@Lisovin Спасибо! С праздником!
Кажется, следующие пара кусочков очень удачно подгадались к 8 Марта)))) Приступаем
Эвиэль Нарэн. Ардор
Я встречаюсь в Ардоре с одним из керризских инквизиторов. Во избежание лишних вопросов было решено, что бумаги, составленные д’Ангиэрой для Лианта, передаст он. И он же потом пригонит мою машину из Академии - на этот счет наш вурдалак соблаговолил дать особое распоряжение.
Мне вернули все имущество и отпустили на все четыре стороны. Я свободна. И первое, что я делаю, начиная пользоваться этой свободой - еду в магазин, беру два яблока, две бутылки вина, два блока сигарет...что-то всего у меня сегодня по два. Пакетик кофе вот один только. И отправляюсь в свою квартиру, о существовании которой уже и забыла как-то.
Здравствуй, город. Мне даже некогда признаться, как я скучала по тебе - я не могу пока идти с тобой на свидание, прости, у меня сейчас есть очень важные дела. Нет, не обижайся - это не значит, что ты менее важен. Но ты дождешься меня, я знаю. Просто позволь мне пока дорешить то, что необходимо. Позволь пока не вспоминать свою тоску по тебе.
Странно – я как-то и не думала о своей квартире, пока была в Академии. Но тогда я и не приезжала сюда.
Мне некогда - некогда разбираться с пылью, со счетами за коммунальные услуги, с забитым почтовым ящиком. Я налепила столько других ошибок, что нежилой вид квартиры - далеко не самая страшная из них. Я только позволю себе провести эту ночь с небом своего города. И вместе с ним дождаться рассвета.
Я успею за эту ночь многое. Успею опять начать жить. Успею понять, что за последнее время натворила много того, что не стоило делать - но у меня есть еще шанс это исправить. Я надеюсь, что есть. Я взращиваю эту надежду - и она перерастает в уверенность к тому моменту, как я вижу, что над полосато-апельсиновой полосой прочерчены серая с алой каймой и голубая линии. Над ними, обнимая полусферой небо, клубится серое с голубым и алым, словно небо над головой охватил ночной пожар, и из дымной пелены прорываются языки пламени, местами пробитые струями голубой воды. Здравствуй, рассвет Ардора. Вот алое редеет, размывается по серому цвету нежными перьями, отступает перед синевой. Зеленеет фон снизу, но полоса туч все сохраняет свою строгую прямоту. Демаркационная линия надземного и поднебесного. Алое мешается с серым, клубится дымчато, из верхних сфер остатки лунной загадочности стремятся слиться с бесцеремонностью оранжево-зеленого апельсина. Еще немного – и померкнет волшебство цветов, оставив лишь прямолинейную понятную высь, все разнообразие которой сводится к одному из трех вариантов прогноза погоды. И вот уже искрящийся апельсин, еще невидимый, вбивается в оставшуюся серость, из которой исчезли последние капли алой крови умершей ночи. Подожди, очередной день. Я еще не здороваюсь с тобой. Я еще молчу вместе с последними минутами тишины. Крови больше нет – только разлитый по остаткам мрака апельсиновый сок. Только невидимые стражи все держат демаркационную полосу, пусть и пробитую посередине – но еще сохраняющую свою грань. Она утратит свою незыблемость – но до этого успеет потерять весь карнавал красок, оставив только скучное противостояние желтого с серо-голубым. Такой рассвет бывает только в Ардоре – или просто у меня не было другого такого утра, чтобы так тщательно вглядываться в каждую черточку светлеющего небосвода в других городах. Лучше было бы сидеть с этим бокалом на берегу моря. Лучше бы в это время не думать, как уснуть, а просыпаться навстречу солнечному утру. Есть еще много вещей, гораздо лучших, нежели то, что происходит – но я учусь любить не лучшее, а неизбежное. Это не приносит счастья, но дает опору. Когда рухнет мир и о счастье не будет речи – остаются такие якоря. Запах какой-то улицы, или подъезда, или начала времени года, или старая табуретка в коридоре. Восход в Ардоре, наблюдаемый из конкретного окна определенного дома – потому что из любого другого места он будет выглядеть иначе. Кто знает – удержат ли эти якоря бракованный кораблик, или его сорвет вверх тормашками ко всем чертям - и самое большее, на что он сможет рассчитывать, – на однодневную безразличную суету и пару отчетов портовому начальству. Но без этой зыбкой защиты все было бы еще бессмысленней и скоротечнее.
