноги, вторую часть решили не смотреть. Вернее так – пойдем «пошагаем» на улицу и решим, смотреть или нет. Вышли к кругам – а там бега!
Рысачки.
Фото Алисы Варковой
Как-то я никогда не задумывалась, что вообще-то всякие там скачки-бега – это испытания молодых лошадей. Да и когда смотришь на это со стороны, «звезды ипподромных дорожек» не кажется юными совсем на фотографиях. А тут... бежит дитё, с наивными жеребячьими глазками, старается! Вроде и большой уже, но ведь все равно.
Сколько ему там – 3? 4 года? Невысокий совсем, угловатый по-юношески, но старательный – ножки задирает, бежит-пыхтит! «И зачем рысакам бегать галопом, если они шпарят почти так же, если не быстрее?» Эффектно, конечно, рысак на маху смотрится – ноги мелькают, грива развивается.
Подозреваю, что нервов этот семинар наездникам стоил больших, потому как любопытных на дорожки вывалило много. Тотоша сначала ворчала: «Да нельзя на круга выходить, нельзя!».. но в итоге все-таки подошли мы поближе (тем более – не мы одни), встали вдалеке, между дорожками. Как раз перед залитой, на льду которой и проводились забеги. Посмотрели, так сказать, вблизи, не мешая. И опять – мчатся рысачки, шурша по льду подковами, борьба за первенство.. а сзади догоняет парочка, не попавшая в лидеры. Серый маленький – машет ножками, старается… Прямо представила, что так же вот Факт в молодости бегал, слеза навернулась. Уж не знаю, от умиления или от чего еще… Последним бежал совсем-совсем невысокий рыженький – по льду цеплялся, старался!
Посмотрев на это и замерзнув на ветру на кругах, потопали домой, мимо бывшего Матадровского плаца. Вспомнила я время, когда единственный раз была на ипподроме, год 1994 что ли.
Воспоминания.
О Боже! Как давно это было!
Подружки мои тогда уже занимались в ШВЕ, помню из их рассказов и заветный рубль (или 10?), и «теорию», и клички лошадей, на которых они ездили – из запомнившихся Мальчик и Бим-Бом. Помню билетик «теории» с кличкой Гвидон на обороте, которую мне показывали, как великую гордость. Кто бы мог подумать, что эту лошадь я увижу у Никулина через несколько лет? Но присоединится я к подружкам смогла только один только раз – не отпускали меня родители, считая лошадь существом опасным, старательно «не замечая» моей тоски и истерии, когда, наслушавшись рассказов подруг, приходила я домой, открывала и разглядывала только-только купленный и такой бесполезный еще справочник Гуревича. А потом после школы звонила на ипподром и спрашивала, с какого возраста берут детей заниматься, надеясь, что в мои 11 лет все-таки возьмут. Не один раз звонила, между прочим! Но всегда отвечали – берем с 12. Подружки мухлевали и каким-то образом все-таки попадали на занятия, а меня и не отпускали.
Так вот – единственный раз, когда я с ними пошла-таки на ипподром был уже спустя года два после всех этих событий, как раз когда мне лет 14 было, «лошадиный зуд» все-таки слегка успокоился, тем более, что общаться с подружками этими мы к тому моменту практически перестали, разные интересы, знаете ли. Так вот, однажды взяли меня с собой, навестить любимого ими молодого рысачка Археолога, которого они очень любили. Ну приехали. Меня, между прочим, обещали покатать шагом.
Елки-палки – конюшня! Пахнет сеном, опилками, навозом и…лошадьми. Вот они – стоят, хрумкают, переступают. Целый мир, другой совсем. Какие-то седла, веревочки – названия всего этого я знала из того же справочкика, но как это все на практике использовать – представляла с трудом. В итоге выпросили подружки двух коней себе у дежурной по конюшне, их большой подруги, покататься на кругах. Показали мне, как чистить коней (первый опыт чистки, который забылся так же легко, как случайно и приобрелся), поседлали их – и поехали. А я уселась на скамеечке у кругов, смотрела на здание ипподрома, на рысящих мимо подруг и страдала, что меня не взяли с ними. Ну и что, что я не умею – научили бы! Вон у них как все легко получается! Не трудно это совсем, наверняка.
