Re: Жизнь в лесах. ..............
Немного о нем...
Последние мои слова. Где-то вначале дневника я писала уже о солнечной собачке. Теперь- последнее.
Я потеряла не просто собачку - я потеряла то существо, которое любило только меня и любило бесконечно, самоотверженно (до смерти) и всегда. Ни одна моя лошадь, ни Джек- никто так ко мне не привязан, как был он.
Он был солнечным: его любили все и спрашивали именно о нем: "А как там Еж?"
Он был безусловно храбр: никогда, ни перед какой собакой, даже перед стаей убивающих собак он не ложился кверху брюхом. Он был готов всегда вступить в бой.
Он очень умел любить.Когда я уезжала на пару дней в Питер, малыш отказывался от корма и не выходил на улицу - ждал меня. Он понимал, что я уезжаю уже по моим сборам, ложился в свое креслице и закрывал лапками глаза. Ежик понимал, что теперь он будет только ждать.
Когда я возвращалась, малыш бегал сумасшедшими кругами, бросался с налета на меня и целовал, целовал, целовал. Он был счастлив в эти минуты по-настоящему.
По воскресеньям он ходил со мной в часовню. Ежик знал, что мы идем именно туда и первый забегал на территорию. Он ждал меня там у дверей, никогда не мешая и не требуя, чтобы я вышла. Ему отчего-то нравилось со мной туда ходить. Впрочем, ему просто нравилось быть около меня... всегда...
Маленькую мою собачку я, за его недлинную жизнь (прожил он 8 лет), раза три вытаскивала с того света. И он каждый раз с трудом, но возвращался потому что очень любил жить, потому что любил меня.
Он умел различать все мои чувства, все желания. Он читал по глазам моим, что надо делать и делал.
Я никогда не видела таких солнечных существ,полных любви и энергии! Он постоянно разговаривал. Просто постоянно! О чем-то рассказывал, что-то просил.
Всегда бегал со мной в лес: я- на коне, он-рядом.Любил бегать с Уланом и Бароном. Кобыл побаивался и старался держаться на расстоянии.
Он был моим маленьким маячком в лесу и лошади спокойней шли по чащобе, потому что впереди звенел знакомый всем веселый колокольчик.
------------------------
Умирал он очень мучительно, но, Слава Богу, быстро. Всего день. И умер у меня на коленях, вытянувшись блаженно, понимая, что теперь мы вместе и его никто не будет больше рвать.
Мы его похоронили в лесочке около двора, под большой елкой. Там ему будут петь птички каждый вечер. Там ему будет спокойно.
А мы когда-нибудь обязательно встретимся, иначе быть не может...
Прости меня, мой мальчик.