Нынче стало модным другое значение якоря – то, что держит, то, что сковывает. Нет, это не кандалы и не камень, привязанный к ногам покойника. Якорь – то, что держит на плаву. То, что дает возможность взлета – хоть по глади морской, хоть сквозь хляби небесные. То, над чем ты властен сам – только не обрезай эту цепь, не поленись ее поднять, как ни было лень и как бы ни казалось бесполезным.
И тогда вдруг одна конфетка – близняшка тех, что когда-то, считая мысленно деньги до получки, покупала мама, - в смеси с утренним бокалом вина, о котором маме лучше бы не знать, - дают очень странную химическую реакцию. В результате которой ты поднимаешь якоря, благословляя их за то, что они до сих пор держали кораблик в готовности ко взлету.
И радуясь кошке, с очумелой мордой увернувшейся из-под ног, и радуясь обретенной свободе, и своему городу, который я покидаю добровольно - я лечу сквозь этот город, выскальзываю на трассу в направлении западной границы. Жди меня, Светлая. У тебя не будет причин упрекнуть меня в позорном бегстве. Не обижайся на то, что я ушла, не прощаясь, Светлая Столица - я ведь не собиралась уходить. Жди. Я буду все решать сама. На этот раз - без химер, без демонов, без инквизиторов.
Эвиэль Нарэн. Светлая Столица
Я подъезжаю к дому, в котором жила последнее время. Гараж открыт, машины Арвиаля нет. Не заезжаю во двор - паркую свою "пуму" снаружи ограды. Я отсутствовала всего лишь какую-то неделю - а кажется, что дольше. Листья вот уже начали облетать. Ну надо же, сколько всего случилось с июня по ноябрь. И сколько всего за последние несколько дней. Интересно, меня уже уволили за беспричинные прогулы или решили ограничиться строгим выговором? Хотя сейчас это далеко не самый актуальный вопрос.
Здесь теплее, чем в Ардоре - хотя и там осень, оказывается, выдалась в этом году на изумление солнечная и теплая. Не знай я, какой на дворе месяц, заподозрила бы, что в Эстассии еще сентябрь. Ну, а в Светлой-то и вовсе еще можно было бы на солнышке потягивать коктейль на летней веранде кафе, на время скинув куртку и помечтав о лете. Может, чуть позже именно это я и сделаю.
Весь зимний гардероб остался в Ардоре, здесь я как-то еще к новому сезону ничем не закупилась. Сплошь майки и летние тонкие джинсы, упаковать их недолго. Пусть отправляются в сумку на долгосрочное хранение - до следующего года точно не пригодятся. Разобравшись с вещами, спускаюсь вниз на кухню. Было бы и впрямь неплохо отправиться в кафе на чашку кофе - но я слишком давно не спала, кофе необходим срочно и сейчас, иначе я рискую расцеловать бампером какой-нибудь невезучий столб, не доехав до места назначения.
Шум подъезжающей машины я не услышала - наверное, как раз в этот момент жужжала кофемолка. И чуть от неожиданности не выронила чашку, когда хлопнула входная дверь.
Они вошли вдвоем - Арвиаль и Анэль Вэйанир. Черт. Я предпочла бы беседу наедине.
