Эвиэль Нарэн
Через несколько дней, когда лекарь счел д’Ангиэру вполне долеченным, мы вернулись в Ардор. Накануне инквизитор прознал про мои вылазки за территорию и битый час высказывал все, что об этом думает. К счастью, до испепеления все же не дошло. Зато в сумке я везу два трофея: поющую раковину и номер телефона Арвиаля.
Всю дорогу мы молчали. Поскольку для светских разговоров не та ситуация, а для остальных – не то место. Да и что тут обсуждать? О том, что произошло в лазарете, мы оба говорить избегали. А от рассуждений на тему последних событий, сил Тьмы и черных магов уже и так с души воротит.
Единственное, что меня удивило – так это то, что я как-то не слишком уже и удивляюсь. Хотя, по логике вещей, должна была бы если и не умереть от ужаса, то хотя бы малость повредиться умом на фоне случившегося. В Керризе даже поделилась этой мыслью с д’Ангиэрой. «Кровь, - сказал инквизитор. – Для Вашей магической сущности все происходящее вполне естественно. Если можно это назвать естественным. Вы ведь не сходите с ума каждый раз, когда видите аварию на дороге или смотрите в новостях криминальную хронику?»
Любопытно. Оказывается, в силу своей природы я воспринимаю легион демонов как нечто само собой разумеющееся. Или, во всяком случае, не более сверхъестественное, чем труп на месте аварии. Что ж, природа разумна. Иначе доживать бы мне свои дни в доме для умалишенных.
В Академии нас встречали. Весь деканат в полном составе поджидал прямо у главного входа. Д’Ангиэра счел такую встречу подозрительной, насторожился и задал наиболее популярный вопрос:
- Что произошло?
Все встречающие с надеждой воззрились на Лианта. Тот осторожно начал:
- Видите ли, отец Даниэль…
- Есть причины, по которым необходимо беседовать на улице? – оборвал его д’Ангиэра.
- Конечно, лучше пройти в здание, - сказала Ланн, как-то загадочно глянув на коллег. – Только… если что-то Вам вдруг покажется странным… сейчас мы все объясним.
- Что, черт возьми, объясните? – с каждой секундой ректор выглядел все менее дружелюбно.
- Предлагаю обсудить все у меня в кабинете, - вздохнул Лиант.
Я, пользуясь тем, что никто меня пока не прогоняет, пошла вместе с ними. По пути в кабинет Лианта преподаватели заметно нервничали и озирались по сторонам. Краем уха я услышала шепот Кэррин: «Надеюсь, отец Тиссан успеет рассказать раньше, чем он увидит…»
Д’Ангиэра, наблюдая за ними, насторожился еще больше и в кабинет вошел мрачнее тучи. Швырнул сумку у дверей и выжидающе уставился на Лианта.
- В Академии произошел странного рода феномен, - начал отец Тиссан. Остальные на д’Ангиэру смотреть явно избегали. – Мы попытались укрепить защиты… Точнее, попытались задействовать для этого магов нэр Воздуха и Земли… К сожалению, это не удалось. Однако магические действия, произведенные эльтэнами, повлекли за собой неожиданный побочный эффект.
Декан умолк, словно не зная, как лучше изложить свою мысль.
- Что за эффект? – недобрым голосом спросил д’Ангиэра.
- Есть основания полагать, что произошел контакт между мирами… или что данные действия каким-то образом привлекли представителей иных миров или рас… Впрочем, Вы сами увидите.
- Что значит – иных рас? – д’Ангиэра явно начал терять терпение. – Что, к нам переселились ноитэ?
- Э-э… - замычал Гестон де Нармэс, декан моего отделения. – Не ноитэ. То есть, не совсем.
- Вы что, не в себе? – прошипел ректор. – Изъясняйтесь нормально! «Не совсем ноитэ» - это кто? Их призраки?
- В частности, низшие эльфы, - пробормотал де Нармэс, глядя куда-то в область затылка Ланн.
- Что-о?? – д’Ангиэре стоило бы смотреть так на демонов. Не понадобилось бы и магии – нечисть просто дохла бы с перепуга. Я на всякий случай поглубже забилась в укромное место за шкафом.
- Например, некоторые разновидности фирнов, - пролепетал Сайвэл. – Домовые то есть.
Воцарилась гробовая тишина. Судя по всему, д’Ангиэра прикидывал, кого сжечь первым.
- Иначе говоря, - с улыбкой голодного вурдалака констатировал ректор, - за время моего отсутствия вы умудрились расплодить нечисть в здании инквизиции.
