УМРЕШЬ, НО ПРЫГНЕШЬ
Именно этот девиз был в работе с лошадьми Семенова Ивана Петровича.
Нас с Ольгой с ним познакомил местный лесник; сказал, что в Ватутинках тоже есть лошади. Мы поехали верхами и познакомились. Это был 1998 год.
Он жил в заброшенной воинской части с семьей и лошадьми, по каким то договоренностям владельцев этих лошадей. У него было 8 голов, из них кировский тракен Ханой от Новатора. В один прекрасный момент основного владельца застрелили вместе с конем Харбином на прогулке в поле и Петрович был вынужден искать новое место жительства. Переехал в санаторий в Вороново, и постепенно мы перестали с ним общаться. Там была неприятная история с козой, ну и ... разошлись дорожки так сказать. Когда у меня пала Пальмира и нужно было срочно найти коз, одну мне притащила Катя Рыбас, жившая рядом, а вторую я как раз от Петровича привезла. Договоренность была такая - пару-тройку дней мы пробуем, вдруг жеребенка не получится выкармливать, вдруг падет, короче, если коза пригодится, я привезу деньги, если нет, привезу саму козу. Жеребенок выжил, но коза оказалась не нужной, потому что нужно было гораздо больше молока, чем давали две козы вместе и мучится с ними было нецелесообразно и я козу привезла назад. Но жена Петровича встала в позу, у них там оказывается случился скандал из-за этой козы - жена скандалила, почему сразу деньги не взял за козу. Типа либо деньги сразу надо было брать, либо ей не нужны ни деньги, ни коза. В итоге коза переехала к нам на пмж, не выкидывать же ее на улицу. Цена вопроса была полторы тысячи рублей. Ну да ладно.
Сразу скажу, что мы пытались с Петровичам заниматься. Пока он жил в Ватутинках, мы ездили верхом к нему на тренировки. Даже оставляли там лошадей, когда ремонтировали площадку перед конюшней, но здания там были в аварийном состоянии, решетки сикось-накось и током где-то пробивало, что я ночью не могла заснуть с мыслью как там лошади.
Основной конь Петровича Ханой у нас тоже гостил. Это было 10-15 марта 2000 года. По возвращению с соревнований коневоз наш сломался, дотянули до сервиса в Ватутинках, и верхом доехали до дома. Петрович тогда уже жил в Вороново, так что Ханой остался на несколько дней у нас, пока не починили бы коневоз. Коневоз так и не починили, а Ханоя я попросила забрать как можно скорее, так как он жрал себя (буквально вырывал на себе куски мяса) и мы не знали что с ним делать, так что он верхом и поехал в Вороново.
Ханой у меня
Петрович практиковал свободную полевую посадку.
Занятия с Петровичем не сложились, мне не нравилось так ломать лошадей, я человек слабый, лошадков не бью, лошадков кую, надеваю ногавки и т.д. Так что общались из-за уважения, и возили Петровича на соревнования. Когда мы (я, Ольга и Петрович) впервые приехали на соревнования в Битцу, ко мне тихо подошла Наталья Симония и на ухо сказала "Рита, ты что, с ума сошла? Ты знаешь что это за человек? Ни в коем случае не давай ему работать лошадей". Слава у Петровича в конном мире конечно была не очень хорошая. Он слыл очень жестоким человеком.
Но именно Петрович нас вернул в спорт, настоял на тренировках, именно из-за наставлений Петровича мой муж купил мне газель, которую сделали в коневоз по моему проекту, чтобы мы ездили на соревнования. Мы много раз сидели за чаем у него в гостях и рассматривали его фотографии и записи, слушали истории из его жизни, о том, как ЭТО все было на самом деле. О людях, о лошадях, о спорте, о нравах, о жизни... Я горжусь и вспоминаю это с невероятной теплотой.
Петрович вел дневники, писал про работу с лошадьми, писал про тренировки, раскладки. Очень тщательно, все в цифрах. Он показывал эти записи, я их видела лично. Он говорил, что спорт - это жестокий труд, и только через силу, кровь и пот можно достичь каких либо результатов. Лошадь сама может только ср.. и жрать, а работать ее надо заставлять. Он прыгал лошадей 5 раз в неделю. В день делал порядка 80-120 прыжков. Неповиновение лошади не допускалось. Кнут и пряник. Ну.. скорее даже кнут, кнут, кнут. В этом плане он был жесток с лошадьми. Его лошади его не любили и боялись, а он их любил, по своему, но любил. Кормил он только замоченным овсом, лично проверяя качество. На конюшне всегда был военный порядок и дисциплина. Он не использовал никаких дополнительных веревок и строгое железо, только обычный трензель. Он не ковал лошадей так как считал, что подковы могут травмировать ноги, если лошадь кованым копытом ударит по ноге. Он не надевал никакой защиты, чтобы лошадь была более чувствительна к ударам о барьеры (типа ей же лучше). Барьеры для напрыгивания делал мертвые из бревен из леса, и после этой напрыжки уже шел этап напрыжки с обычными раскрашенными жердями. Поскольку ему практически никто не помогал в работе, то барьеры он делал "на все случаи жизни" - разные по высоте и сложности, для молодняка, для продвинутых и т.д. Даже в Вороново на конкурном поле стояли барьеры разной высоты и можно было прыгать по возрастающей сложности не слезая с лошади. Как то раз он просил меня выступить на его лошади Вереске по метру (ну метр ему было прыгать негоже, а мне самый раз))). Я попросила три тренировки для ознакомления с лошадью, получилась всего одна что ли напрыжка. Вереск летал. И мне было совершенно не страшно - встала на полевую посадку и поскакала. Петрович потом удивился: "Ну ты даешь! Там 140 ж". Я не поверила, пошла померить...
Вот мы с Вереском на соревнованиях на Планерной. Заняли какое то призовое место кажется, но не первое. Петрович был недоволен)))) надо было непременно выиграть. А как выиграть, если Вереск вышел на поле, оглянулся и показал мне большую фигу. Первые три барьера я его снимала с хлыста, пока Петрович не рявкнул откуда то из толпы. Вереск: "а, Петрович тут, ну так бы сразу и сказали"...)))
Сам Вереск. Он был англо-англо-буденновский, высококровный короче. происхождение не нашла, но где то точно записано.
Это ахалтекинский Брут
Это Петрович на Ариэле. Тоже англо-буденновский. У него категорически не было прыжка, но он тоже прыгал.
Петрович любил наших лошадей, особенно буденновских и кровных. Он их любил за злобность. Он считал, что только такая лошадь может достичь результатов, через злобу. Его основная лошадь Сибиряк (Саксаган - Бегучая) был буденновцем. На Сибиряке он стал чемпионом 3-й спартакиады народов СССР (1963 год), победителем Кубка СССР (1964 год), бронзовым призером Кубка СССР (1967) в команде Узбекистана (Петрович родом с Ростова, но долго жил и выступал за Узбекистан). На другом коне - донском Винте (Брест - Сударка) выиграл мощность прыжка на первенстве СССР, прыгнул 190 см.
В 1964 году на Сибиряке он был в составе сборной СССР на олимпийских играх в Токио.
Умер Петрович в 2010 году.
После него в Вороново остался конный клуб, заведует им его дочь, а его лошади катали прокат. Внучка Настя выступала на Ханое еще в 2010 году. Как сейчас обстоят дела не знаю.
Ну дай Бог, чтобы девочка наверстала "за себя и за того парня".
Лицо своё передаёт как под копирку!(А красивая голова у лошади,это сейчас редкость...)