- Эвиэль?! - Арвиаль застыл на пороге. С минуту смотрим все друг на друга в гробовом молчании. Мне надоедает стоять с чашкой в руках и я присаживаюсь за стол.
Первым обретает дар речи Вэйанир, который спрашивает:
- Вы можете что-то пояснить в связи с...
Но Лионнет его перебивает:
- Как он тебя заставил? Извини, Анэль. - Он стремительно подходит к столу, нависает сверху - так, что мне приходится задрать голову, чтобы видеть его лицо.
- Кто и что меня заставил, Арвиаль? - невозмутимо делаю, наконец, глоток кофе.
Они заговорили разом.
- Эля, ты помнишь, что случилось? - изумленный вопрос Арвиаля.
- Эвиэль, Вы хотите сказать, что поступали добровольно? - это Вэйанир.
-Да, - улыбаюсь я.
- Что - да?! - Арвиаль почти кричит.
- Да - помню. Да - добровольно. А, собственно, что именно вы имеете в виду? Я помню прекрасно все, что со мной здесь происходило. И, вроде, никого из присутствующих в принуждении к чему бы то ни было не могу обвинить.
Немая сцена. "Эля..." бормочет Арвиаль, прерывая молчание, и с обалдевшим выражением лица садится на соседний стул, глядя на меня так, словно у меня вторая голова выросла. Запинается обо что-то ногой, переводит взгляд вниз - и видит дорожную сумку на полу.
- Анэль...я прошу...нужно проверить на предмет возможных заклятий... я думаю, ее использовали.
Вэйанир хмурится, о чем-то размышляет, потирает медальон, висящий у него на шее.
Я сбрасываю с лица светское выражение.
- Господин Вэйанир. Прежде, чем Вы начнете принимать опрометчивые решения, прошу Вас вспомнить, какой нэре я принадлежу. И, Арвиаль, при всех моих добрых чувствах - я не предмет мебели, чтобы говорить обо мне в третьем лице.
Вэйанир смотрит презрительно:
- Вы утверждаете, что осознанно воспрепятствовали свершению правосудия?
- Даже так? - усмехаюсь я. - Простите, я упустила соответствующие изменения в законодательстве Итоэса. По моим устаревшим сведениям, похищение должностного лица - как и любого другого - является прямым нарушением закона. И от правосудия весьма далеко.
- Эля, да ты просто не знаешь, о чем речь! - восклицает Арвиаль. - Ну почему, раз уж ты решила вмешаться в это дело, ты не спросила заранее? - И говорит Вэйаниру: - Ты же видишь, она просто не понимает.
- Пусть Элдиар решает, - отвечает тот, продолжая какие-то манипуляции с медальоном. На всякий случай ставлю защиту попрочнее, стараясь, чтобы этого никто из присутствующих не заметил. Черт, мне вот только не хватало... да, вот этого именно и не хватало. Возникшего непонятно откуда посреди кухни в серебристом мерцании. Зачем-то пододвигаю ногой под столом сумку к себе поближе. Миэльты склоняют головы, я молча смотрю.
Повисает тишина. По слухам, высшие эльфы владеют телепатией. Не удивлюсь, если на самом деле он сейчас не молчит, а что-то обсуждает со своими собратьями. Не подвела бы маскировка перед ноитэ - в мои планы не входит сообщать о своей магической линии.
- Эвиэль Нарэн, - говорит Элдиар. Я все-таки вздрагиваю от этого голоса - уж больно неожиданно закончилась тишина. - Ты, маг Огня, своевольно вмешалась в дела ноитэ...
- Я полагала, что своевольно вмешалась в дела инквизитора, - отвечаю я. Эльф жестом требует его не перебивать и продолжает:
- Раз уж так вышло, я открою тебе истину. Тебе придется всю оставшуюся жизнь нести на душе этот груз - но ты виновата сама. Идем, я покажу.
Он одним взмахом руки открывает портал. Прямо от кухонного столика в миры ноитэ. Что-то меня туда не тянет, по правде сказать. Он правильно истолковывает мое колебание.