- Также это заставляет задуматься о связях между мирами. Либо фирны все же оставались в нашем мире, либо каким-то образом попали сюда из эльфийского, - сказал Лиант. Я восхитилась его смелостью, одновременно всерьез испугавшись за его жизнь и здоровье. – Быть может, это позволит нам провести некоторые исследования.
- Поселите сюда еще и Князя Тьмы для исследований, - и д’Ангиэра стремительно вышел, яростно хлопнув дверью. Видно, и сам побоялся, как бы не убить кого в приливе братских чувств.
Я подождала, пока его шаги затихнут в коридоре, и отправилась в свою комнату.
Мира встретила воплем, который мог оглушить слона:
- У нас тут такое, такое творится! Ты не представляешь! Фирны! Домовые!! Настоящие!!! – Миркины глаза сияли таким безудержным восторгом, что я невольно начала улыбаться. – Ты понимаешь? Это же волшебство!! Как раньше!!!
Домовые – это, конечно, волшебство. Как в детских сказках. А как назвать то, что происходило в Керризе? Волшебным я бы это уж точно не назвала. Даже сумасшедший не стал бы в ответ на Миркины восторги столь же восхищенно орать: «а на нас напали демоны и черные маги, и мы имели все шансы быть сейчас трупами или пеплом – прямо как в легендарные времена!»
- Эля! Ну ты меня слышишь?! Я говорю – в Академии теперь живут фирны!! И еще что-то.
- Мира, - взмолилась я, - не тормоши меня так. Я устала, как собака. И как выглядят фирны?
- Как фирны. – Мирка, наконец, прекращает скакать кругами и усаживается за стол. Но тут же опять вскакивает: - Слушай, я тебе кофе сварю. Ты какая-то дохлая. Ч-черт, ну где он? Ну, опять эти шутки. Эй, кофе верните! Давайте на молоко меняться. Ну, кому говорю?
Я бы тоже хотела знать, кому она говорит. Если у нее раздвоение личности и она беседует сама с собой – плохо дело.
Мирка прекращает шарить в шкафу, встает посреди кухни и, нахмурившись, провозглашает:
- Правом, данным эльфийской крови Светом! Повелеваю тебе…
Мирка красива. Когда она использует свою магию, то озаряется каким-то внутренним светом. Отражение эльфийского сияния. Вспоминаю миэльта и… И не успеваю ни о чем подумать, потому что прямо на столе появляется странное существо с пакетом кофе. Секунду мы с ним смотрим друг на друга – и разлетаемся в разные углы. Я – с тихим «ой!», и существо – с диким воплем. У существа круглые глаза, торчащие на макушке острые уши, и оно продолжает панически верещать, вцепившись в Миркину шею. Размерами оно с кошку или чуть больше.
- Тихо, - командует Мира. – Тихо, кому сказала!
- Эт-то… - пищит существо, а я теряю дар речи оттого, что оно еще и разговаривает. – Св-ветлая госпожа, тут Ригарэль!
Мирка начинает ржать совершенно неподобающим светлой госпоже образом.
- Да угомонись ты! Ну да, Ригарэль. Это хорошая Ригарэль. Безобидная.
- Это что это я вдруг «безобидная»? – возмущаюсь я, слегка уже привыкнув к болтающемуся на Миркиной шее созданию.
- В смысле, что ты его не обидишь, - фыркает Мира.
- Я сама готова обидеться, - мрачно говорю я. – Я, конечно, не «светлая госпожа», но и не такое страшилище, чтобы даже это чудо-юдо от меня шарахалось.
- Не обзывайся, фирны этого не любят. Они обидчивые. – И Мирка опять хохочет. – Прямо как ты…
- Да прекратите вы этот балаган! – я возвращаюсь на свое место и закуриваю. – Ты кто? – спрашиваю существо, которое Мира поставила обратно на стол, прежде чем заняться варкой кофе.
- Фирн, - буркает фирн. А он, в общем-то, симпатичный. Обезьянье личико сморщено в смешной гримаске. Одет во что-то странное и зеленое.
- А я – Эвиэль, - вздыхаю я. И машинально добавляю: - Фирны – это, наверное, хорошо… Лучше, чем…
- Чем что? – спрашивает Мира, глядя на меня подозрительно. Отвечать «чем демоны» не хочется, и я брякаю первое, что приходит в голову:
- Чем д’Ангиэра.
Фирн презрительно фыркает и снисходит до того, чтобы представиться:
- Я – Эйси.
- Очень приятно, - вежливо отвечаю я.
- Фирны, - объясняет Мира, - это низшие эльфы. Бывают лесные – точнее, изначально они все жили в эльфийских лесах и пограничных с ними. Потом часть поселилась рядом с людьми, их называют домовыми.
