- А Келья искусала твоего коновода! - наябедничал мне ВК мессенджер.
Я откинулась на спинку офисного кресла, закрыла глаза, положила руку на область сердца и посидела так немного, приводя к норме дыхание и сердечный ритм. Моему внутреннему взору представилась леденящая кровь картина: моя лошадь с вурдалачьим чавканьем доедает распростёртый перед ней на полу денника труп. Основным поводом для беспокойства был дефицит коноводов на нашей базе а) вообще; б) тех, кого нельзя было бы устрашить Кельей - в особенности. Нового мне было не найти. Кто будет гулять лошадку, пока я в тюрьме сижу? Не напасешься на нее коноводов!
Отдышавшись и промигавшись, я связалась с коноводом, она была жива и здорова, только несколько помята в области руки, за которую ее через толстую куртку тяпнула сволочная кобыла в момент надевания недоуздка. Я, разумеется, униженно извинялась, чувствуя себя нерадивым родителем перед воспитательницей в детском саду ("ваш Вася опять намазал мне стул пластилином" - "я обязательно с ним поговорю").
Валидол под язык всё же пришлось положить.
На деннике у Кельи прибавилось надписей.
Моя хозяйственная лошадка украла с кронштейна и зарыла в опилки чужой вальтрап и меховушку. Ожидала похвалы за свою предприимчивость, и была весьма обескуражена, когда я извлекла вещи из тайника и вернула их владельцу. Мое ротозейство сильно ее расстроило - она так старалась, всё в дом, всё в дом, а со мной, блин, каши не сваришь, конечно.
В остальном у нас всё хорошо. Вводимся в работу. После полуторамесячного простоя я ожидала от Кельи буквально ВСЕГО, учитывая, что ездим мы сейчас, по погодным условиям, в манеже. Но все очень идиллически, мне даже кажется, что Келья с удовольствием меня катает, как будто соскучилась по работе.
Вчера гоняла ее в бочке, потом отпустила, а сама пока ходила собирала какашки и пробовала откидывать грунт от стен. Келья ходила за мной хвостиком, как приклеенная, и с любопытством совала нос во все мои занятия.
Я умилялась.