- Законом Лэты - клянусь, ты уйдешь в свой мир невредимой когда пожелаешь. Я не намерен причинять тебе вреда.
Я шагаю в проход. Вот только на этот раз сумку прихватываю с собой - бес знает, куда и каким способом мне суждено попасть на этот раз, а болтаться по мирам без смены одежды изрядно надоело.
Чан из эльфийского серебра среди светлой залы. Зеркало Времен. Он прав - это поубедительнее, чем гравюра в старом фолианте. Что ж, я согласна. Надеюсь только, это Зеркало не из тех, что осыпаются черным камешком после беседы с Ригарэль. Не хотелось бы разбираться с ноитэ на предмет порчи имущества Света.
Первую минуту вхождения в контакт с Зеркалом приятной не назвать. Похоже на начало процедуры гастроскопии (довелось как-то попасть... хотелось бы верить, что больше не придется). Но по аналогии стараюсь глубоко дышать и не делать лишних движений.
Возникшая картинка оказалась столь реалистичной, что я чуть не шарахнулась прочь, оказавшись возле гниющей от трупов речки напротив тлеющих развалин. Тут же резко меняется "кадр". Инквизиция, допрос ведьмы. Допрашивающему едва ли есть и четырнадцать лет. Дальше - очень быстро, почти слайдами - допросы, боевая магия, желтое пламя, везде одно и то же лицо. Застывшее в гримасе ненависти или злобно оскаленное. Слишком хорошо знакомое - только здесь нет еще шрамов.
Слайды замедляются в тот момент, когда я уже перестаю вглядываться в казни и допросы. Они не особо отличаются разнообразием. Замедляются - в соборе. В котором идет бой. В котором у алтаря инквизитор вызывает демона. И вьюжит витражная крошка в мареве кровавого и желтого пламени. Вот он откуда - звон витражей, что я слышала в Керризе, ныряя в его бред.
А потом меняется картинка. Мальчик в облачении инквизитора рядом с эльфийкой. Неудавшийся жест навстречу ей. Ноитэ, от которых он отгораживается огненной стеной. Я узнаю лицо одного из них. Подросток, сжавшийся в грязной нише у какой-то стены, с лицом, залитым кровью и слезами. Колокол отбивает восемь ударов. Прижатый к лицу лоскут, оторванный от рукава. Какие-то люди подходят было - и шарахаются прочь при виде желтых глаз. Колокол отбивает девять. Кровь не останавливается. В детских глазах - оглушающая паника. И тихий, беспомощный шепот в небо: "Светлые Силы... пожалуйста..."
У меня кружится голова от ощущения этого детского страха.
Еще картинка. Бьют три четверти. Лестница. Пожилой инквизитор смотрит с презрительным пониманием: "Я вижу, опыт удался? С «клеймом" разобрались? Думаю, Вы получили ответ на свой вопрос". Темнота.
Возвращаюсь в реальность, слыша голос эльфа:
- Я под конец видел только вспышки. Не знаю, сами Вы вытащили еще какие-то эпизоды - или свыше решено было Вам их показать. Расскажите, что это было, это может быть важно.
Я молчу. Что это он вдруг на "Вы" перешел? Вроде, у ноитэ это не принято.
- Эвиэль, Вы же должны понимать, как все это серьезно. Вы узнали этого человека?
- Да.
- Ректора Вашей Академии, инквизитора Эстассии - не так ли?
Я усмехаюсь.
- Элдиар. Клятва Законом Лэты нерушима, верно? Я пойду, с Вашего позволения. Откройте выход.
Шепот за спиной в несколько голосов "конечно, шок... ей нужно время... Арвиаль, ты ведь присмотришь..."
- Ответьте, Эвиэль!
- Я Вам отвечу. Когда буду садиться в свою машину.