- Помню, мы проходили…
- Дурное время, - мрачно говорит фирн. – Эльтэны живут с магами Огня. Инквизиторы учат эльтэнов. Быть беде.
Я пропускаю мимо ушей его замечание насчет магов Огня и говорю:
- Беда уже настала, Эйси.
- Будет хуже, - упрямо мотает головой фирн.
- Ну что ты раскаркался? – огрызается Мирка. – Тоже мне, пророки фиговы. Оба. – И Мира раздраженно брякает на стол джезву с кофе.
Наливаем Эйси молока в рюмку.
- А что едят фирны? – спрашиваю я.
- Конфеты, - отвечает домовой, умильно глядя на Мирку.
- Обойдешься, - беззлобно отмахивается она. – Все они едят. Кроме мяса и птицы.
- Мира-а, - я смотрю умильнее фирна. – Ригарэль тоже едят конфеты. А что, они у нас есть?
- Попрошайки, - Мирка приносит коробку конфет. – Эля, для тебя мне не жалко. Но эти бродяги у меня вчера съели целый торт и три плитки шоколада. Что здесь, кондитерская фабрика? Из-за них вечером не с чем чай было пить. Тетка Ника уже спрашивает, куда я столько шоколада таскаю. Хорошо еще, хамелеон где-то гуляет.
- Кто?
- Хамелеон мерцающий, иначе называемый бес сундучный, - важно поясняет фирн.
- Увидишь, - вздыхает Мирка. – То еще несчастье на мою голову.
Упоминание о бесах мне не нравится.
- Мира, почему бес?
- В народе так обозвали.
- Некоторые недоумки и фирнов нечистью зовут, - оскорблено добавляет Эйси.
- Мир, да что за хамелеон-то? – спрашиваю я.
- Говорю же – увидишь.
Пьем кофе. Мирка подстригла челку, ей идет. Открываю было рот, чтобы ей об этом сказать, но тут фирн прерывает паузу и заявляет чуть ли не обвиняющее:
- Ты приехала с темным магом из темного места. Ты пахнешь Тьмой.
- Я приехала с инквизитором Эстассии из Керризской инквизиции, - устало говорю я. – И Тьмы там было немало.
- Керриз? – фирн смотрит во все глаза. Как будто что-то знает.
- Ой, - спохватывается Мира. – А что там было-то? Здесь все на ушах стояли. Пугали, что вот-вот демоны нападут. Там ведь напали, да?
- Да.
- И что? – ужасается она. – Я за тебя боялась. Потом Лиант сказал, что все в порядке.
- Группа защиты восстановила защиту, - прозвучало глупо. – Д’Ангиэра…
- Темный маг, - безапелляционно изрекает фирн. – Зло. Будет беда.
- Большей беды, чем д’Ангиэра, не бывает, - усмехается Мирка. – А ее мы уже имеем. Эйси, да что ты про беду заладил? Замучил уже.
- Он – инквизитор, - загадочно говорит домовой.
- Гад он редкостный, а не инквизитор, - Мира раздраженно фыркает. – Глаза бы мои его не видели.
- Если вам так приспичило обсуждать д’Ангиэру, сделайте это в мое отсутствие, - говорю я. – Я и так с ним несколько суток нос к носу провела.
- Кстати, ты знаешь, что у нас начинаются совместные практические занятия? Точнее, уже начались, но у нашей с тобой подгруппы будут завтра, потому что ректора не было.
Смысл сказанного от меня ускользает, и я прошу:
- Мира, объясни. Какие подгруппы?
- Дополнительная практическая магия, - терпеливо повторяет Мирка. – Взаимодействие магов различных нэр.
- Плохо, - говорит домовой. – Огонь и эльтэны – очень плохо.
- Слушай, ты опять! – возмущается Мира.
- Мир, постой, - мне тоже становится невесело. – Что означают эти совместные занятия? Боюсь, Эйси прав.
- У вас это что, заразно? – она раздраженно смотрит на меня и на фирна.
- Мира. Какая профильная магия твоей нэры?
- Как будто не знаешь. Оградительная, защищающая, исцеляющая, изменяющая… да что ты глупости спрашиваешь?
- А у нэры Огня?
Мира задумчиво моргает серо-голубыми глазами. Говорит недоуменно:
- Разрушающая. Эль, тебя склероз настиг, что ли?
- То-то и оно! – многозначительно изрекает домовой, подняв указательный палец.
- Вот и скажи мне: это какой же магией мы с тобой можем совместно заниматься под руководством д’Ангиэры? Я – Ригарэль, и ты – эльтэн.
