Всем спасибо
И возвращаемся к рассказам про лошадку.
В общем, со всеми перипетиями более или менее полноценную работу под седлом удалось наладить только зимой. Но и здесь, конечно же, не обошлось без проблем.
Помимо взрывного темперамента Кельи, проблем этих оказалось две. Первая: лошадь всю свою жизнь провела на открытых пространствах, и тентовый манеж в Малинках очень долго приводил ее в вящее недоумение. Честно говоря, мне и самой там бывало не по себе, особенно вечерами. Возможно, будь это капитальный манеж, как в Риате, наши проблемы решились бы гораздо быстрее. Но тентовый - особь-статья, там всегда что-то шуршит, хлопает, щелкает и скрипит, а по стенам манежа мечутся тени: днем от птиц и деревьев, а вечерами от скудного освещения. Ох уж эти тени! Реактивность нервной системы Кельи приводила меня в отчаяние. Очень тяжело ездить на лошади, которая каждые три секунды подпрыгивает, приседает, шарахается и разворачивается. Я перепробовала весь ассортимент успокаивающих сборов, сиропов и подкормок, представленных на рынке, а так же их сочетания. Более или менее видимый эффект оказывали сиропы пустырника, но и они не решали проблему на 100%. Я обязательно разминала ее на корде перед работой, так же мы обязательно работали по манежу в руках (о чем одна из спортсменок честно сказала: "Мне просто страшно смотреть, как вы там с ней ходите, она же долбанутая"). Я освоила релаксирующий массаж с помощью скребка гуаша, вы будете смеяться, но это оказалось одним из самых действенных средств с заметным эффектом
Также я отрентгенила ей спину, чтобы исключить причиняющие боль проблемы с позвоночником (их не оказалось), и привела в порядок зубы.
С зубами была отдельная история. Ветврач сначала подпилила зубы Кельиному соседу, очень кроткому мерину, которого даже не пришлось выводить из денника. Его она делала без седирования, т.к. коня умудрились покормить. Келья всё это время очень внимательно смотрела через решетку денника, что делают там с лошадкой. Закончив с мерином (это заняло буквально пять минут), ветврач зашла к Келье и, окрыленная первым успехом, спросила, как эта кобыла переносит пилку зубов? Я честно ответила, что никак, поскольку за семь лет ее предыдущей жизни никто из владельцев ее зубами никогда не занимался.
- Ну что же, попробуем для начала без седации! - уверенно заявила доктор. - Так, хозяйка, выйдите из денника и отойдите так, чтобы она вас не видела. При хозяевах животные ведут себя хуже. А я попробую договориться.
Я исполнила требуемое, отойдя от денника наискось, и с тревогой слушала, как врач воркует с Кельей.
- Моя девочка, моя ласточка... Кто это у нас такая красивая лошадка?.. Вот ты умница... вот ты заинька... ах ты, звездочка... АХ ТЫ ШКУРА! - вдруг нелогично завопила врач, и в коридор над решеткой денника стремительно вылетел зевник ровно тем же манером, каким Келья наловчилась выбрасывать уздечку...
Стало понятно, что без седации нам не обойтись. Впрочем, она и под седацией всем устроила похохотать. Но хоть зубы подпилить успели...
Ездить на Келье я отваживалась исключительно в присутствии посторонних лиц. По одной простой причине: я хотела, чтобы было кому вызвать мне скорую в случае чего. Навыков моих для решения возникшей проблемы явно не хватало, и я стала искать варианты с берейторами.
Одна из берейторов, которую я попросила прийти на помощь, решила попробовать справиться с кобылой силовыми методами. Попросту ее лупить, причем иногда с земли. Это привело к тому, что Келья быстро просекла связь "человек на земле - я получаю пилюлей", перестала позволять всаднику спешиваться и при попытке спешиться начала таскать. Нельзя сказать, что я стремилась именно к такому результату. Сотрудничество с этим берейтором мы свернули, впрочем, она была даже рада. Келья ей не нравилась, и это явно было взаимно.
Осталась надежда на моего тренера. С ней дело пошло лучше, Келе она симпатизировала и говорила, что от работы с ней получает большое удовольствие. И я ее прекрасно понимаю. Келя оказалась чрезвычайно мягкой на средства управления, с очень нежным чувствительным ртом, большой отзывчивостью на ногу и чувствительностью к сигналам корпуса. Это именно те качества, которые так ценятся в выездке, и позволяют сделать лошадь, рулящуюся даже не на пальчиках, а буквально силой мысли.
При всех вышеописанных сложностях Келья была совсем не против верховой работы! Временами она явно получала от нее удовольствие (когда забывала, что жизнь ее в манеже находится в страшной опасности). Она оказалась умной, очень схватчивой на новое, с удовольствием учащейся. Она ничего плохого не делала всаднику. Не свечила, не козлила, не высаживала, а разносы прекратились, как только ее перестали наказывать, спешившись, с земли.
Но эта ее феноменальная чувствительность сыграла со мной плохую шутку и превратилась для меня в большую проблему номер два.
Только эта проблема была уже во мне...