Ноитэ машет рукой, открывая проход, идет со мной рядом, чуть ли не поддерживая под локоть.
- Эвиэль, я понимаю, это сильный стресс... но что нам оставалось делать - Вы ведь сами...
Я открываю дверь "пумы", забрасываю на заднее сиденье сумку, улыбаюсь ему самой открытой улыбкой, которую только могу изобрести.
- Светлым эльфам интересно, узнала ли я Великого инквизитора Итоэса Арэйля? Узнала, Элдиар. Не так уж давно мы с ним расстались, чтобы забыть.
И жму на газ, глядя в зеркало заднего обзора, как отдаляется застывшая у ограды фигура ноитэ. Жаль, не удастся сделать фото для д'Ангиэры - спорю на что угодно, вид ноитэ с отвисшей челюстью его бы порадовал.
Извини, Арвиаль, прощания с тобою с глазу на глаз не вышло. Надеюсь, тебя это не слишком расстроило.
Эвиэль Нарэн. Монастырь святого Юлия.
Мне удается даже въехать в обитель на машине. Надеюсь, это не возбраняется уставом - с другой стороны, будь так, вряд ли защиты пропустили бы мою "пуму". Вот только понятия не имею, где ее парковать, так и оставляю возле дорожки к сыроварне, беру сумку и иду пешком через парк к дому настоятеля. На этот раз с достойным приличной девушки запасом трусов и маек, что безусловно радует.
И сталкиваюсь с настоятелем возле собора. Он улыбается и протягивает огромную руку:
- Я рад Вас видеть, дочь моя... вижу, на этот раз Вы успели собраться в поход?
Смеюсь в ответ, пожимая огромную ладонь.
- Простите, я без предупреждения.
- И как бы Вы меня предупредили? Эвиэль, я сколько раз уже говорил Вам - в обитель не попадают случайно. А Вы, конечно, не откажетесь выпить кофе.
- Конечно, отец Марк.
- Пойдемте на терраску, заодно и с лебедями по пути поздороваетесь.
Он забирает у меня сумку и мы идем к дому.
Располагаемся на террасе. Как же здорово у них здесь все-таки. Мне хочется помахать рукой химере, глядящей с собора. Надеюсь, она не в обиде, что последние путешествия я совершала без нее.
Отец Марк приносит мне кофе и себе - кружку чая размером с приличное ведро. Аккуратно расставляет по столу тарелочку с сыром, конфетницу, вазочку с вареньем.
- Варенье из кабачков. Очень рекомендую, попробуйте. Правда вкусно, наш уставник балуется, варит на досуге.
Действительно очень вкусно. Я, спохватившись, вытаскиваю из сумки мешочек ладана, захваченный по дороге из храма святого Юлия на окраине Светлой - по легенде, основанном самим святым. Настоятель просил меня перед отъездом.
- Спасибо, Эля. Как Вы съездили?
- Без особых потерь. Вернулась вот...
- И не остались в Светлой? А как же Ваш миэльт?
- Он не мой, отец Марк. Я хочу в Ардор.
- Просто в Ардор?
- Я маг Ригарэль. Я... нет, не просто в Ардор. Я надеюсь, Академия не откажет мне в восстановлении.
Он качает головой - не мне, каким-то своим мыслям.
- Эля... то, что было у Вас на душе, когда Вы уезжали... - и обрывает сам себя: - Нет, это неважно. Не мне сюда вмешиваться, Вы сами расставите все на места. Вы и в самом деле хотите вернуться в Академию при ардорской инквизиции?
- Если мне позволят.
- Что ж... это Ваш выбор. В любом случае от души надеюсь, что у Вас все будет хорошо. А пока можете расположиться в той же комнате, что и раньше. Вы ехали на машине от самой Светлой?
Я киваю. Спрашиваю:
- Д'Ангиэра здесь?
- Наверное, у себя в комнате.
- Отец Марк, я хотела спросить... что такое "клеймо инквизитора"?