Мира хмурится. Понимает, наконец, что обеспокоило домового. И говорит неуверенно:
- Ну, посмотрим… Все-таки, д’Ангиэра хоть и псих, но покалеченные студенты ему вряд ли нужны.
- Оптимистка, - хмыкаю я.
Допиваем кофе. Иду к себе в комнату. Мерещится какое-то шебуршение в углах, потом все стихает. Фирны там или еще что, но на всякий случай говорю, обращаясь к противоположной стене:
- Пожалуйста. Этой ночью. Дайте выспаться!
Хотелось бы верить, что кошмары мне сниться не будут.
Эвиэль Нарэн
Наутро изучаю приказ, вывешенный рядом с расписанием:
«С 5-го апреля практические занятия всех групп будут проводиться в Северной башне в связи с повышением магического уровня первого отделения, а также необходимостью подготовки аудиторий к следующему учебному году. Администрация».
В Северной башне я никогда не была, доступ туда разрешался только старшим отделениям в сопровождении преподавателей. Теперь, судя по смене места практики, наш уровень уже не считается таким безобидным. Северная башня, насколько я знаю, оборудована специально для практических занятий, там сильнее защиты.
Сегодня первые две пары – общие лекции, а третья – как раз та самая совместная практика. После обеда Ланн объявляет:
- Первое отделение, выходить по подгруппам. Кто к какой относится – все, надеюсь, помнят? Вторая подгруппа идет со мной. Остальные ждут.
Ждем. Вскоре за нами приходит Аст. Мы с Миркой направляемся к двери. Краем глаза вижу идущую за нами Эвелину Ниар – ту самую крашеную ведьму Огня династии Ан-Аккор. При виде которой у меня неизменно болят зубы. Я еще не успела даже как следует расстроиться из-за того, что и здесь мне с ней быть в одной компании, как она уже сладко пропела у меня над ухом, блестя жемчужными зубами:
- Эвиэ-эль! Тебя все-таки сочли пригодной для практической магии?
Ну да. Мало кто в курсе моих индивидуальных занятий с д’Ангиэрой. Я молчу.
- Ты должна сказать, что тебя по ошибке записали в эту группу. Здесь лучшие маги отделения, тебе это не подходит.
Пожимаю плечами и перестаю обращать на нее внимание.
Тяжелые старинные двери. Входим в башню. Узкая витая лестница. Тянет холодом. Полумрак, неприветливые стены и какой-то странный запах.
- Смотрите под ноги, - говорит откуда-то сверху Аст. – В галерее ждем, пока не поднимутся последние.
- В какой еще галерее? – спрашиваю шепотом Мирку. – Это же башня…
- Отсюда переход в какие-то залы. Брат рассказывал. Ту часть снаружи не видно, маскируют заклинаниями.
- А привидения здесь есть? – хмыкаю я.
- Будут, - убежденно говорит Мирка. – Студентов, замученных д’Ангиэрой. Несомненно будут.
Входим в галерею. Вдоль стен торчат гаргульи. Судя по всему, галерее, как и башне, немало веков. Сколько еще загадок прячет ардорская инквизиция?
- Какой-то шепот, - тихо говорит девушка рядом с нами. – Господин Аст, что это?
- А что такое?
- Как будто дышит кто-то… или шепчет…
- Вам показалось, - говорит Аст.
Но мне тоже что-то мерещится. Может, фирны?
Проходим галерею. Аст заводит нас в помещение, имеющее не менее древний вид, чем башня. Неуверенно рассаживаемся. Массивные деревянные столы, каменный пол, полукруглые своды. Окна узкие и высокие, абсолютно непрозрачные. Несколько картин на стенах. Разглядываю ближайшую к нам.
«Чудо святого Дионисия, побеждающего аспида благодатью Сил Света». Вообще-то, если верить изображению, святой Дионисий ухайдакал гада раскаленными клещами – но не нам рассуждать о том, в каком виде должна быть ниспослана благодать. Лишь бы действовала. Аспид являет собой змееподобную тварюку довольно мерзкого вида.
Заходит Марта Кэррин. Нагибаюсь за упавшей ручкой – и слышу неожиданный визг. Вижу, подняв голову, как напротив Кэррин, зажавшей рот руками и глядящей перед собой во все глаза, висит, не касаясь пола, тот самый аспид, которого я разглядывала на картине минутой раньше. Застываю на месте, оцепенев. Аст не успевает среагировать – в аудитории появляется д’Ангиэра.