А дальше было интересно. Отрысив, отшагавшись.. не помню как, но что-то такое произошло.. в итоге мы оказались на зеленке в центре кругов. Там Настя спешилась зачем-то и попросила меня подержать ее коня. Конь немедленно начал пастись. Я стою рядом. Конь пасется. Повод в руке, держать неудобно. Конь пасется, никого не трогает. Подружки что-то там треплются возле второго коня. Я чувствую себя дурой – что его держать, если вот он, никуда не уходит. Ничего не произойдет, если я просто рядом буду стоять, пока он ест. Ну и отпустила повод.
А что было дальше – догадайтесь сами. Только что флегматичное существо вдруг подняло голову от травы и.. нет, он никуда не убежал – он радостно пританцовывал вокруг нас. Я тут же узнала про себя много нового. «Ну теперь точно верхом не покатают!». Начали коня ловить. Ах, да! В центре кругов, если память мне не изменяет, был плац, на котором занимался кто-то с тренером. В общем, всей толпой коня ловили. Табунщики, блин! Поймали быстро, и по-моему чуть ли не я, это не помню – подманивали все дружно выставляя руку «с вкусностью» - конь просто не мог решить, к кому именно идти за хавчиком. И пошли обратно на конюшню. В проходе кому-то из коней делали горчичники (запомнила, как горчицей намазывали бока) – эта сцена отпечаталась в памяти. Так же как и то, что мы проходили мимо конюшни, рядом с которой собиралась на занятие смена, и был там в смене большой черный конь. Огромный просто конь. Про которого мне сказали, что зовут его Гайтис, и обратили внимание на горбоносую голову. Так что заочно знаю я и этого коня. Мельком, скажем так. Только почему-то мне говорили, что он ганновер.
Вот собственно и все мое до этого знакомство с ипподромом. Яркое на события знакомство, как я теперь понимаю. И с тех пор сама держу лошадь до последнего и, другим когда вручаю, обязательно говорю: «Держи и НЕ ВЫПУСКАЙ ПОВОД ИЗ РУК, чтобы ни случилось».
Воскресенье. Подмосковье, Звенигород.
Пришли на конюшню. Там Марина – ну к ней сразу вопросы про рысаков! «А почему они на льду плечи себе не отрывают?» - «Ну на них сверху нет прокатчика стокилограммового?» «А почему на санях заезды не делают?» - «Делали, но сани неустойчивые»… Вообщем, поделились с ней своими наблюдениями.
И отправились в лес на Элс и Фохте. Нормально так проехали, спокойно. Едешь по лесу шажочком – и не напрягает спокойный ритм, нет зуда обязательно порысить, погалопить.. нееее… Ну галоп сделали. Один. Спокойный. И пошагали домой, проверили, туда ли ведет выбранная дорога, куда мы думаем. Думали правильно, вывела туда, куда планировали.
А потом были сани!
"Ямщик, не гони лошадей..."
Надо было проверить круг, по которому планировали катать прокат на санях – можно ли везде проехать. Марина запрягла Далласа, мы напросились в «пассажиры».. и поехали!
Как же здорово!
Даллас в упряжи весь из себя нарядный, с кистями везет нас мимо елок и кустиков. Дорога с другого ракурса кажется совсем другой. Сидишь, наслаждаешься природой. Вот выехали на широкую дорожку – Даллас рысцой пошел… Эх, колокольчика под дугой не хватает и гармошки. Красота-то какая вокруг! Лес стоит снегом занесенный, сани поскрипывают, сзади след на снегу от полозьев. Рядом Ася бежит, поскуливает, волнуется. Марина виртуозно проезжает по дорожкам и поворотам. Мы с Тотошей сидим тихо и балдеем!
Проехали по той же дорожке, где мы водим верховые маршруты. Мимо всех красот, по всем живописным тропинкам и просекам. Полюбовались на солнце над лесом, на снег на елках, на кисточки на шлее. Поняли, что песен «дорожных» на вскидку вспоминается не много – только «Ой мороз-мороз!». Ну и какая это «лихая песня ямщика»?
Даллас уже после стоял у коновязи и фыркал, покашивался на нас. Вспомнил боевую юность. "Ты теперь не призер, а колхозник, все, бега кончились!" - шутила Марина. А Далька слушал, наклонив голову, такой весь из себя красивый.
Вернулись довольные до соплей! И до кучи пошли покатать Полю на горку. Укатались! Снег в лицо, ветер на скорости – ааа! Прекрасно! Все мокрые вернулись сохнуть. Как-то получился не день, а сплошной выходной, один из очень немногих. И от этого – прекрасный!
. Можно сказать, автопортрет!
. 
