Re: Дневник. Я и негордое одиночество.
Она шла по вечернему городу. Шла рядом с замечательным молодым человеком. Кто нибудь раньше пел ей под гитару? Открывал дверь перед ней? Переносил ее на руках через лужи? Это так оказыается приятно...
Тепло... Вечер, стройка, шум микрорайона, люди спешат домой с покупками, окна домов уже зажглись теплым приятным светом. Солнце садилось, стягивая за собой покрывало оранжевых лучей. И это ее дом. Здесь пошли ее детство, ее школа все еще стоит на прежнем месте, здесь ее провожал домой Рома Петров... здесь ее подруга разбила коленку. Здесь она упустила свою собаку с поводка и долго за ней гонялась. Здесь раньше росла акация. Здесь ее сменку ребята закинули на дерево...
"Это моя жизнь?.. Разве?.." - она ничего не чувствовала... Это было уже чужое. Она не скучала ни по пятиэтажкам, в которых жили ее друзья детства, ни по самим друзьям, ни по школе, ни по зимним ледяным горкам... ни даже по своему дома. Вот и он - серый, как быудто вечно пыльный.
Он что то говорил, шутил, а он улыбалась сама себе... Она скучала совсем по другоу месту.
Там не так пахнет. Там воздух чувствуешь каждый раз как вздыхаешь. Чувствуешь что он наполнен чем то, как будто каждое дерево, куст и цветок содержится в этом глотке воздуха. Она всегда, выходя там на улицу, делала несколько глубоких вдохов. И уже будто не хочешь есть и пить. Сыт воздухом.
Там не такие звуки. Она помнит их. Утром проезжал грузовик, звинел цепями и забирол контейнер с мусором. Проезжали машины - тихо шуршали по асфальту дорогие иномарки, проносились жигуленки лихих соседей. Там пели птицы. Голуби ворковали постоянно, иногда они шумели ночьюи она слышала как они топают... Кто бы мог подумать, что голуби топают... Каждое утро, ровно через 10 минут после ее будильника кричал петух. Это значило что медлить нельзя и надо идти завтракать. Долго невозможно было спать от шума. Это был живой шум. Не машины, а звери и птицы.
Там все было по-другому. Там она испытывала те чувства, которые больше нигде не найдешь. Та была вся ее сознательная жизнь, в которой она пыталась принимать решения, пыталась спорить и бороться с жизнью, в которой она проиграывала себе самой и побеждала. Она начала жить сама... ей нужна была помощь.
Он не знал о чем она думает, да это и не стоило ему знать. Она думала о Другом. О том, кто не открывал ей дверь и не пел песен, кто заставлял ее бороться, кто учил ее уступать и сдаваться, кому она верила и кого она любила, о том, кого она хотела сделать счастливым. Возможно, было время, когда они были счастливы... Может ли оно быть снова?
Она прикусила губу. Слезы подступали, но она давно научилась их сдерживать. Больше мучать окружающих ей не хотелось. Она подняла белый флаг и бросила оружье. Больше не хотелось бороться - это не сделает его счастливым, как она хотела.
Мстить ему? Нет. Использовать другого чтобы забыть Его? Нет. Он учил ее не предавать. Пусть учитель не владеет своим предметом на практике, зато теорию его ученики усвоили.
Стало холодно. Она знала, что где то далеко, в километрах от сюда он смотрит телевизор, дежа на диване, он курит одну за одной, или пьет пиво с соседями и друзьями. Как всегда ведет те же беседы. смотрит те же фильмы. Там остлась частичка ее сердца, которая смотрит за ним из под потолка. Осталась ли она в его сердце? Думает ли он о ней?
Проверять она не станет. Не будет больше задавать ему вопросы, не будет требовать внимания и ответов. Она будет молчать и ждать, потому что все еще верит ему и его обещаниям. Так и будет мучаться, ходить вечерами не с тем человеком, целовать в нос не тех собак, здороваться не с теми соседями. И плакать, видя их счастливые фтографии, когда все еще было хорошо и они были счастливы.