Дальше все происходит в мгновение ока – я не успеваю даже уловить стремительный, невесомый жест его руки – желтое пламя разрезает пространство.
Существо, прикидывавшееся аспидом, спасло только то, что удирать и трансформироваться оно начало секундой раньше, чем ректор его увидел.
А я вижу то, чего не может быть. На том месте, куда ударила магия инквизитора, кипит каменный пол. Как смола. Плавится и кипит.
Аст бросается нейтрализовывать последствия удара. Остальные смотрят на Миру, на чьем плече, тесно прижавшись к ее щеке, сидит что-то трогательное и пушистое, с мерцающей розовой шубкой и огромными зелеными глазами. Похожее на меховое облачко. Д’Ангиэра глядит сузившимися злыми глазами, и существо сжимается, дрожит и плачет горестным шепотом:
- И-и-инь-нььь…
Перстень д’Ангиэры направлен прямо на Мирку, и это пугает притихшую группу больше, чем недавнее явление аспида.
- Мираэль Ганнет, - на нас словно повеяло холодом пустоты.
- Я… - всхлипывает Мирка. – Я не…
Аст, кое-как охладивший камни, застывшие теперь бугристой массой, подскакивает к д’Ангиэре.
- Ваша экселенция! – и не решается тронуть руку с перстнем.
Я боюсь, что случится что-то жуткое. И говорю:
- Отец Даниэль! – он не реагирует, и я почти кричу: - Отец Даниэль!
- Нарэн, от Вас слишком много шума, - цедит он, не сводя глаз с Мирки. – Госпожа Ганнэт. Как Вы посмели принести сюда эту нечисть?
Мира всхлипывает хором с дрожащим на ее плече розовым облачком.
- Я не… это случайно…
- Ваша экселенция, это хамелеон, - тихо говорит Кэррин. – Он безвредный.
На мгновение мне кажется, что ректор ее ударит этой своей магией.
- Кэррин. Не мне Вам объяснять. Я знаю о разной нечисти не меньше Вас. И знаю, что положено с ней делать. Ганнэт, дайте сюда это.
- Ой, нет, - Мирка испуганно трясет головой. – Пож-жалуйста. – И я впервые вижу, как из ее глаз текут слезы. – Ваша экселенция, пожа…
- Вы не расслышали? Или нужно его уничтожить вместе с Вашей головой?
- Ваша экселенция, - Ольен Аст бледен, но голос звучит спокойно. – Мы все понимаем, что произошло недопустимое. Я лично готов понести любую ответственность. Но я очень прошу Вас проявить снисходительность к студентке и к… к хамелеону.
- Вот как? – д’Ангиэра чуть приподнимает бровь.
- Он мог бы пригодиться как экспонат на занятии нэр Воздуха и Воды. У нас будет реальное магическое существо для изучения. Вы ведь сами говорите, что иллюзии не могут в полном объеме дать представление об изучаемом предмете.
- И как Вы собираетесь контролировать эту тварь?
- Хамелеоны привязчивы и контактны. Поэтому он и ходит за Мираэль.
- Знаю, - д’Ангиэра опять глядит на Миру. – Вы специально его привадили?
- Нет, - хлюпает Мира. – Он сам в шкафу завелся. После… Ну, после того, как все они появились. Я ему только молока дала…
- Мягкосердечие эльтэнов сравнимо разве что с их глупостью, - презрительно бросает д’Ангиэра. – Вы что, Ганнэт, не можете нечисть от кошки отличить?
- Он все-таки нэры Воздуха, - бормочет Кэррин. – Не совсем нечисть…
- Да, - инквизитор впивается в нее взглядом. – В этом, госпожа Кэррин, Вы правы. Хамелеон – нечисть в гораздо меньшей степени, чем большинство здесь присутствующих. Верно, нелогично уничтожать тварь нэры Воздуха, оставляя при этом невредимой нэру Огня. Но если, - и он опять поворачивается к Мире, - произойдет еще один такой эксцесс, я эту несправедливость совершу. Можете мне верить. А сейчас спрячьте это подальше.
Мирка судорожно кивает головой и запихивает хамелеона в сумку.
- Ваша экселенция, спасибо огромное, - и в ее голосе звучит такая искренняя признательность, что даже д’Ангиэра оставляет ее в покое.
В каком еще учебном заведении есть ректор, которого со слезами на глазах благодарят за то, что он не совершил убийство?
В задумчивости не сразу улавливаю суть указаний д’Ангиэры. Мы с фирном были правы – кажется, этот маньяк решил столкнуть эльтэнов и нэру Огня. И каким будет задание? Сжечь полуэльфа?