Такого вопроса он явно не ожидал. И долго колеблется, не зная, видимо, как лучше объяснить. А потом рассказывает.
Вот оно как, оказывается.
Поднимаюсь наверх, толкаю тяжелую дверь. Он стоит возле окна.
- Лианту все передали. И я... я виделась с эльфами.
- И что же?- усмехается он. - Надеюсь, они снизошли до прощения и семейная идиллия восстановлена?
- С Элдиаром, - уточняю я, пропуская его сарказм мимо ушей. Повисает молчание. Он отворачивается к окну.
- Он показал мне... несколько... - вот черт, чего "несколько"? Эпизодов? Кадров? - Некоторые события. Через Зеркало Времен.
- Да? - я не вижу его лица. Голос звучит холодно и напряженно. - И какие же? Житие Арэйля ужасного и кровавого?
- Я видела тот случай... в лесу. С эльфийкой.
Кажется, он вздрогнул. И меня испугала прозвучавшая в его фразе злоба:
- А, значит, инквизитора-извращенца. Впрочем, Вам ведь уже известны пикантные подробности из "Правдивых историй"? Ах, какая жалость, что они не просветили Вас раньше! - он глумливо смеется. - Самой Вам не хватило ума догадаться, не правда ли? Ну, раскаиваться поздно. Помогли маньяку сбежать от светлого правосудия. Вы зря думали, что "истории" - ложь.
Он резко шагает ко мне, затаскивает вглубь комнаты, прижимает к стене, уперевшись ладонями по обе стороны моей головы.
- Прекратите, - говорю ему.
Вижу полубезумную гримасу.
- У Вас есть шанс умереть от разрыва сердца раньше, чем я до Вас дотронусь. Пару секунд я Вам на это дам, так и быть. Не успеете - пеняйте на себя, на помощь не дозоветесь.
- Прекратите над собой издеваться, - спокойно отвечаю я. Отрываю от стены его руки, ломая их слабое сопротивление, и опускаю их, продолжая сжимать в ладонях его запястья. Мы стоим почти вплотную. Его дыхание касается моего лба, и пульс бьется под моими пальцами.
- То, что Вы видели - это была не иллюзия. Эльфы никогда не лгут, - говорит он внезапно охрипшим голосом.
- Я видела - что?? - почти с яростью шиплю ему в лицо, задрав голову. - Как светлые эльфы, мудрые и честные, издеваются над ребенком? Вы в этом себя обвиняете? В том, как с Вами обошлись?
Я отталкиваю его, достаю сигареты, подхожу к столу и прикуриваю от лежащей на нем зажигалки. И слышу за спиной его голос, выдающий еле сдерживаемую дрожь губ:
- Я... Я не знал про "клеймо". Про то, что я не... что такая реакция...
Силы Света. Во мне словно цепенеет что-то. Я оторопело смотрю на него, медленно осознавая. Я убила бы Элдиара, войди он сюда.
- Подонки, - слово вырывается само собой. Слово, которым никогда не называют эльфов. Даже черные маги не называют, наверное. Наплевать.
Наплевать на эльфов. Что мне делать здесь и сейчас, после того, как никуда не ушедшее за все эти годы детское отчаянье и ужас бились неровным пульсом у меня в ладонях мгновение назад? Как мне - из здесь и сейчас - не позволить искалечить тебя - тогда?
Я роняю сигарету в пепельницу, подхожу к нему. Он стоит, вжавшись спиной в стену.
- Даниэль... - страх и абсолютная потерянность в желтых глазах.
Обхватываю его за плечи и прижимаю к себе.
. Возможно, остальные поняли, чего она вдруг так перепугалась своего Учителя, которому до этого симпатизировала и сочувствовала куда серьезнее и глубже, чем боялась и ругалась, что решила сбежать с первой встречной химерой
Но по моему есть пересекающиеся реальности. Так что , ждемс дальше развитие событий!