- Как вы понимаете, непосредственный магический контакт требует необходимой подготовки. Поэтому, во избежание серьезных травм, начнем с опосредованных.
Уф, прямо от сердца отлегло. Членовредительство на сегодня отменяется.
- Учитывая, что мы потеряли много времени, задание на сегодня будет одно. Эльтэны устанавливают защиту на предмет, маги нэры Огня должны ее разрушить. Разрешается активное поддержание защиты. Отбивать улары нельзя. Этим займемся позже.
Аст достает диски, отдаленно похожие на те, что использовала группа защиты в Керризе. И поясняет:
- Магические зеркала настроены на поглощение удара. Убедительно прошу магов Огня не промахиваться. Будьте внимательны, от этого зависит безопасность всех присутствующих. Работаем в парах.
Аст начинает называть фамилии. Мире в пару достается Эвелина Ниар. От всей души мысленно желаю Мирке удачи. Аст продолжает:
- Эвиэль Нарэн и…
Неожиданно раздается голос д’Ангиэры:
- Эвиэль Нарэн и Ольен Аст.
- Да, - Аст выглядит растерянно, но потом понимает. – Ах да, конечно…
Он знает, кто я. Но вообще-то это не афишируется. Студенты моей группы не в курсе, например. Тогда, когда я впервые воспользовалась магией, мало кто успел что-то понять. А потом д’Ангиэра научил меня маскировке. Вернее, научил пользоваться врожденной маскировкой – в той или иной степени она есть у всех Ригарэль, а у меня, по его словам, она достаточно сильная. Наверное: он ведь и сам до того случая не догадывался, что я принадлежу этой линии.
Теперь достаточно мысленно использовать свою формулу, а вслух произносить обычную формулу Огня. Как пустой звук. Ну, и цвет подкорректировать. Это несложно.
Значит, д’Ангиэра полагает, что защиты однокурсников для меня – не препятствие. Хорошо, что никаких особых фокусов от нас сегодня не требуется. Как уже просветил меня наш вурдалак, у меня глобальное несоответствие пассивного и активного уровня. Иначе говоря, своей силой я пользоваться толком не умею. Вообще-то он прав, как то ни обидно признавать. Но чтобы шарахнуть прямым ударом по защите, большого искусства не нужно.
Над моей головой ухмыляется прицепившаяся к колонне гаргулья: мол, я-то знаю, что ты за птица. Почему в ардорской инквизиции такое количество горгулий, да еще и внутри здания?
Мира уже закончила установку своей защиты. Наблюдаю за Ниар. Она бьет что есть силы по Миркиному зеркалу. Вокруг него на секунду вспыхивает серебристое сияние, и защита остается невредимой. Ниар готовит второй удар, намного сильнее первого. Мне кажется, или на этот раз серебристый свет Мириной магии был ярче?
- Нарэн! – раздается над ухом голос инквизитора. – Вы столь высокого о себе мнения, что не считаете задание достойным Вашего внимания? Или все, на что Вы способны, это созерцать чужую работу?
Черт, пропустила момент, когда Аст подал мне знак начинать. Ниар на секунду поворачивается, чтобы одарить меня презрительно-снисходительным взглядом: дескать, я же говорила, что тебе в этой группе делать нечего. В самом деле, как это я могу находиться там же, где блистательная Эвелина…
Я вложила в удар всю злость на д’Ангиэру с его садистскими наклонностями. И защиты Аста разлетелись вдребезги. Вместе с магическим зеркалом. Которое, вроде бы, должно было поглотить удар…
Настала гробовая тишина.
Которую прервало ядовитое замечание инквизитора:
- Нарэн, я просил разрушить защиту, а не зеркало.
Аст потрясенно смотрит на осколки диска. А д’Ангиэра заявляет:
- Ниар, закройте рот. С отвисшей челюстью Вы выглядите еще глупее, чем обычно.
Хм. Кажется, на этот раз я готова простить вурдалаку все его сегодняшние выпады в мой адрес.
Идем обратно в основное здание. Мирка бережно прижимает к себе сумку с хамелеоном мерцающим, он же – бес сундучный.
- Ну ты даешь, - тихо говорит она мне, когда мы проходим по галерее.
- Ты тоже, - выразительно кошусь на ее сумку.
- Откуда я знаю, почему им всем так нравится висеть на моей шее, - горестно сетует Мирка. – Чуть что – так сразу на шею кидаются…
- Твое мерцающее чудо как-то можно убедить мерцать подальше от д’Ангиэры? И уж во всяком случае не в виде всяческих чудовищ.
- Он понял уже. Наверное, - без особой уверенности говорит Мирка.
Раздается голос той девушки-эльтэна, которой мерещился шепот по пути на занятия:
- Опять… Дышит кто-то…
Аст оборачивается и терпеливо говорит:
- Нас здесь полтора десятка. И все дышат, слава Силам Света. Просто в галерее такая акустика.
- Эль, - Мира тяжело вздыхает. – Будь другом, утащи с кухни молока и шоколада. Меня тетка Ника скоро туда на пушечный выстрел подпускать не будет.
Иду на кухню. Мысленно прося прощения у тетки Ники, отвожу ей глаза, хватаю два пакета молока из огромного холодильника, пачку какого-то печенья и пастилу из шкафа. Шоколад не нашла – ну, авось пастила его заменит. Успеваю улизнуть прежде, чем закончится действие короткого заклинания. Интересно, тетка Ника поймет, что кто-то ею манипулировал? Она ж все-таки ведьма. Мира применять к ней магию не решается.
Выхожу в коридор, стараясь ничего не уронить, и налетаю на кого-то, выходящего из-за угла. Еле удается удержать в руках добычу.
Передо мной – д’Ангиэра. От неожиданности брякаю, не сдержавшись:
- Силы Света! Да есть хоть какое-то место, где Вас нет?
- Я так полагаю, это не хула на Силы Света, а комплимент в мой адрес? – презрительно кривится д’Ангиэра. – Ригарэль следует помнить о неотвратимости появления инквизиции.
Да тут захочешь – не забудешь.
- Воруете продукты? Вас что, не кормят?
- Почему ворую? – слабо протестую я. – Просто беру.
- И поэтому у Вас вид, как у пойманного воришки. Может, поинтересоваться у кухарки, когда Вы успели попросить разрешения все это взять?
- Не надо, - быстро говорю я. – Да что я такого сделала?
- Я не разрешал подкармливать нечисть за счет инквизиции, - заявляет он.
- Слушайте, Вам пакета молока жалко?
- Двух пакетов, - невозмутимо уточняет этот упырь. – Надо думать, это Ваша соседка прикармливает фирнов? Из рук Ригарэль они вряд ли что-то возьмут.
- Возьмут, - шиплю сквозь зубы.
- Вы подготовили статью для Университета?
- Почти…
- Быстро заканчивайте.
К чему, интересно, такая спешка? Но главное – спасти молоко и печенье, и я покорно говорю:
- До завтра все сделаю.
Наконец он оставляет меня в покое. Тьфу. Ну как этому монстру всегда удается появляться в самый неподходящий момент?
Вездесущие фирны про этот инцидент прознали моментально, и Эйси на меня весь вечер смотрел почти с симпатией. Или, во всяком случае, с уважением. Еще немного в таком духе – прослыву среди фирнов героем, спасающим драгоценную еду от «темного мага». Лишь бы не посмертно. А то еще пара стычек с д’Ангиэрой – и «темный маг» от меня оставит горстку пепла фирнам на память.
Завидую домовым: их можно увидеть, только если они сами захотят. Проявить заклинанием получится далеко не у всех, подчиняются они только эльфийской крови. Мне бы такие способности, и тогда не видать бы меня д’Ангиэре, как своих ушей.
- Светлая госпожа спасла хамелеона, - Эйси смотрит на Мирку влюбленными глазами.
- И установила защиту, которую не смогла разрушить ведьма династии Ан-Аккор, - добавляю я.
- О! – круглые глаза Эйси становятся еще круглее.
- А я и не знала, что ты такой сильный маг, - говорю Мирке.
- Да ладно, - она сидит вся розовая от удовольствия. Почти как ее розовый сундучный бес. Который упился молока и дрыхнет теперь на подоконнике. Создает уют. Во сне он сопит и светится разноцветными искрами на розовой шубке.
- Милый, - говорит фирн. – Но глупый. Очень глупый.
- Да уж, - соглашается Мирка. – Нужно быть на редкость бестолковым созданием, чтобы вытворять такие фокусы с д’Ангиэрой.
Нужно еще закончить эту несчастную статью и подготовиться к завтрашним занятиям. С утра – два семинара. Первый по Общей магии, и это печально, учитывая, что я пропустила несколько тем. Второй – по истории, и это намного лучше, потому что как раз проходим период Второго Очищения. О котором я уже прочла все, что смогла найти. А кое-что рассказал Лионнет – то, о чем инквизиторы вряд ли расскажут. Про Арэйля, который, кажется, вполне заслужил свое описание в «Правдивых историях». В одной книге мне попалась изумительная фраза: «Арэйль, Великий инквизитор Итоэса с 1148 по 1153 год. Маг высочайшего уровня, при котором популяция представителей магических линий, осуждаемых Церковью, сократилась на несколько порядков». Учитывая обстоятельства, весьма деликатная фраза. «Популяция сократилась». Будто речь о тараканах, а не о людях. И что значит «сократилась»? Вроде как сама по себе. Мол, надоело рожать – и перестали плодиться. Демографический кризис настал. Ага. При виде Арэйля…
Период, когда он был Великим инквизитором, называли Временем Желтой Чумы. Или еще – Желтым Мором. За шесть лет он выполоскал в крови весь Итоэс. Как написал еще один политкорректный автор, «был сторонником радикальных мер в борьбе с запрещенной магией». Радикальные меры заключались в том, что было объявлено истребление всех магов независимо от их виновности в конкретных деяниях. Прежде всего – нэры Огня. И в первую очередь – Ригарэль. Объявить, конечно, может каждый что угодно, но Арэйль все свои обещания воплотил на практике. Трупами магов Огня – тех, от кого хотя бы остались трупы, - можно было выстлать весь материк.
Такие же наказания, как и самим Ригарэль, Арэйль установил и их пособникам. Так что жгли при нем не только магов. Пособничеством считалось все что угодно, включая предоставление ночлега.
Также Арэйль прославился тем, что допрашивал – в смысле, специфическими методами инквизиции – миэльтов и эльтэнов. И требовал у Князя Церкви узаконить допросы ноитэ. Естественно, Церковь не согласилась – он бы еще разрешения на преследование Сил Света попросил. Не было дано согласие и на причисление к запрещенной магии полуэльфов и объявление их вне закона – по некоторым сведениям, Арэйль и этого пытался добиться. Неудивительно, что «Правдивые истории» называют его исчадием ада и слугой Князя Тьмы.
Пользовался черной магией. Виновен в различного рода святотатствах, хуле на Силы Света и – что вообще в голове не укладывается – оскорблении и неподчинении тгарионду, Их посланнику. Это уже по информации Лионнета, взятой из эльфийских источников. Про невинных девиц я спросить забыла – но на фоне всего остального это тоже кажется вполне правдоподобным. Уж не знаю, пожирал он их или нет, но насиловать и убивать вполне мог.
На семинаре об этом говорить, конечно, не стоит. Да и период Второго Очищения – не только шесть лет безумства Арэйля. Но все остальные годы по сравнению с его деяниями вполне сойдут за относительное благоденствие.
- Мира, как ты думаешь, про Арэйля на семинаре что говорить?
- Про кого? – но вопрос Миры потонул в вопле ужаса Эйси. Тот всплеснул руками, закатил глаза и запричитал:
- Не произноси! Не произноси этого имени! Нельзя. Ни за что нельзя!
- Почему? – растерялась я. Эйси был взволнован настолько, что я слегка встревожилась.
- Нельзя! Беда. Не называй имени. Тебе – особенно нельзя!
Надо же, фирн беспокоится за Ригарэль. Трогательно, но непонятно. Наверное, для фирнов произнесение имени Арэйля сродни призыву Сил Тьмы. Да и пес с ним, в самом деле. Не к ночи будь помянут.
Мира мое предположение подтвердила:
- Называя имя, обращаешься к человеку или магии. Считается, что сила выдающихся магов не всегда исчезает или умирает вместе с ними. Короче, не буди лихо, пока оно тихо. По крайней мере, не пугай домового.
- Светлыми эльфами навечно проклято это имя, - сказал немного успокоившийся Эйси. Съевший от волнения всю пастилу.
Что удивляться реакции фирна, если даже д’Ангиэра без энтузиазма воспринял мой интерес к этому периоду. Хотя это странно - ведь с его-то точки зрения, истребление Ригарэль является мероприятием вполне оправданным и полезным.
И тут я вспоминаю. «Я увижу тебя, мой Ардор, через пламя костра или ада…» Может, д’Ангиэра ошибся, и это не Арэйль писал? Хотя, конечно, костер, ад, кровь и погибель в стихах присутствуют. Но есть в них что-то… Что я без труда могу соотнести с собой, и не могу – с образом Арэйля.
У меня со всякими согласованиями-ожиданиями-отмечаниями вообще вся тренировочная неделя вылетела в трубу со свистом... Скорее, в воскресенье и во вторник буду... (в пн - в Ромашково) Но увидеться надо обязательно!
Во-первых, я не выпадаю из реального мира, потому что между кусками приходится в него возвращаться. Во-вторых, интересно ждать продолжения. А то заглотишь - и все кончится!
Побалуй нас еще немного?